read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com


- Именно?
- Именно? - повторила Надежда Васильевна вопрос Лоскутова. - А это вот
что значит: что бы Привалов ни сделал, отец всегда простит ему все, и не
только простит, но последнюю рубашку с себя снимет, чтобы поднять его. Это
слепая привязанность к фамилии, какое-то благоговение перед именем... Логика
здесь бессильна, а человек поступает так, а не иначе потому, что так нужно.
Дети так же делают...
- Но ведь это не дети, Надя...
- Разница в том, что у этих детей все средства в руках для выполнения
их так нужно. Но ведь это только со стороны кажется странным, а если стать
на точку зрения отца - пожалуй, смешного ничего и нет.

Часть третья


I
В бахаревском доме царствовала особенная, зловещая тишина, и все в доме
чувствовали на себе ее гнет.
Сумрачный и неприветливый сидит в своей каморке старый Лука. С утра до
вечера теперь брюзжит и ворчит старик и, чтобы разогнать скуку, все
что-нибудь чистит: то ручку у дверей, то шарниры, то бронзовую накладку с
надписью: "Для писем и газет". Последнюю Лука чистит с особенным
ожесточением, точно старается ее задобрить. Железный ящик, прикрепленный к
двери с внутренней стороны, в глазах Луки имеет какое-то особенное,
таинственное значение: из этого небольшого ящика налетают на бахаревский дом
страшные минуты затишья, и Лука с суеверным страхом подходит к нему каждое
утро.
Однажды, когда Лука принес письмо, Василий Назарыч особенно долго читал
его, тер себе рукой больное колено, а потом проговорил:
- Ну, Лука, наши с тобой дела плохи...
У Луки екнуло сердце от этих слов, и он раскрыл рот, приготовившись
выслушать неприятное известие.
- На Варваринском прииске плохо, - объяснил Василий Назарыч, не глядя
на старика. - Значит, летом нам работать негде будет...
Вот с этого времени и сделалось в бахаревском доме особенно тихо, точно
кто придавил рукой прежнее веселье. Начиналась уже осень, хотя еще стоял
август. Было два таких холодных утренника, что весь бахаревский сад покрылся
желтыми пятнами, а цветник во дворе почернел совсем. Дни становились короче,
а по ночам поднимался сильный ветер, который долго-долго гудел в саду,
перебирая засохшие листья и со свистом врываясь в каждую щель. Суеверный
Лука крестится и творит молитву, когда хлопнет железным листом на крыше или
завоет в трубе. Сейчас же за стеной был кабинет Василия Назарыча, и старик
далеко за полночь прислушивался к каждому звуку, доносившемуся к нему
оттуда. Василий Назарыч тоже подолгу не спит по ночам и все что-то пишет и
откладывает на счетах. "Ох! Все это от проклятых писем", - думает про себя
Лука, прислушиваясь к каждому звуку.
Днем старику как будто веселее, и он все поглядывает через двор, в
людскую, где всем верховодит немая Досифея У Марьи Степановны не было тайн
от немой, и последняя иногда делилась ими с Лукой, хотя с большой
осторожностью, потому что Лука иногда мог и сболтнуть лишнее, особенно под
пьяную руку. Придет Лука в кухню, подсядет к самому столу, у которого
командует Досифея, и терпеливо ждет, когда она несколькими жестами объяснит
все дело. Здесь Лука узнал, что у "Сереженьки" что-то вышло с старшей
барышней, но она ничего не сказывает "самой"; а "Сереженька" нигде не
бывает, все сидит дома и, должно быть, болен, как говорит "сама".
- Которая уж неделя пошла... - вздыхает Лука.
Старик, под рукой, навел кое-какие справки через Ипата и знал, что
Привалов не болен, а просто заперся у себя в комнате никого не принимает и
сам никуда не идет. Вот уж третья неделя пошла, как он и глаз не кажет в
бахаревский дом, и Василий Назарыч несколько раз справлялся о нем.
- Сам то ничего не знает, - объясняла Досифея, - и никто не знает...


II
Однажды, когда Лука особенно сильно хандрил с раннего утра и походя
грыз Игоря, сильный звонок у подъезда просто взбесил степенного старика.
- Кого это черт принес! - ругался Лука, нарочно медля отворить двери. -
Точно на пожар трезвонит... Наверно, аблакат какой-нибудь, прости ты меня,
истинный Христос!
Звонок повторился с новой силой, и когда Лука приотворил дверь, чтобы
посмотреть на своего неприятеля, он даже немного попятился назад: в дверях
стоял низенький толстый седой старик с желтым калмыцким лицом, приплюснутым
несом и узкими черными, как агат, глазами. Облепленный грязью татарский азям
и смятая войлочная шляпа свидетельствовали о том, что гость заявился прямо с
дороги.
- Господи Исусе Христе... - ужаснулся Лука, отступая из своей позиции,
и прибавил: - Да ведь это никак ты, Данила Семеныч?..
- А ты возьми глаза-то в зубы, да и посмотри, - хрипло отозвался Данила
Семеныч, грузно вваливаясь в переднюю. - Что, не узнал, старый хрен? Девичья
память-то у тебя под старость стала... Ну, чего вытаращил на меня шары-то?
Выходит, что я самый и есть.
Гость хрипло засмеялся, снял с головы белую войлочную шляпу и провел
короткой пухлой рукой по своей седой щетине.
- Данила Семеныч... голубчик... Да откедова ты взялся-то? - взметался
Лука. - Угодники-бессребреники... Зачем ты приехал-то?
- Ну, ну, запричитал, старый хрен... Не с неба упал на тебя!.. Завтра
двадцатый день пойдет, как с Саяна...
- С прииску?
- Обнаковенно... А то откуда?.. Ну, да нечего с тобой бобы-то
разводить... Старик-то дома?
- Дома, дома...
- Ну, я к нему сейчас... пойду...
- Ну, уж я тебя в таком виде не пущу, Данила Семеныч. Ты хоть
образину-то умой наперво, а то испугаешь еще Василия-то Назарыча. Да
приберись малость, - вон на тебе грязищи-то сколько налипло...
- Грязцы точно что захватил дорогой-то... Не раздеваясь, гнал три
недели!.. Рука даже опухла от подзатыльников ямщикам... Ей-богу!..
- Да ну тебя, подь ты к чомору! - отмахивался Лука, затаскивая гостя в
свою каморку. - Все у тебя, Данила Семеныч, хихи да смехи... Ты вот скажи,
зачем к нам объявился-то?
- Объявился - и вся тут, - коротко сказал Данила Семеныч, с трудом
стаскивая с своих богатырских плеч стоявший лубом азям, под которым оказался
засаленный татарский бешмет из полосатой шелковой материи.
- Ох, чует мое сердечушко, што не к добру ты нагрянул, - причитал Лука,
добывая полотенце из сундучка. - Василий-то Назарыч не ждал ведь тебя, даже
нисколько не ждал, а ты, на-поди, точно снег на голову...
- Я люблю скоро все делать...
- Хошь бы письмо написал, што ли... Ведь много писал... Я сам носил
твои-то письма к барину!
- Раньше писал, а теперь не о чем... Да письмо долго, а я живой ногой
долетел. Нет ли у тебя пропустить чего-нибудь? Горло пересохло...
- Да ведь ты дорогой-то, поди, на каждом станке прикладывался? Вон,
глаза-то совсем заплыли...
- Был и такой грех, Лука, был грех...
- Знаю, знаю: как приехал в город, сейчас и зарядил? Хе-хе-хе...
Данила Семеныч только бессильно махнул рукой и принялся умываться. Лука
долго и безмолвно следил за процессом умыванья, а потом что-то вспомнил и
торопливо выбежал из каморки.
- Куда ты потащился? - спрашивал Данила Семеныч, намыливая свои
жилистые бронзовые руки.
- Сейчас, сейчас... обожди малость; я живой ногой.
- Ты смотри, не болтай самой-то...
Но Лука не слышал последних слов и на всех парах летел на половину
Марьи Степановны. Добежав до комнаты Надежды Васильевны, старик припал к
замочной скважине и прошептал:
- Барышня, а барышня... На один секунд...
- Чего тебе, Лука? - отозвалась Надежда Васильевна, показываясь в
дверях.
- Матушка, барышня, да тот приехал, эфиоп-то наш... Ей-богу! У меня в
каморке сидит...
- Да кто приехал?
- Ах, угодники-бессребреники!.. Да Данила Семеныч приехал... А уж я по
его образине вижу, што он не с добром приехал: и черт чертом, страсть
глядеть. Пожалуй, как бы Василия-то Назарыча не испужал... Ей-богу! Вот я и
забежал к вам... потому...
Надежда Васильевна, не слушая болтовни Луки, торопливо шла уже в
переднюю, где и встретилась лицом к лицу с самим Данилой Семенычем, который,
очевидно, уже успел пропустить с приезда и теперь улыбался широчайшей,
довольной улыбкой, причем его калмыцкие глаза совсем исчезали, превращаясь в
узкие щели.
- Ах, старый хрен, успел уж набрехать по всему дому, - проговорил он,
косясь на Луку. - Здравствуйте, барышня... Хорошеете, сударыня, да цветете.
Данила Семеныч поцеловал руку, которую ему протянула Надежда
Васильевна, и прибавил самым невинным тоном:
- А вот я и приехал... Да.
- Да с чем приехали-то, Данила Семеныч?
- А так... делать больше нечего на приисках, ну я и махнул.



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 [ 43 ] 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.