Чтение 43–й страницы книги ~Веселенькая справедливость~

-- Это понятно. Личность установлена?

-- Пока нет.

-- К опознанию не предъявляли?

-- Головы тоже нет. Пока.

-- То есть?

-- Гяухов ее закопал.

-- Понятно. Стало быть, он пошел закапывать, а теща
вопреки воле зятя отправилась в милицию? С заявлением? --
Дьяконов снова фыркнул. Алексей посмотрел на него с укоризной.

-- Глухов сейчас где?

-- Откапывает,-- усмехнулся Суслов.-- Это в районе гаражей
СМУ-7. На свалке.

-- Хозяева в квартире есть?

-- Нет. Там наши, Суляев с напарником работают.

-- Пойти взглянуть,-- Алексей выбрался из машины и
придержал дверцу.

-- Суляев, говоришь? -- Дьяконов выставил полную ногу, но
вылезать не спешил.-- Я тогда на кой нужен там?

Алексей рассмеялся.

-- Ладно, коли так. Но уж на свалку, извини, мы тебя
сегодня доставим.

Нога убралась.

-- Остряки долбаны...

Квартира оказалась точной копией той, где проживал
Алексей. Значит, дома принадлежали к одной серии. И замки, он
сразу обратил внимание, внешне выглядели одинаково. Алексей
нашарил в кармане ключ и попытался вставить. Ключ легко входил
в замочную скважину, но провернуть его не удалось. Других
запоров, кроме цепочки на косаке, не было. Криминалисты
подтвердили:

-- Повреждений на замке нет. Дверь открывали ключом.

-- Как насчет лоджии?

-- Лоджия застеклена. На шпингалетах, на стекле, на
переплетах толстый слой пыли.

-- Закрыта, что ли?

-- Там вообще свалка. Вернее, склад,-- вмешался Суслов.--
Квартира на самом деле принадлежит другому человеку.

-- Выходит, Глуховы -- поднаниматели?

-- Все трое прописаны у тещи, улица Красноармейская, 3.

-- Анатолий Степанович, ключи пусть будут за тобой.
Проверь, пожалуйста. В том числе основного квартиросъемщика.
Узнай, кто такой Кто из посторонних мог иметь к ключу доступ?
Не терялся ли?

-- Проверим.

Обстановка в квартире на миллион явно не тянула. Похоже,
Глуховы сидели на чемоданах. Суслов подтвердил догадку: уже два
года. Впрочем, ничего удивительного в этом не было. Пол-России,
в том числе он, сидят на чемодане. Иногда всю жизнь.

В прихожей, на вешалке, Алексей заметил смотанный поводок
с толстым кожаным ошейником, украшенным бляшками. В углу --
собачий коврик и миска. Судя по размерам ошейника, собака была
крупная. Любопытно, где она находилась в тот момент, когда сюда
вошел преступник?

-- Из квартиры что-нибудь пропало?

-- Еще не выяснили.

-- Место работы Глухова?

-- Замдиректора в СПТУ номер 13 по учебно-воспитательною
работе.

Алексей сразу вспомнил этого человека. Отставной хрипун в
чине то ли майора, то ли капитана -- так, кажется, он определил
его для себя. Наверняка, жертва повальной демобилизации. В
таком случае сидение на чемоданах и убогость обстановки вполне
объяснимы. Но тогда миллион повисает в воздухе.

-- Анатолий Ступанович, ты с нами?

-- Да. Приказано дождаться и проводить.

На уливе почти рассвело. Появились редкие и вялые, как
осенние мужи, прохожие. Один из таких, с трехлитровой банкой в
авоське, еще полусонный, ковырял в носу и с лицом идиота
беззастенчиво пялил глаза на машину. На нем было выцветшее
трико, заправленное в пестрые носки, и некогда лакированные
штиблеты. Признак мужественности, еще не опавший после
утреннего сна, выпирал под тонкой тканью, словно ручка на
боковой дверце "УАЗа".

-- А? Каков гусь? -- Дьяконов разглядывал типа с
нескрываемым удовольствием.-- Хар-рош! Целая эпоха. Представь,
когда он, такой вот, предстанет перед Господом, а? То-то смеху
будет.

-- Поехали.

Машина тронулась с места, и "эпоха" с пальцем в носу
скрылась за ржавыми кустами акации.

Свалка оказалась за городом, в перелеске, одна из тех
стихийных, нижем не узаконенных, которые возникают, как грибы,
на окраинах, неподалеку от строящихся объектов. Бытовых отходов
здесь было мало. В основном строительный мусор, опил с отходами
древесины, кирпичный бой, смятая "мазовская" кабина и прочий
разный хлам. "УАЗ" свернул с тракта через широкое поле,
изъезженное вдоль и поперек тяжелыми машинами. Весной здесь
было что-то посеяно, какая-то кормовая культура. Теперь из-под
колес переваливающегося с боку на бок "УАЗа" серыми, грязными
клочьями срывалось воронье и носилось в воздухе с многоголосым
ором.

-- Анатолий Степанович, съезди за понятыми,-- попросил
Алексей, выходя из машины.

К нему подошел старший в опергруппе сержант Скобов,
представился. Потом кивнул на Глухова. Тот сидел на опрокинутом
ведре ко всем спиной. Курил.

-- Почти час искал. Мне, говорит, она ни к чему. Сами
ищите.

-- Обидели дядю? -- осведомился Алексей, оценив позу.

-- Задаю вопрос: где остальное? Ну, туловище? А этот сразу
на дыбы. Все, без адвоката не разговариваю. Теперь молчит.

-- Пожалуй, я бы тоже обиделся.

Обогнув кучу деревянных отходов, они подошли к вырытой
яме. На дне ее, из земли, перемешанной с опилом, торчали края
истертого полиэтиленового пакета. Рядом валилась лопата с
укороченным черенком. Обычно такие лопаты возят с собой по
бездорожью водители легковых автомашин. По знаку сержанта один
из оперативников начал осторожно огребать землю вокруг пакета.
Углубившись до середины, взял пакет с двух сторон за края и
вытянул наружу. Представшее их глазам зрелище напоминало дурной
сон. С большим трудом верилось, что подобное зверство могло
быть сотворено человеческими руками.

Судя по помаде на губах, остаткам макияжа и проколотым
мочкам ушей, голова принадлежала женщине. Достаточно молодой.
Голова была обрита наголо -- грубо, наспех, с многочисленными
глубокими порезами и снятыми лоскутами кожи. Брови тоже были
выбриты. Оба глазных яблока вырезаны, многочисленные глубокие
порезы имелись на лице, надрезы на веках и в углах глаз. В
окровавленных зубах была закушена раздавленная сигарета.

Подошел Суслов с понятыми.

-- Будем предъявлять к опознанию?

-- В таком виде? Не думаю. Тут живого места нет.

-- Значит, на экспертизу?

-- Да. Пусть поработают медики. Желательно знать дату
смерти. Потом, Анатолий Степанович, вам придется побывать на
кладбище. Проверьте, нет ли разрытых могил и обезглавленных
женских трупов. Кто был похоронен и когда? Когда разрыли? Если
концы сойдутся, три даты нетрудно будет сопоставить.

Алексей заполнил протокол осмотра и дал подписать понятым.
Затем подошел к Глухову.

-- Здравствуйте, Иван Андреевич.

Тот слегка повернулся и кивнул, молча. Но, похоже, узнал.

-- За сержанта я должен принести вам извинения...

-- Давайте так,-- перебил Глухов.-- Никто никому ничего не
должен. И без подходов. Вы спрашиваете, я отвечаю. Все.

-- А как же адвокат? -- Алексея улыбнулся.

-- Какой адвокат?

-- Сержант сказал, что без адвоката вы разговаривать
отказываетесь.

-- Шутит казарма. Знает, что мы не в Европе.

-- Тогда начнем. Но лучше в машине, там удобнее.

В машине Алексей достал из папки бланк протокола, заполнил
анкетную часть и предупредил об ответственности за дачу ложных
показаний.

-- Иван Андреевич, первый вопрос по существу дела. Почему
вы не обратились в милицию, а решили скрыть преступление?

-- Чье преступление? Мое?

-- Ну, зачем же так сразу?

-- Хорошо, давай не сразу. Я, дорогой прокурор, свидетелем
убийства не был. Как я мог что-то скрыть?