лестнице. Он никогда не спускался на лифте, считая, что подобная пробежка
с восьмого этажа весьма полезна для здоровья. Правда, уже лет десять
подряд он собирался подниматься пешком наверх и даже раза два пробовал, но
бросил, находя удобные поводы.
ночные тревожные вызовы. Он бежал по этой лестнице, минуя с детства
знакомые двери, полный чувства некой особенности своего положения. За
дверями мирно спали люди. А он, лейтенант Женя Казаринов, спешил вниз, к
машине. Позже, когда он стал старше и приходилось уже отвечать не только
за себя, но и за подчиненных, ночные вызовы казались ему недоработкой и
поэтому тревожили. А потом он просто привык. И стали они неотъемлемой
частью работы, такой же, как дежурство по управлению.
особенно сильно в ночном, чуть влажноватом воздухе.
опустил стекло, влажный воздух приятно захолодил лицо. Теперь можно было
подумать об экстренном вызове. Что могло случиться? Неужели появилась еще
одна жертва? Он вспомнил, что вчера ни Лунева, ни Субботина, ни Брозуля не
было дома. От мыслей этих Казаринову стало совсем худо.
фамилию, сказал:
немолодого полковника, недавно переведенного в центральный аппарат из
области.
бесконечным и темным. Ориентируясь по памяти, он шел, пока из-за поворота
не забрезжила размытая желтизна лампы на лестничной площадке. Казаринов на
ощупь вставил ключ, открыл дверь кабинета, зажег лампу, еще раз перечитал
сообщение. Вот тебе и допрос Сичкаря. Еще несколько часов назад все
казалось необычайно простым. Полет в Петропавловск, беседы с Сичкарем и
след четкий, проработанный.
складывается ситуация. Писатель Бурмин через сорок три года находит след
предателя и гибнет. Некто, застрелив его, забирает документы, связанные с
его работой над книгой. Майор милиции Наумов из множества версий выбирает
одну, на первый взгляд невероятную, и начинает отрабатывать ее. А почему,
собственно, версия эта невероятна? Видимо, из-за специфики работы майора.
Попади дело сразу в контрразведку, там бы, начали отрабатывать гродненскую
линию, а остальные как вспомогательные. А уголовный розыск ищет несколько
иные причины убийства. Но как только Наумов находит подлинную причину, его
пытаются ликвидировать.
человек, выдавший в сорок третьем году группу. Он, безусловно, жив,
вооружен и опасен. Если бы он стрелял из вальтера, или парабеллума, или
ТТ, или из любого оружия, оставшегося после войны, Казаринов никогда не
выстроил бы еще одну версию - связь с западными спецслужбами. Именно там
ему дали пистолет <намбу> с глушителем. Именно там.
мысль о совпадении. В практике случаются самые невероятные вещи.
проглядывать его.
Ожидали вы это?
всему, мы опять в темноте?
Петропавловск, убирает Сичкаря.
перед самым нападением на Наумова. Вернее так: Наумов узнал о Сичкаре, а
это стало известно убийце.
Наумов собрался к Сичкарю, и нападает на него. Следовательно, Евгений
Николаевич, противник имеет отношение к следствию.
таковы. Вы летите в Петропавловск, а Головко занимается Брозулем,
Субботиным, Луневым.
полковник госбезопасности в отставке.
вами прописные истины?
полтора часа.
изменят курс.
Катаев.
спускалась узенькая, весьма неустойчивая лесенка.
худощавый человек. - Вы, кажется, подполковник Казаринов?
машине.
натянутость некая. Казаринов понял это, только вот причину ее не мог
определить.
неподалеку.
по уютным зеленым улицам. Что-то необыкновенно милое было в этих
одноэтажных домах, палисадниках, заросших цветами, скамеечках у ворот.
остались самобытно красивыми и выглядели моложе своих панельных собратьев,
построенных несколько лет назад.
всегда прогрессивно. Он вспомнил малоэтажные московские улицы в районе
Тишинского рынка. Вспомнил, сколько зелени были там. Мальчишкой он жил в
пятиэтажке на Грузинском валу. Они запускали змеев с крыши, и под ними
лежали маленькие дома, утонувшие в зелени палисадников. Конечно, спору
нет, дома эти надо было сносить. Но вместе с ними лихие градостроители
уничтожили зеленый оазис. Вырубили деревья, кусты, цветочные клумбы, так
необходимые в городском чаду и бензиновой гари.