Чтение 43–й страницы книги ~Южный крест~

она скажет только, если возникнет реальная опасность.

Они поужинали в полупустом зале отельного ресторана, поднялись в номер.
Астрид начала собирать свои вещи.

- Ты что это? - удивленно спросил Филипп.

- Знаешь, я лучше вернусь в свою комнату, все-таки так приличнее, -
отозвалась она, не глядя на него. - Хозяйка знает, что мы не женаты, в
провинции на такие вещи смотрят не очень-то одобрительно.

- Вот те раз! С каких это пор стала ты обращать внимание на условности?

- Лучше поздно, чем никогда...

- Послушай, Ри, - сказал он уже обеспокоенно. - Я чем-нибудь... обидел
тебя?

- Ну что ты, Фил! Ничего подобного, просто... так будет лучше,
понимаешь? Покойной ночи, милый, я пойду уже, я сегодня действительно
устала...

- Покойной ночи, - отозвался он машинально, безуспешно пытаясь
сообразить, что это вдруг на нее нашло. Вероятно, она все же обиделась на
него за что-то, - но за что? Может быть, за эту его вчерашнюю грубую шутку
насчет мемуаров? Но ведь мало ли какие вещи привыкли они говорить друг
другу, по-приятельски не стесняясь в выражениях...

Он подошел к окну и распахнул его, погасив свет, чтобы не налетели
москиты. Ночь была прохладной, звезды затянуло тучами, пахло близким дождем.
"Барометр падал весь день, - подумал Филипп, - мне всегда не по себе, когда
резко меняется давление..." Но сейчас дело было вовсе не в атмосферном
давлении, он прекрасно это понимал.

В эту самую минуту полковник Кнобльмайер посигналил фарами у ворот
генеральской виллы в Колонии Гарай. Вышедший из сторожки привратник осветил
машину лучом фонарика и, узнав гостя, вскинул руку.

- Проезжайте, господин оберст, его превосходительство вас ждет, -
сказал он почтительно, откатывая решетку.

У дверей кабинета Кнобльмайер одернул пиджак, подтянул живот и
деликатно постучался. "Входите", - послышалось изнутри. Кнобльмайер вошел,
щелкнул каблуками, четко выбросил правую руку.

- Хайль Дойчланд! - рявкнул он строевым голосом.

- Хайль, - согласился его превосходительство, небрежно приподняв к
плечу ладонь. - Садитесь, оберст, и рассказывайте, что у вас там случилось.
По телефону, должен сказать, ваш голос звучал весьма... взволнованно.
Сигару?

- Благодарю, экселенц! - Кнобльмайер присел в кресло и кончиком пальцев
взял из протянутого ящика толстую "корону". - Прошу извинить за столь
поздний визит, - не смел бы нарушить покой вашего превосходительства, но
дело представляется неотложным.

- Я догадался, оберст. Ничего, я ложусь поздно, привык работать по
ночам. Кстати, могу вам сообщить, что одно аргентинское издательство
заинтересовалось моей книгой... "Ассандри", в Кордове, в позапрошлом году
они издали Руделя. Так что очень может быть, что мои воспоминания выйдут
одновременно и дома, и здесь - на испанском. Сегодня у меня был переводчик
Руделя, некто Хильдебранд. Впрочем, я вас слушаю, оберст.

- Экселенц, - Кнобльмайер кашлянул, глядя на свою незажженную сигару. -
Я чрезвычайно сожалею, но боюсь, что оказался прав в вопросе этой
французской экспедиции.

- Узнали что-нибудь новое?

- Так точно, экселенц. Сегодня у меня была эта девчонка - Армгард, как
она себя называет, - весьма подозрительная особа, подтвердила худшие мои
подозрения.

- Чем именно, оберст? Можете курить, если хотите.

- Благодарю, экселенц, позже. Что касается Армгард, то она, - ваше
превосходительство помнит мой рапорт о посещении гауптмана Лернера? - она
начисто отрицает, что получила от него какой бы то ни было адрес. Я нарочно
переспросил, экселенц, сделал это дважды. Упорно отрицает! Чудовищная
испорченность, экселенц, - столь юное существо - непостижимо уму! Немка,
сотрудничающая с врагами Германии, - возмутительно!

- Она, кстати, не немка, - заметил генерал, окутываясь клубами
сигарного дыма. - Она бельгийка.

- Так точно, по паспорту.

- И в действительности. Паспорт у нее настоящий.

Генерал выдвинул ящик стола и достал конверт.

- Дело в том, что я писал в Бельгию, просил выяснить. Это оказалось
несложно. Отец этой особы - довольно крупный антверпенский промышленник,
человек порядочный, во время войны честно сотрудничал с имперскими
экономическими органами. Его дочь, Астрид, порвала с семьей около трех лет
назад, скорее всего из-за своих левых убеждений. По слухам, находится сейчас
в Южной Америке. А вот и фотография этой самой девицы...

Кнобльмайер долго разглядывал снимок. Армгард - или Астрид, черт их
теперь разберет, - была изображена с другой прической, без очков, и все же
сомнения не было.

- Но ведь это ужасно, экселенц, - сказал он слабым голосом, возвращая
фотографию. - Они теперь все здесь разнюхали, кретин Лернер выдал им адрес
этого человека в Кордове, через него они нащупают всю нашу аргентинскую
сеть...

- Спокойно, оберст, спокойно, обстановка не так опасна. Постарайтесь
взглянуть на нее с военной точки зрения. Мы не только раскрыли оперативный
план противника, но и можем уже в общих чертах представить себе его, так
сказать, стратегический замысел. Противник между тем явно ни о чем не
догадывается. В этом наше преимущество, Кнобльмайер. Хотя, не скрою, мы
имеем дело с сильным противником. Следует подумать, как быть дальше...

- Экселенц, наша военная доктрина всегда была наступательной. Смею
думать, это применимо и к данной ситуации. Банду нужно обезвредить
немедленно, одним ударом!

Генерал отрицательно покачал головой.

- Ошибка, оберст Опасная ошибка! Вас ничто не удивляет в этой истории?

Кнобльмайер подумал и пожал плечами.

- Скорее возмущает, экселенц, - неслыханная наглость - коварство -
впрочем, наши противники всегда этим отличались.

- Не спорю, Кнобльмайер, не спорю. Но все-таки? К нам засылают агента,
причем эта операция выглядит на редкость так топорно: агент является под
своим настоящим именем, со своими подлинными бумагами, заявляя в то же
время, что они подложны. И вообще несет невообразимую чушь. Вы знаете, у
разведчиков есть такой термин - "легенда"; обычно она продумывается самым
тщательным образом, хорошая легенда должна выдержать любую проверку. А
здесь? С какой легендой явилась к нам эта... Стеенховен? С нагромождением
лжи, которое развалилось при первом прикосновении. Ведь, чтобы разоблачить
ее, хватило одного-единственного запроса! Все это подозрительно,
Кнобльмайер, весьма подозрительно...

- Что предполагает ваше превосходительство? - спросил оберст после
недолгого молчания.

- Тут можно предполагать что угодно. Для меня ясно одно: противник,
засылая к нам свою разведчицу с такой нелепой легендой, не мог не
предусмотреть нашего ответного хода - то есть проверки. Говоря иными
словами, расчет был построен именно на разоблачении. Я склонен думать, что
они ждут с нашей стороны именно тех действий, которые вы только что
предложили, то есть ответного удара. Для чего? Для чего угодно, дорогой
Кнобльмайер. Для чего угодно! Хотя бы для того, чтобы поднять шумиху в так
называемой "прогрессивной" печати. Маду действительно связан с "Эко де
Прованс", но это, естественно, только лишь прикрытие, камуфляж. Откуда мы
знаем, кто стоит за его спиной? Это может быть кто угодно, оберст, кто
угодно! Страшно даже подумать, к каким последствиям может повести малейший
необдуманный шаг с нашей стороны...

На это Кнобльмайер не нашелся что сказать. С полминуты генерал смотрел
на него испытующе, потом взял с пепельницы свою сигару и снова запыхтел,
окутываясь клубами синеватого дыма.

- Итак, повторяю: никаких опрометчивых шагов. Акции с проверкой бумаг и
изъятием магнитофонных записей пока достаточно. Завтра же позвоните
Хагеману, пусть все вернут.

- Я написал ему сегодня письмо, девчонка приезжала просить именно об
этом...

- Правильно сделали. Пусть ничего не подозревают! Завтра еще позвоните
- в дополнение к письму. Получив назад бумаги и бобины, они придут в
замешательство, - вы меня понимаете? Они ждут от нас какого-то удара,
рассчитывают на это, тут все очень не случайно - даже то, что группа вдруг
разделилась, оставив здесь одного Маду с девчонкой. Тут дьявольский план,
Кнобльмайер, поверьте чутью старого солдата...

Его слова прервал осторожный стук в дверь Генерал обернулся и
раздраженно крикнул: "Войдите!" На пороге вытянулся адъютант.

- Экселенц, прошу прощения, есть важные новости. Монтевидео сообщает о
попытке военного переворота в Буэнос-Айресе.

- А! - крикнул генерал и хлопнул по столу ладонью. - Теперь вы поняли?
Радио, Вебер!

Адъютант метнулся к стоящему в углу большому консольному аппарату.
Генерал встал, вскочил со своего места и Кнобльмайер. С минуту приемник
шипел и потрескивал, потом забормотал что-то неразборчивое; Вебер повернул
ручку настройки, и сквозь шипение прорезался торопливый голос:

- ...жертвы среди гражданского населения. Связь страны с внешним миром
прервана, отменены все вылеты из международного аэропорта Пистарини. Судя по
официальным сообщениям, положение в федеральной столице полностью
контролируется правительством, о положении в провинциях достоверных сведений
пока нет. Как нам только что сообщили, в Буэнос-Айресе толпа сторонников
президента разгромила и подожгла здание дипломатического представительства
Ватикана. В связи с попыткой переворота называют имена некоторых высших
офицеров военно-морских сил Аргентины, в том числе вице-адмиралов Оливьери и