что-то сказать, но смолк, споткнувшись о взгляд Светы. Она смотрела на него
с бесконечным удивлением, и больше ничего не было в этот момент в ее
прекрасных глазах. Только удивление. - Я сказал что-то не так? - спросил он.
позвонить... Все-таки пятьдесят тысяч...
позвонила. Следователь сказал, чтобы никто не уходил. Всем оставаться на
местах.
Борисовича, не доводить дело до крайности. А то ведь, чего греха таить, люди
мы простые, всяким тонкостям не обучены, и кто знает, в каком виде застанет
Следователь Бориса Борисовича, если заводские ребята, лишенные зарплаты и
премии, пойдут выполнять указание главного бухгалтера.
может броситься на человека.
Может, крыса, может, змея... Я, например, тигр... Все это не важно. Денег-то
нет, а на нем краска.
ловкостью, преодолев несколько метров, перекрыла ей путь к двери.
окна - на заводском дворе разворачивалась милицейская машина. Когда она
остановилась, из нее вышел высокий человек в длинном черном пальто и шляпе с
широкими полями. В руке он держал папку с никелированным замочком.
Следователь безошибочно глянул в окно, из которого на него смотрели, и,
наклонив голову, вошел в подъезд.
острастку. Он олицетворял надежность на этом маленьком участке строительства
нового общества. Теперь же, опустошенный и обесчещенный, он являл собой
жалкую картину. Все вдруг увидели его дряхлость, ненужную и смешную
громоздкость, за которой не стояло ничего, кроме никчемных потуг на
значительность. Увидели и ржавчину, и облезлость, и грязь под его чугунными
колесиками, и паутинку над ними. То, что вчера казалось надежностью и
достоинством, сегодня предстало, простите, дурью собачьей. И все мечты о
достатке, о красивой жизни, все надежды и упования, которые он возбуждал в
душах слабых, глупых и нетерпеливых, тоже оказались Дурью собачьей. Может
быть, это покажется странным, но происшествие многих отрезвило - они
увидели, что их зарплата не настолько значительна, чтобы к ней относиться с
почтением. Уж если пятьдесят тысяч могут исчезнуть средь бела дня так легко
и просто, то что говорить о сотне - она исчезает как с белых яблонь дым,
сама по себе, без каких бы то ни было усилий со стороны владельца.
привлекательным, но вот собственная жизнь, которая до сего дня была не так
уж и плоха, после печального происшествия в заводоуправлении неожиданно
предстала унизительно убогой. Достаточно было вообразить в своем кармане
пропавшие пятьдесят тысяч, чтобы дух перехватило от появляющихся
возможностей.
новых возможностей у него не возникло. Что он мог купить за эти деньги?
похищенную Анфертьевым? Все-таки маловато ему досталось, учитывая
переживания. Но, поразмыслив, решил этого не делать. В конце концов, так ли
уж важно, сколько спер Вадим Кузьмич, ведь мы с вами прекрасно знаем, что не
потратить ему и этих денег, несчастные пятьдесят тысяч не принесут ему ни
радости душевной, ни счастья безоблачного, ни сытости беспросветной. А стащи
он из Сейфа сто тысяч, они его попросту раздавят. Ну да ладно, не будем об
этом. Анфертьева пригласили в кабинет Квардакова понятым. Он обязан был все
видеть, понимать, а потом подписать составленный протокол и тем самым
придать ему силу юридического доказательства. И Зинаида Аркадьевна тоже
вызвалась в понятые. Они сидели рядом у стены и молча смотрели, как
оперативные работники обыскивают кабинет. Сам Квардаков сидел тут же, в
сторонке, и с интересом наблюдал за происходящим. На лице его застыла
скорбная улыбка, глаза от переживаний стали вроде еще ближе друг к другу,
ладони он сцепил вместе и зажал коленями. Впрочем, такое вот спокойствие ему
удалось сохранять до того момента, пока один из оперативников не приподнял
выступающую плашку паркета. Заглянув в углубление, он подозвал Следователя,
который так и не снял широкополой шляпы и длинного черного пальто.
внимательности, взял лежавший под паркетиной Ключ и показал его Квардакову.
за сиденье, будто боялся упасть.
его не было, все сидели, остро ощущая, как где-то там, внизу, в эти самые
секунды проворачивается Ключ в железных лабиринтах Сейфа.
час, и за это время добросовестный Следователь и его помощники нашли
маленькие напильнички в нижнем ящике стола, увидели исцарапанную планку
ящика стола, срезали несколько стружек вместе с въевшимися металлическими
опилками и сложили их в целлофановые мешочки.
составил подробный протокол обыска, прочитал вслух, отставив на вытянутые
руки: видно, глаза его ослабели от многолетней кропотливой работы.
прошу вас подписать протокол. Как вы слышали, здесь перечислены наши
находки. - Ключ, опилки, надфили, описан тайник в паркетном полу, отражено и
то обстоятельство, что найденный в тайнике Ключ подошел к замковому
устройству Сейфа. Прошу.
подбадривающе кивнул ему - подписывай, мол, куда деваться, сейчас от тебя
ничего не зависит, И Анфертьев подписал, испытывая гадливое чувство к самому
себе. Он надеялся, что такое ощущение не придет к нему, но нет, пришло. И
осталось.
подписала Зинаида Аркадьевна.
вас этого не ожидала.
огорченной, - вежливо улыбнулся Квардаков.
руки за спиной. Проходя мимо Анфертьева, остановился.
съездить. Никак не получится. Давай отложим на несколько дней. За это время
все выяснится, и мы провернем наше дельце.
сочувствующим.
проворачивать делишки.
придется съездить без меня. Все равно они тебя ждут. Покажешь снимки, и все
сразу станет на свои места. Ни пуха.
завода вместе со Светой, но в последний момент обнаружил, что ее уже нет,
ушла.
подробности происшествия, прикинуть дальнейшие события. Кроме того, он
надеялся просто побыть со Светой, поговорить с ней, попытаться сгладить,
убить в себе неприятное чувство, оставшееся после обыска у Квардакова. И еще
ему нужно было убедиться, что Света ничего не подозревает, что между ними,
как и прежде, все в порядке, и, кто знает, может быть, им удастся в этот
вечер уединиться в ее комнатке за плотными шторами, за тяжелой дверью,
отгораживающей их от остальной коммуналки.
плащ и направился к знакомой щели в заборе. Он шел по мокрой тропинке и
слышал собственные шаги по размокшим листьям, гудение пара в заводской
котельной, редкие автомобильные гудки, слышал голоса сегодняшнего дня, и
стояли перед ним недоуменные глазки Квардакова.
рисковал, всей оставшейся жизнью. И привычный разговор со Следователем
получился без обычной напористости, Анфертьев отвечал вяло, нехотя, не
испытывал никакого интереса к вопросам.
вскрыть Сейф и унести добычу, чтобы этого никто не заметил?"
человека".
Перумов Ник
Корнев Павел
Прозоров Александр
Куликов Роман
Володихин Дмитрий
Пехов Алексей