Чтение 43–й страницы книги ~Сволочь ненаглядная~

божницу и вытащила письмо. "Кукуево, Калужской области,
почтовое отделение Алехине, улица Октябрьская, дом 8,
Скотининой Анне Михайловне". Значит, до поселка все же
изредка добирается почтальон.

Я открыла конверт и подошла к окну.

Полная луна великолепно освещала комнатку, и глаза
побежали по строчкам.

"Многоуважаемая Анна Михайловна! Беспокою вас в
четвертый раз, но так ни разу и не дождался ответа. Христом
богом прошу, коли Наталья Андреевна объявится, сообщите мне
по адресу: Калуга, улица Гоголя, дом 7. Прошу прощения за
мою назойливость, но дети очень переживают, особенно
Егорушка, он у нас еще маленький. С уважением Петр
Qтепанович Кавалеров".

Я сунула письмо в карман, и, с наслаждением вдыхая по-
настоящему свежий воздух, медленно пошла к избе Раисы.

Глава 18

На следующее утро, в девять утра, я стояла на
центральной площади Калуги. Улица Гоголя была на окраине
города, и пришлось воспользоваться автобусом. Дом семь
смотрел на мир щеголеватыми белыми рамами и
свежепокрашенными стенами, тут только что сделали ремонт. Я
обрадовалась. На письме стоял штемпель - 1994 год, а за пять
лет много чего могло произойти и с домом, и с его
обитателями.

За дверью квартиры раздался лай, и выглянула девушка
примерно лет семнадцати, в красном байковом халате. На
голове ее топорщились старомодные железные бигуди с
резинками.

- Здрассьте, - промолвила девица, отпихивая ногой от
двери юркую черную собачку с лисьей мордочкой. - Вы из
поликлиники?

- Не совсем, я ищу Петра Степановича Кавалерова.

Девушка вздохнула и пробормотала:

- Папа умер, а вы кто будете? Я слегка растерялась.

- Петр Степанович разыскивал Наталью Андреевну...

- Ну и что? - зло поинтересовалась девчонка.

- Могу сообщить ее адрес.

- Не нуждаюсь в координатах этой особы, - отрезала
девушка и с треском захлопнула перед моим носом дверь.

Решив не сдаваться, я вновь нажала на звонок. Но внутри
квартиры стояла тишина. Потом из-за двери глухо донеслось:

- Убирайтесь, пока я милицию не позвала. Я крикнула:

- Позовите Егора!

- Убирайся, - послышался ответ. Я прислонилась к
подоконнику и вытащила сигареты. Тут же распахнулась дверь
другой квартиры, очевидно, соседка наблюдала за мной в
"глазок".

- Здесь нельзя курить, - заявила тетка лет пятидесяти,
тоже в железных бигуди. Мода, что ли, в Калуге такая?

- Ничего плохого я не делаю, - попробовала я
оправдаться.

- Все так говорят, - не успокаивалась бдительная дама,
- а потом дома взрываются. Ступайте на улицу, что вам вообще
надо?

- Я к Петру Степановичу приехала...

- Ха, да он уж лет пять как покойник.

- Мне девушка объяснила, такая грубиянка.

- Вы на нее сердца не держите, - неожиданно подобрела
железноголовая тетка. - Анжелике досталось от жизни по
первое число.

- Даже не разрешила мне Егора подождать, - пожаловалась
я.

Соседка вытаращила глаза:

- Да откуда вы взялись?

- А что такого? Из Москвы.

- Кто же вас прислал?

Я секунду поколебалась и сообщила:

- Наталья Андреевна.

Раздалось звяканье, баба от неожиданности уронила на
пол связку ключей.

- Наташка, стерва, - пробормотала она, нагибаясь, -
позднехонько спохватилась. Все поумирали, а уж как Петя
убивался, бедняга.

- Ничего не понимаю, - сказала я.

- Вы Наташке кем приходитесь?

- Никем, - поспешила откреститься я, - работаю в
детективном агентстве, начальство послало сведения о ней
собрать.

- Она натворила чего? - радостно осведомилась баба.

Я принялась выкручиваться:

- Нет, но нас иногда нанимают газеты для сбора
информации.

- А ну, иди сюда, - велела тетка и втянула меня в
тесную, пропахшую щами прихожую. - Газеты - это хорошо,
прямо-таки здорово. Про нее писать собрались?

- Вроде, - пожала я плечами, - если я что интересное
раздобуду.

- Двигай в кухню, - оживилась баба, - такого
порасскажу, волосы зашевелятся.

- Спасибо, - с чувством произнесла я. - А потом можно я
подожду у вас, когда Егор придет? Тетка притормозила и
сообщила:

- Он не придет.

- Уехал?

- Не совсем.

- А что?

- Убили его.

- Давно?

- Лет пять назад.

- Кто?

Баба села на табуретку и заявила:

- Говорила же, такое расскажу, волосья по всему телу
вздыбятся! Егорушку Петька укокошил, а потом себя порешил!
Вот ужас-то где! Пятилетнего ребенка жизни лишил, а все из-
за нее, из-за Наташки, падлы.

***

В Москву я возвращалась с гудящей головой. Если
отбросить в сторону бесконечные ругательства, изрыгаемые
обозленной соседкой Зоей, ситуация выглядела так.

Петр Степанович Кавалеров и его жена Наталья Андреевна
тихо и мирно жили в Калуге. Петр служил бухгалтером на
заводе. Наташа преподавала музыку в школе. Вели они
правильный образ жизни, шумных гулянок не устраивали,
проводили время в основном у телевизора. Петр - молчаливый,
аккуратный мужик, все время копошился по хозяйству. Вечно
стучал молотком и бегал с банками мебельного лака. Он же
e.$(+ за продуктами, пылесосил квартиру и развешивал во
дворе простыни. Наташка берегла руки, она отлично
зарабатывала, давая частные уроки музыки, великолепно
одевалась, пользовалась косметикой, и никто во дворе не
видел ее с растрепанной головой.

Зою с соседкой связывало некое подобие дружбы. Иногда
Наталья вечерком забегала к той "по-простому", без
приглашения попить чайку. Выпив чашечку-другую чая,
Наташенька начинала жаловаться:

- Эх, Зоинька, тошно мне до жути. Разве это жизнь? Муж
- долдон, урод, полено неэмоциональное. Ученики - тупицы
невиданные... Ну разве я для подобной жизни предназначена...

Зоя, чей супружник беспробудно пил горькую, а в
короткие трезвые минуты самозабвенно колотил жену, искренне
удивлялась:

- Чем тебе Петя плох? Трезвый, работящий,
хозяйственный. Не мужик - золото.

- Ему бы тебя в жены, - вздыхала Наташа. - Жили бы
славно, капусту солили, дачу строили, на машину копили... Вы
- два сапога пара, а я из другой стаи, не для мещанской
жизни на свет родилась, для сцены и славы, только вон как
судьба повернулась, гнию с вами в Калуге. Ох, тоска
беспросветная.

Свою дочку Анжелику Наташа не очень любила.

- И как Петька ее на ребенка уговорил? - недоумевала
Зоя. - Той девчонка пофигу была. Бывало, младенец кричит,
кричит на балконе. Я уж не выдержу и в дверь к Наташке
толкнусь. А та в ванне моется или спит. Вот Петя - тот дочку
без памяти любил, везде с собой таскал. Потом Егорка