спросил он.
василевсы посылают в дальние монастыри на вечные времена. Но в Киеве еще
не было монастырей.
узнал, что Владимир хотел предать ее казни. Я спрашивал себя: неужели
причиной была ревность Анны? Неужели Порфирогенита способна на такую
женскую жестокость? Эти события освещали ее образ новым, страшным светом.
В ее груди тоже билось неукротимое сердце, она была достойной сестрой
Василия, никогда не щадившего врагов. Но от этих мыслей моя любовь к ней
не уменьшилась. Наоборот, я понял, что живу в трагическом мире, в котором
простому смертному неоткуда ждать помощи, и что так будет со мной до конца
жизни.
Константинополь с очередным посольством. Они рассказали мне, что Владимир
сослал Рогнеду в далекую область и построил ей там городок, который в
честь старшего сына назвал Изяславлем. В нем красавица кончила свои дни. А
красоту этой женщины воспевали на пирах русские гусляры и скандинавские
скальды. Ее сравнивали в песнях с лебедем, розовой зарей, цветущей
яблоней. Я созерцал очарование Анны, читал рассуждения о прекрасном
Плотина и знаю, что такое красота. Когда Рогнеда метала молнии из своих
голубых глаз на неверного супруга, она была подобна Елене Троянской.
Недаром воспылала к ней ревностью Порфирогенита.
моем жизненном пути, людей, которых я встретил или с которыми делил хлеб и
дружбу или просто созерцал их жизнь и поступки. Многих из них уже нет на
земле. Но все равно, живут ли они под солнцем или покинули жизнь, я
общался с ними, и они сделали мое существование богатым впечатлениями.
Конечно, в моем сердце уже не было места для новой любви. Но и Рогнеда
нашла в нем пристанище не только благодаря своей красоте, но из-за
горестной своей судьбы. Недаром русский народ прозвал ее Гориславной, что
на языке руссов значит "дочь горя".
Я проснулся и услышал, что город наполнен гулом взволнованных человеческих
голосов, женским плачем и криками пререканий. Накануне мы узнали от
Добрыни, что на княжеском дворе произошло столкновение между приверженцами
русских богов и христианскими воинами Владимира. Пролилась человеческая
кровь. Поэтому Анна якобы просила супруга, чтобы ради безопасности всех
ромеев, в том числе Леонтия и меня, поместили на некоторое время во
дворце, так как в раздражении язычники могли поднять руку на ненавистных
им греком, и в глубине души мне была приятна такая заботливость
Порфирогениты, хотя я отлично понимал, что это объяснялось только ее
христианским чувством к ближнему. Но, как всегда снедаемый любопытством, я
вышел на улицу, накинув на себя простой дорожный плащ, чтобы не привлекать
к себе внимания.
улицам, если можно так назвать эти кривые переулки между построенными в
беспорядке хижинами, на городскую площадь. До моего слуха донеслось:
простодушно заявлял:
Крестись! Почему же не сделать князю приятное!
деревянная церковь, где собирались на молитву местные христиане и даже
греческие торговцы и путешественники, хотя богослужение в ней совершалось
на славянском языке русским пресвитером.
них несколько женщин приступили к трем воинам, как можно было судить по их
плащам, застегнутым на правом плече, и мечам на бедре. Один из них говорил
горожанам:
боги сделаны человеческими руками, секирой.
руках.
греки. Он создал небо и землю, солнце и звезды. Потом сотворил человека и
дал ему бытие на земле.
богословские знания у простого воина? Но яростная почитательница Перуна
выкрикнула:
переводил взгляд с одного лица на другое. Я подошел и по возможности мягче
сказал:
символ, напоминающий о телесной оболочке Христа и святых...
женщины вдруг закричали:
у женщин можно было прочитать смятение, даже ужас перед тем, что
совершалось в те дни в Киеве. Кончался привычный уклад, рушились
верования, с которыми были связаны счастливые детские воспоминания. Перун
был жесток, но дарил им сильные радости любви, обильные жатвы и богатые
уловы рыбы. И они спрашивали себя, эти неразумные люди, будет ли и впредь
так продолжаться в русской жизни.
одержанных на полях сражений.
княжеском совете. На одном из таких собраний присутствовали и мы с
Леонтием. Старейшины, опустив головы, слушали доводы Анастаса, но по всему
было видно, что им тоже трудно отрываться от старой жизни. Впрочем,
некоторые из них уже были христианами, хотя хранили свою веру в тайне.
жила в греческой вере. А это была мудрая женщина. Видно, новая вера лучше
старой...
дерево язычников. В листве огромного дуба гнездились птицы, наполняя
воздух щебетом и хлопаньем крыльев. Идолопоклонники считали, что в этом
шуме выражается воля божества, и старались услышать в нем веление небес.
Как малые дети, они ищут присутствия божественных сил в таинственных
рощах, в тишине вековых лесов или там, где струятся священные источники.
объединить свое государство в единой вере, он воздвиг капище недалеко от
города и поставил в нем идолов. По приезде в Киев я побывал там, хотя и со
страхом пришел на это проклятое место. Вокруг холма торчали на высоких
шестах конские черепа, побелевшие от дождей и солнца. Огромный плоский
камень изображал собой жертвенник; на нем жрецы приносили в жертву
животных и петухов, и мне казалось, что я еще вижу на нем следы крови.
Лучшие куски мяса они, само собою разумеется, брали себе, всякую требуху
сжигали на камне, остатки выбрасывали у подножия холма, и ночью все это
поедали бездомные псы, и тогда суеверные люди считали, что жертва была
угодна богам.
огромном деревянном туловище, грубо сделанном секирой, была укреплена
серебряная голова, тоже отлитая неискусно, а усы бога были из золота. Мне
показалось, что круглые глаза истукана смотрят на меня с дьявольской
злобой. В кое-как вырезанных из дерева руках ложный громовержец сжимал
пучок молний. Вместе со мной на холм пришли магистр Леонтий и Димитрий
Ангел. Мы с любопытством смотрели на кумиров, но мысленно отплевывались с
омерзением, так как на этом месте еще недавно приносились человеческие
жертвы.
прекрасного Аполлона. Сомнений быть не могло, перед нами был бог Эллады, и
отлитая из бронзы, позеленевшая от гиперборейских дождей статуя вызвала
восхищение Димитрия. Олимпийский бог держал в руках кифару, весь в помете
диких голубей, обитавших поблизости, на соседних дубах. Странно, что холм,
на котором находилось капище, здешние обитатели называли Волчьей горой,
точно знали, что один из эпитетов олимпийца - Ликофрос, то есть убивающий
волков. Каким образом попала эта статуя в скифскую глушь, мне выяснить не
удалось. Однако напрасно искал он убежища в таких отдаленных пределах - и
здесь уже слышалось церковное пение.
христианской жизни, выговаривал ему:
Каменистый Артем
Самойлова Елена
Орловский Гай Юлий
Володихин Дмитрий
Доценко Виктор
Посняков Андрей