Чтение 43–й страницы книги ~День шакала~

распоряжение.

В местном магазинчике Шакал купил комбинезон, ножницы для резки металла,
несколько ярдов тонкой стальной проволоки, паяльник и припой. Все покупки он
уложил в брезентовую сумку, приобретенную в том же магазине, и отнес ее в
гараж. Заперев ворота и положив ключ в карман, он отправился на ленч в
тратторию более респектабельного района.

После ленча, предварительно позвонив из траттории и договорившись о
встрече, он на такси подъехал к зданию небольшой и не слишком процветающей
фирмы по прокату автомобилей. Он выбрал себе подержанную спортивную
двухместную модель "альфа ромео" 1962 года выпуска. Объяснил, что за
ближайшие две недели, весь свой отпуск, хочет осмотреть
достопримечательности Италии и вернет машину в конце указанного срока.

Его паспорт, британское и международное водительские удостоверения были в
полном порядке, за час юридическая контора, которая вела дела фирмы,
оформила страховку. Залог с него взяли приличный, в пересчете на фунты
больше сотни, но к трем часам дня машина, с ключом в замке зажигания, была в
полном его распоряжении, и владелец фирмы пожелал ему хорошего отдыха.

Еще в Лондоне он навел справки в "Отэмебил ассошиэйшн" и узнал, что при
наличии водительского удостоверения, правильно оформленных документов на
машину и страховочного полиса сможет без особых хлопот въехать во Францию на
зарегистрированной в Италии машине, поскольку обе страны являются членами
"Общего рынка".

В Итальянском автомобильном клубе на Корсо Венеция ему сообщили адрес
почтенной страховой компании, специализирующейся на страховке автомобилей,
на которых их владельцы отправлялись в путешествия по другим странам. Его
заверили, что у этой компании имеется договоренность с крупной французской
страховой фирмой и оформленная у них страховка не вызовет во Франции никаких
вопросов. Дополнительно застраховав машину на поездку во Францию, Шакал на
"альфе" вернулся в "Континенталь", поставил машину на стоянку, поднялся в
номер и принес чемодан с компонентами ружья. К гаражу он подъехал в шестом
часу.

Загнав машину на яму и заперев за собой ворота, Шакал вставил штепсель
паяльника в розетку, включил яркую лампу, освещающую нижнюю часть машины, и
принялся за работу. Два часа он осторожно впаивал трубки с компонентами
ружья в выемку ребра жесткости в раме "альфы". Из всех машин итальянского
производства только "альфа", он это выяснил, просматривая в Лондоне
автомобильные журналы, имела мощную стальную раму с глубокой выемкой в
центральном ребре жесткости. Каждую трубку, в чехле из тонкой мешковины, он
притянул проволокой ко дну выемки, а концы проволоки припаял к раме.

Когда он закончил, комбинезон покрывали пятна масла и грязи, а руки
болели, оттого что приходилось сильно натягивать проволоку. Теперь лишь
тщательный осмотр донной части машины мог обнаружить трубки, а через пару
сотен километров слой грязи и пыли вообще сделал бы их неотличимыми от рамы
"альфы".

Комбинезон, паяльник и остатки проволоки Шакал засунул в брезентовую
сумку и спрятал ее в дальнем углу гаража под грудой замасленного тряпья.
Ножницы положил в ящичек приборного щитка.

Из гаража он выехал уже в сгущающихся сумерках. Чемодан лежал в
багажнике. Шакал запер ворота и поехал в отель.

Поднявшись к себе, долго стоял под душем, смывая дневную усталость, затем
оделся и отправился на обед. Прежде чем пройти в бар, остановился у
регистрационной стойки и попросил подготовить счет, чтобы он мог
расплатиться после обеда, а также принести ему чашку чаю в половине шестого
утра следующего дня.

Второй обед в Милане по качеству ничуть не уступал первому. Затем Шакал
расплатился по счету остатками лир и лег спать в начале двенадцатого.

Сэр Джаспер Куингли стоял у окна своего кабинета в министерстве
иностранных дел и, заложив руки за спину, смотрел на ухоженный плац конной
гвардии. Колонна гвардейской кавалерии в безупречном строю двигалась к
Аннекс и Молл, в сторону Букингемского дворца.

Зрелище производило впечатление. Очень часто по утрам сэр Джаспер стоял у
окна и наблюдал за этим великолепным спектаклем. Иногда ему казалось, что
можно провести годы в посольствах разных стран ради того, чтобы вот так
стоять и смотреть на проезжающих внизу конных гвардейцев, слышать ахи и охи
многочисленных туристов, бряцанье оружия и иногда короткое ржание. И от
гордости за свою страну плечи расправлялись сами собой, живот втягивался под
полосатые брюки, подбородок вздымался кверху. Иной раз, за-слышав цоканье
подков по гравию, он поднимался из-за стола, подходил к окну и ждал, пока
колонна не скроется из виду, а уж затем возвращался к государственным делам.
Случалось, у него щипало глаза, когда он думал о попытках перешагнуть через
море и заменить звяканье шпор на топот парижских башмаков или сапожищ из
Берлина.

Но в это утро его обуревали другие мысли. В это утро он кипел, как
раскаленный чайник, а плотно сжатые губы, и так-то узкие, совсем исчезли.
Ярость сэра Джаспера Куигли то и дело прорывалась наружу. В кабинете,
естественно, кроме него, никого не было.

В министерстве иностранных дел сэр Джаспер возглавлял отдел Франции, в
обязанности которого входило изучение дел, замыслов, действий и, зачастую,
заговоров, которые зрели в этой неспокойной стране. Результаты работы
докладывались первому заместителю министра, а в особо важных случаях и
самому министру иностранных дел Ее королевского величества.

Он отвечал всем требованиям, необходимым для назначения на столь
ответственный пост, иначе он бы его не получил. Длинный послужной список, в
котором значились одни заслуги: он занимал дипломатические должности в
разных странах, но только не во Франции. Перечень оценок политической
ситуации, часто ошибочных, но никогда не расходящихся в тот момент с точкой
зрения вышестоящего начальства, был предметом его гордости. Он не допускал
промахов, которые стали бы достоянием общественности, не было случая, чтобы
он сказал правду, когда этого не требовалось. Он никогда не отклонялся от
основной политической линии, не выражал мнения, отличного от мнения
руководства.

Женитьба на перезревшей дочери посла в Берлине, вскоре после этого
ставшего помощником заместителя министра иностранных дел, также не повредила
его карьере. Наоборот, с помощью тестя удалось замять неудачный меморандум,
отправленный в 1937 году, в котором сэр Джаспер указывал, что усиленное
вооружение Германии едва ли отразится на будущем Западной Европы.

Во время войны, вернувшись в Лондон, он работал в отделе Балканских стран
и активно выступал за то, чтобы Британия помогала югославскому партизану
Михайловичу и его четникам. Когда же тогдашний премьер-министр прислушался к
совету молодого, малоизвестного капитана Фицроя Маклина, заброшенного на
территорию Югославии и принимавшего непосредственное участие в боевых
действиях, и начал поддерживать коммуниста Тито, Куигли перевели во
французский отдел.

Тут он проявил себя решительным сторонником генерала Жиро,
обосновавшегося в Алжире. Возможно, эта политика также принесла бы плоды, но
его перехитрил другой, занимавший меньшую должность генерал, создавший в
Лондоне организацию, названную "Свободная Франция". Почему этот человек
приглянулся Уинстону1, так и осталось загадкой для профессиональных
дипломатов.

Впрочем, он полагал, что едва ли от кого-нибудь из этих французов был бы
прок. Ни у кого не возникало и мысли, что сэру Джасперу (он получил
дворянское звание в 1961 году за успехи на дипломатическом поприще)
недостает компетенции, для того чтобы стать хорошим начальником отдела
Франции. Он глубоко презирал и Францию, и все, так или иначе связанное с
этой страной. А после пресс-конференции 23 января 1963 года, когда Шарль де
Голль отверг просьбу Британии о вступлении в "Общий рынок", за что сэр
Джаспер получил двадцатиминутную выволочку у министра, презрение перешло в
ненависть к французскому президенту.

В дверь постучали. Сэр Джаспер отпрянул от окна, взял со стола густо
исписанный лист тонкой бумаги и сделал вид, что внимательно читает его.

- Войдите.

В кабинет вошел молодой человек, закрыл за собой дверь, приблизился к
столу.

Сэр Джаспер смотрел на него поверх очков.

- А, Ллойд. Как раз читаю отчет, написанный вами прошлой ночью.
Интересно, интересно. Неофициальный запрос комиссара французской полиции
старшему полицейскому чину Британии. Переданный через суперинтенданта
Особого отделения, который счел возможным проконсультироваться, естественно,
неофициально, с младшим сотрудником Интеллидженс сервис. М-м-м?

- Да, сэр Джаспер.

Ллойд смотрел на тощую фигуру стоящего у окна дипломата, уставившегося в
отчет, словно никогда не видел его раньше. Он ни в коей мере не сомневался,
что сэр Джаспер уже выучил наизусть его содержание и теперь разыгрывал
известную лишь ему одному партию.

- И этот младший сотрудник находит уместным, превысив собственные
полномочия и не посоветовавшись с более компетентными коллегами, помочь
офицеру Особого отделения, назвав возможную кандидатуру. Причем это
предположение не подкреплено ни единым доказательством того, что британский
гражданин, считающийся бизнесменом, на самом деле - хладнокровный убийца.
М-м-м-м-м?

К чему клонит этот старый идиот? - подумал Ллойд.

Ответ не заставил себя ждать.

- И вот что заинтриговало меня, Ллойд. Хотя этот запрос, разумеется,
неофициальный, получен вчера, проходит двадцать четыре часа, прежде чем
начальник отдела, наиболее озабоченного тем, что происходит во Франции,
узнает о нем. Довольно странное положение дел, не правда ли?

Ллойд наконец-то понял что к чему. Внутренние интриги. Вспомнил он и о
том, что сэр Джаспер - человек влиятельный, поднаторевший в борьбе за
власть, порой отнимавшей у руководства куда больше сил, чем государственные