дотронуться пальчиком до его трико с помпоном в середине, как в них
развивался пожар и он немедленно хотел перевести ее мужа в Москву, в
войска центрального подчинения, потом, правда, это желание несколько
ослабевало, но стоило только паршивице еще раз качнуть утеночка в
колыбели, как оно сейчас же укреплялось, постыдное. И они так пыхтели, и
кровать колотилась в стену, как паровоз Черепановых, а за стенкой сидел
я и пытался на бумаге отразить все их невероятное старание.
благодать! Пили - и отбивали чечеточку. Пили - и говорили о службе. Пили
- и решали государственные вопросы. А потом привязывали какого-нибудь
начальника штаба 33-й дивизии и выгружали его из лодки по вертикальному
трапу ногами вверх - "Переверните! Переверните!" - и переворачивали, и
говорили, что у него инфаркт.
конференции и качали головами.
печально - мочевой пузырь, и все это на тех, кто выпихивал, особенно
когда перевернули.
раз входит в Палу-губу!"
соседнюю лодку по стабилизаторам, а у них - отчетно-выборно-партийное
собрание, и в кают-компании все посыпались, как горох, и лючки на
подволоке отвалились, и сверху на лежащих полетели крысы, которые, как
оказалось, тоже присутствовали на партийно-выборно-отчетном.
ворованной красной икрой, а они ту икру жрали не преставая и все равно
оставались идиотами, и вместо мозга у них вырастал только ствол
тикающий, то есть я хотел сказать: огромный детородный орган. И все его
родственники, кормя его с ложечки до пятнадцати лет, с ужасом наблюдали
это заметное увеличение его в размерах и заранее хлопотали о поступлении
ребеночка в Высшее военно-морское училище связи, то есть не связи,
конечно (что это со мной?), а туда, откуда потом можно попасть в
долгожданные командиры подводных лодок. И его туда запихивали - с
дядями, с тетями, со звонками в Москву, а он все равно идиот, хоть ты
тресни, не проходит он в училище по баллам - и вот уже икра потекла в
училище рекой, и спирт туда же - и вот он уже становится командиром, и
при перешвартовке его лодка жопой вылезает на остров.
- и собираешь с опаской, косишься на небо, потому что переполошившиеся
бакланы, которые в таком состоянии обладают коллективным разумом,
взмывают вверх и очень ловко на тебя сверху коллективно серят.
зажарить, и они все равно что куриные: ничем не пахнут. И я думаю, с
таким же успехом можно было бы зажарить бараньи яйца или даже человечьи.
яйцеклеток или яйцекладок, в скорлупе или без, а может, еще за
что-нибудь этакое, сюжетное, военнослужащих у нас называют
"яйцекладущими" и "яйценесущими" - а несут они их в штанах, а кладут они
их под себя, на стул при посадке, и никогда про них не забывают взмывая,
всегда их подхватывают, и это - после Родины, конечно, - самое
необходимое и дорогое; может быть, поэтому у военнослужащего так часто
интересуются "А по яйцам хочешь?"
наблюдать в боевой обстановке, когда он, стиснув зубы, идет на врага, и
еще при пожаре его хочется наблюдать, когда, выпучив свои очаровательные
зенки, он лезет из огня. И в промежутках его хочется наблюдать, тогда -
в промежутках - он варит себе макароны где-нибудь в теплушке или на
заброшенном КПП, где, впрочем, есть и тепло, и вода - он тут все
починил, - и посреди бетонного пола имеется его коечка с верблюжьим
одеялом и канализационный люк - отодвинул его и в журчащий поток с
удовольствием справил нужду.
летающая дребедень, как, например все те же бакланы, которые криками
будят тебя лучше будильника, особенно когда крысу поймают. Схватят ее за
холку, поднимут вверх и бросят, чтоб разбилась о скалы, а внизу ее еще
один баклан подхватит, так и не допустив до скалы, и опять поднимет и
так швыранет, что крыса летит сверху и верещит что-то по-крысиному,
может быть: "А-а-а, бляди..."
лет тридцати пяти. А у Маши был пояс, вырванный с клочьями из белой
форменки, и с обратной стороны Маша палочками отмечала тех, кого ей
удалось вылечить от импотенции.
дальше некуда. Мы ему: "Геша! Да сходи ты к Маше, она мертвого поднимет.
У них в госпитале даже у забинтованных, без рук, без ног, с
обморожением, при виде Маши на кончике члена бутоны распускаются".
моченый корень короля Лира, ей же всех нас жалко, у нее же для всех и
ласковые слова найдутся, и все такое. "Бедненькие вы мои, - только так
она и говорила - или же: - Чего тебе, родненький?" И у всех после таких
слов внутри сейчас же исполняется общепринятый гимн: "Как увижу
Валентину, сердце бьется об штанину".
саночках и впихнули, - а сами ушами влипли в переборку.
чувствительный сосок?.." Чувствуем, положила. "Не затруднит ли вас,
Маша, пройтись губами от середины моей груди и до низа моего же живота?"
Чувствуем, не затруднит. "Не будете ли вы столь любезны приласкать моего
котеночка?" Все в порядке, с котенком разбираются. "Не случится ли
такого, что вам вдруг захочется попробовать моего младшенького губами?"
Конечно, случится.
сюда лизни, то там подними, то взамен опусти, а потом потряси, обними,
тут проведи, там захвати. Черт!
у него встанет?
пожалели, перчиком припорошили, уксусом сдобрили, и картошечкой
рассыпчатой это дело усугубили, и водочкой из хрустального графина
запотевшего по всем рюмочкам прошлись.
наперделись всласть.
лет женат, а до сих пор у жены куночку не видел, не разрешает она ему
смотреть. И вот сейчас он решил положить этому конец ("Где наш конец!")
и постановляет отправиться к ней и, проявив последовательность и
осмотрительность, разложить ее на койке и все досконально там
распердолить.
рожок в тушку вставит, уксусом облагородит и все там потрогает,
расшевелит и распердолит.
получить в торец. Приходит Толик к бабе, дверь раскрывается, и Толик
получает в торец, распластавшись в воздухе. Конечно, не везде его
приветствовали подобным образом, но иногда бывало. На каждой экипажной
пьянке он обязательно представлял заму свою новую бабу: "Моя жена". И
зам смущался, расшаркивался, ручки лез целовать. Может, нравилось
Толику, что зам каждой его бабе ручки целует. Уж очень он настойчиво ее
к нему подводил и все норовил встать так, чтоб у нее ручки были не
заняты.
этой стороне Толиного существования.
интимных обстоятельствах.
Наелись, и Толя в кусты захотел. Пошел он туда, штаны спустил, сел и,
только поднатужился, чтоб метафору выдавить, как почувствовал неудобство
какое-то, веточка, что ли, по голой жопе елозит, он, не оборачиваясь, ее
рукой отводит, а она ни в какую, ну тогда он по ней - тресь! - а она его
возьми и укуси, потому что это не веточка вовсе, а гадюка.
кустов выполз без штанов и на четвереньках, а на его чувствительной
заднице красовались две капельки крови - следы гадючьих зубов. И все тут
всполошились - что-то надо делать, - решили, что надо высасывать, и
решили, что высасывать должна жена, а она в руках билась и кричала что у
нее пародонтоз и все дупла червивые, и ни в какую не сгибалась до
нужного места даже силой. Отчего задница распухла, а потом сама как-то
Акунин Борис
Ильин Андрей
Махров Алексей
Корнев Павел
Роллинс Джеймс
Роллинс Джеймс