чуток снега - вмиг окажешься в поле зрения варяга. Да даже и без всяких
сорок... Едва синеусый поравнялся с деревом, где укрывался Духарев, - и
увенчанная острым шлемом голова как бы сама собой повернулась в Серегину
сторону.
ветки припорошены снегом, кустарник. Куртка на Духареве - светлая, шапка -
тоже. Бдительный варяг ну просто никак не мог его разглядеть. И тем не менее
Духарев ощутил, как будто от синеусого к нему тянется некая ниточка... И
поспешно выбросил из головы все мысли и мысленно же превратился в спящее зимнее
дерево...
подумал: "С этим парнем могут возникнуть трудности".
Пепла, проверил лыжи и двинулся параллельно дороге. Пепла он вел в поводу. Наст
был прочный, но все равно не выдержал бы коня, если бы в седле сидел всадник.
Хуже того, ледяная корка могла поранить ноги жеребца.
деревьями, а когда выбрались на дорогу, Серега не поленился и замел следы. Он
вовсе не хотел насторожить внимательного варяга. По дороге они легко отмахали
еще километров пятнадцать - до следующего постоялого двора.
поезд должен был достичь этого места как раз к вечеру.
уверенный в себе и отдохнувший, оставит Пепла в здешней конюшне, а сам не спеша
отправится навстречу каравану.
приближающегося санного поезда, уже начало смеркаться. Это было то самое время,
которое так ценил Рёрех. Время, когда, по мнению старого варяга, тот, кто
одновременно принадлежал обоим мирам. Темному и Светлому, обретал особенную
силу, потому что мог черпать из обоих Миров, находясь как бы на их грани. А те,
кто принадлежал только одному миру, живых или мертвых, наоборот, слабели и
теряли возможность укреплять силу равно от Земли и от Неба.
чувствовал в сумерках (безразлично, вечерних или утренних) необычайный подъем.
Даже сейчас, когда его отделяли от наставника многие километры лесов и болот.
развяжется шнурок, это может стоить ноги.
ждал, пока из-за поворота не покажется голова санного поезда, а тогда просто
вышел на зимник и остановился точно посередине дороги.
путь, мигом спешились, схватились за оружие и завертели головами, озираясь.
Думали: сейчас стрелы посыплются.
давно нашпиговали бы стрелами. Обычные вои-ополченцы. Им известно, с какой
стороны браться за копье, но перехватить его в полете и, крутанув вокруг кисти,
отправить обратно - уже не их уровень.
этой парочки.
пятнадцать.
Негустой - мороз спал градусов до пяти. Чувствовалось: скоро весна.
лисьей шубе. Горазд.
но своих не разглядел. Темновато. Впрочем, Серега точно знал, что Мыш со Сладой
- там.
оружных подтянулись вперед. Один из них - тот самый варяг с синими усами.
Подскакал, плавно осадил коня, легко соскочил на укатанный снег. За оружие, в
отличие от прочих, варяг хвататься не стал, и Духарев это оценил.
как передовые, боялся жалящей стрелы? Неужели у него под шубой и доспеха нет?.
Поглядел - ничего не заметил. Снег на хвое лежал ровно. И внизу - никаких
следов.
будет?
единственно возможный вывод: совсем чужак обнахалился. Или, что скорее, умом
тронулся.
мертвеца ободрал?
Серегиной реплики. - Токо оно тебе ни к чему. Ты ж биться не умеешь!
стороне. Горазд! - Он покосился на варяга и произнес торжественно: - Вызываю
тебя. Горазд, на оружный бой! До крови! Одолеешь - все мое твоим станет. Я
одолею - возьму свое. А ежели сам боишься, - добавил он пренебрежительно, -
настоящего бойца выставь. Вон хоть его! - Серега кивнул на синеусого. Этот и
еще один воин, совсем молодой, розовощекий, но уже с варяжскими отвислыми
усиками на типично славянской скуластой физиономии, были в Гораздовой ватажке
самыми опасными. Оба они глядели на Духарева очень внимательно и за мечи
хвататься не спешили. Зато стояли так, чтобы удобно было напасть на Серегу
одновременно и с разных сторон.
что за неполный год из кулачного драчуна воина не вырастишь.
рукавами по локоть, надетая поверх меховой куртки.
булаву, которую он прицепил к поясу справа. Купец притопнул, выдернул меч,
провернул над головой, разминая кисть. Дружинники его разошлись, освобождая
место, а остальные: домочадцы, сбившиеся кучей челядни-ки - наоборот,
придвинулись. Тут Духарев наконец-то углядел Мыша, вскарабкавшегося на сани,
чтобы лучше видеть. Заметив радость и испуг, одновременно проступившие на
физиономии мальчишки, когда тот признал Духарева, Серега ему подмигнул: не
боись, прорвемся.
круглых щитов умбоны обычно полушаровые или сфероконические.
сражался по-настоящему. С готовым к бою, хорошо вооруженным бойцом. Разбойники,
которых он побил несколько дней назад, - не в счет. Не застань их Духарев
врасплох, еще неизвестно, кто кого побил бы!
рукой выдернул из ножен дареный клинок. Завертел им в воздухе так, что сталь
размазалась блестящим веером.
молодым противником он не собирался, поэтому спокойно стоял. Ждал, пока Серега
начнет сам.
что не достает. Серега повторил движение еще раз, а на третий метнулся вперед.
Целя мечом под нижний край щита. Горазд с легкостью отшиб клинок, рубанул в
ответ, длинно, наискось. Серега ушел. Он внимательно наблюдал за противником,
оценивал каждую мелочь. Мечом купец орудовал неплохо, а вот щит держал жестко,
с наклоном вперед. Щит был Горазду явно не по руке. Слишком тяжел. Зато -
большой и крепкий. Такой рубить - только меч портить. Еще одна трудность была в
том, что Серега не хотел убивать купца. Горазда следовало свалить аккуратно, а
то еще вмешаются варяги и тогда Духареву придется круто.
неожиданным. Серега с минуту покрутился вокруг Горазда, пробуя его так и эдак.
Купец отмахивался с большой ловкостью. Он уже понял, что имеет дело не с тем
лохом, которого побил летом. Видел, что мастерство его противника существенно
возросло. Только еще не знал, насколько существенно.
снегу и упал на спину. Купец подскочил, намереваясь добить. Щит Горазд держал
низко, с прежним наклоном вперед, и Духарев, выгнувшись, упершись лопатками,
изо всех сил ударил в этот щит двумя ногами как раз в тот момент, когда купец
откинулся назад, замахиваясь мечом. От неожиданного удара щит подпрыгнул, край
его угодил купцу по зубам, а сам купец, весивший в доспехе никак не меньше
центнера, пушинкой отлетел назад, мимо светлоусого Дружинника, и влетел спиной
в придорожный сугроб. Меч, правда, не выпустил, но Духарев не дал ему
опомниться, подскочил, прижал подошвой Гораздову руку с мечом, придавил
собственным клинком Гораздову жилистую шею, не забывая, впрочем, держать
боковым зрением варягов: вдруг решат заступиться за хозяина?
Русанов Владислав
Корнев Павел
Шилова Юлия
Лукин Евгений
Самойлова Елена
Глуховский Дмитрий