существо, живущее в Сете, - не ид, не другая сторона его личности, не
попутчик, а нечто, больше похожее на глиста. Оно может думать. И говорить.
Сегодня оно говорило со мной. Оно называет себя Тэк.
не осталось, кроме крови и шерсти. Ким говорит, что Ирен Хобарт в истерике,
она считает, что все соседи только и думают о том, как бы выжить их с улицы,
потому что знают: Хобарты отправятся на небеса, тогда как все остальные - в
ад. "Вот они и устраивают нам ад на земле", - пожаловалась она Ким. Ирен
умоляла Ким сказать ей, кто это сделал, сообщила, что Хью вне себя от горя,
не выходит из комнаты, лежит на кровати, плачет и говорит, что во всем
виноват он, так как согрешил. Когда же Ким ответила, что не знает, кто это
мог сделать, и считает, что никло из живущих на Тополиной улице не стал бы
убивать кота Хобартов, миссис Хобарт заявила Ким, что та ничем не лучше
остальных, а потому они больше не подруги. Ким очень расстроилась, но
меньше, чем я.
но...
фургон Компании грузовых перевозок и остановился перед домом Хобартов. Они
уезжают с Тополиной улицы.
могла добраться до тебя. Если бы ты отпустил Сета и я могла добраться до
тебя. О Боже, Боже, Боже!
как я смогу жить без него? Как я смогу с этим жить? Я знала, что в этом мире
может быть столько боли, но я не знаю, КАКОВА СТЕПЕНЬ моей вины. Ты
мерзавец, Тэк, мерзавец. Больше я писать ничего не буду. Кому это может
принести пользу?
когда-нибудь придет. Написал мне инженер-геолог Аллен Сеймс. Он работает в
карьере, который называется Китайская шахта, в городе Безнадега, штат
Невада. Сеймс пишет, что видел Билла и его семью, но ничего особенного не
происходило, он просто показал им карьер, и они поехали дальше. Ничего там
не произошло.
том, что там в действительности случилось, но одно я знаю наверняка. Он
лжет.
Глава 10
1
удивительной способности фиксировать события и расставлять их в строгой
последовательности.
сторону тропы, не поднимая головы и оставляя за собой кровавый след.
Оголившийся на макушке череп цветом напоминал потускневшую жемчужину. Копа
словно скальпировали.
гротескная пума с острыми оранжевыми зубами, поднялась на задние лапы, при
этом ее передние лапы лежали на плечах Стива Эмеса. Если бы Стив опустил
руки, когда пума выбила у него мелкокалиберную винтовку, он бы уже умер. Но
он скрестил их перед грудью и теперь упирался локтями в грудь пумы.
не были однояйцевыми близнецами, но на лицах обоих застыло одинаковое
выражение ужаса.
взвизгнула, и ее треугольная голова рванулась вперед. Стив откинул свою
голову назад и попытался сбросить животное вбок. Но оно удержалось, крепко
вцепившись в плечи Стива. Они продолжали кружиться, когти пумы все глубже
впивались в человеческую плоть, и теперь Джонни видел, как на футболке,
вокруг когтей, черных, а не оранжевых, как зубы, ширились кровавые пятна.
Хвост пумы яростно колотился об землю.
едва не потерял равновесие, удерживая рычащую пуму на скрещенных руках.
Энтрегьян тем временем добрался до кактуса, уперся в колючки кровящей
головой, громко застонал и перекатился на бок. Он напомнил Джонни машину,
выработавшую свой ресурс. Выли койоты. На глаза они не показывались, но
чувствовалось, что они совсем рядом. Пахло дымом пожарища.
на ногах, но пятиться было уже некуда: он стоял на самой границе тропы.
Шаг-другой среди кактусов и ощетинившихся шипами кустов, и чудовище точно
доберется до его шеи. - Пожалуйста, застрелите ее, она меня разорвет!
в такой ситуации труден только первый шаг. Как только тело приходит в
движение, ужас особого значения уже не имеет. В конце концов, убить Джонни -
это максимум, на который способно это жуткое животное. Но умереть - значит
избавиться от урагана, бушующего в голове.
мелкашка, которую пума выбила из рук длинноволосого, схватил ее, снял с
предохранителя, передвинув рычажок, а затем ткнул дуло "ремингтона" в голову
пумы.
подальше от шеи Стива. Обильно смоченные слюной зубы блестели, словно
кораллы. Свет заката отражался в зеленых глазах, отчего они горели огнем.
Джонни успел подумать, а дослал ли Энтрегьян патрон в казенник (если нет,
ему уже не написать следующую историю о Пэте Китти-Кэте), чуть отвернул
голову и нажал на спусковой крючок. Громыхнуло (значит, дослал), из ствола
выскочил язычок пламени, пахнуло жженым волосом. Пума повалилась на землю,
от ее головы практически ничего не осталось, шерсть на шее обуглилась. А на
месте снесенного черепа они увидели не кровь, мозг и раздробленные кости, а
губчатый розовый материал, чем-то напомнивший Джонни теплоизоляцию, которой
он утеплял второй этаж своего дома на Тополиной улице.
протянул руку, чтобы удержать его, но силы в этой руке не было. Так что Стив
повалился в кусты у тропы, рядом с подрагивающими задними лапами пумы.
Джонни наклонился, схватил его за запястье и потянул. Черные мушки
закружились у него перед глазами, он уже подумал, что сейчас лишится чувств.
Но потом Стив поднялся, а черные мушки исчезли.
койоты все ближе.
2
крови, долетавший до его ноздрей. - ерунда, так же как и тяжелое дыхание
копа (впрочем, и ему каждый вдох давался не легче), умирающий глаз и серое
пульсирующее вещество мозга, которое он видел в разломе черепа. Это сон,
только сон. Уж конечно, его брат не мог застрелить соседа, продажного копа
(хотя этот коп подсказал Кэри Риптону, как повысить точность броска).
подкатила тошнота. Но он с ней совладал. Дэйв не хотел снова блевать, даже
во сне.
следует ли идти дальше. Они, должно быть, рехнулись. И Марин-вилл... Где был
Маринвилл? Как он мог такое допустить? Он же, черт побери, взрослый!
уцелевший глаз не отрывался от лица юноши.
Так захотелось броситься на Джонни Маринвилла. Но глаз копа удерживал его,
как жука на булавке, а пальцы руки умирающего вцепились в рубашку. Дэйв,
конечно, мог вырваться, мог, но...
Никогда не брал взяток. Все подстроено... И я выяснил кем.
что не держала рубашку Дэйва, разжал пальцы и посмотрел на ладонь. - Руки..,
чистые.
Сертаков Виталий
Корнев Павел
Максимов Альберт
Прозоров Александр
Гуль Роман Борисович
Шилова Юлия