открыла верхнюю из сложенных на столе папок и принялась читать. Все
оказалось даже хуже, чем она предполагала. Нудные, растянутые и
бесформенные, как многократно стираные свитера из плохой шерсти, истории про
молодых людей середины шестидесятых. Они все как один тонко чувствуют поэзию
Евтушенко, Окуджавы и Ахмадулиной, тайком переписывают с магнитофона на
магнитофон песни Галича, собираются большими компаниями, бредят романтикой
целины, тайги и профессии геолога, и то и дело впадают в глубочайшую
депрессию оттого, что их никто не понимает. У всех героев родители - косные
и глупые, с устаревшими взглядами, не приемлющие современную, отходящую от
"сталинско-советских" нормативов культуру, боящиеся открытости и искренности
и постоянно конфликтующие на пустом месте со своими взрослыми детьми. И
разумеется, в каждом произведении, будь то роман, повесть или рассказ, в
центре повествования стоит главная героиня, до мельчайших деталей похожая на
Люсю. В нее все влюбляются, а она всех отвергает, ибо не находит среди
своего окружения единственного достойного себя. В конце героиня пытается
покончить с собой, потому что не в состоянии больше жить рядом с людьми,
которые не понимают ее утонченную душу, но ее спасают, и в этот момент
появляется ОН - известный литератор (художник, музыкант, режиссер), случайно
оказавшийся либо на месте суицида, либо в больнице, куда "скорая" привозит
неудавшуюся самоубийцу. Разумеется, сей прекрасный принц немедленно
очаровывается всеми скрытыми и явными достоинствами героини и предлагает ей
руку и сердце. Она долго мучается, потому что боится благополучной и
успешной жизни, которая непременно должна привести к полному обуржуазиванию
и сытому самодовольству, но потом находит некоторый баланс между сохранением
прежних пристрастий и возможностью раскрыть и полностью реализовать свои
недюжинные таланты. Бегло просматривая страницу за страницей, Наташа
отчетливо понимала, что в каждом произведении Люся воплощала свои мечты и
придумывала ту жизнь, которой хотела бы жить, но которая у нее не
получилась. И не потому, что сама Люся недостаточно хороша, а потому что так
и не нашлось того единственного, кто смог бы увидеть и оценить всю глубину
ее тонкой и неординарной души. Такого человека просто нет в той стране, в
которой вынуждена проживать свою жизнь необыкновенная и прекрасная девушка
Людмила Казанцева. Именно это и является причиной ее жизненных неудач, ибо в
своих достоинствах Люся, что очевидно, ни секунды не сомневается. Одним
словом, читать все это было скучно, и Наташа ясно видела, что ни хорошего
сценария, ни тем более хорошего фильма из такого материала не сделаешь. И
вообще, сегодня, в 1984 году, мало кому могут быть интересны молодые люди
середины шестидесятых.
выбирая выражений? Ведь Люся не постеснялась назвать Наташу бездарностью,
так почему теперь Наташа должна стесняться сказать сестре то же самое? Или
пощадить ее самолюбие, сказать, что ее повести и романы представляют
несомненный интерес для экранизации, и тем самым дать Люсе и повод, и право
продолжать считать себя умной и талантливой, щедро и бескорыстно жертвующей
изрядную долю своей одаренности глупой и неудачливой младшей сестре? А
может, все-таки сказать правду и тем самым вызвать на себя поток обвинений в
зависти и в непонимании настоящей литературы?
делом спросит у Наташи, прочла ли она хотя бы одну повесть. И нужно будет
что-то отвечать. Но можно, в конце концов, сказать, что не прочла ни
страницы, потому что устала и заснула. Это, конечно, выход, хотя на самом
деле это лишь небольшая отсрочка, ведь Люся пробудет здесь еще неделю и
непременно потребует, чтобы Наташа прочла рукописи.
себе чай. Едва успела она зажечь газ, как по коридору зашаркали старческие
неуверенные шаги - Полина Михайловна. Наташа слишком давно и хорошо знала
свою соседку, чтобы хоть секунду сомневаться: Полина хочет опохмелиться, у
самой нечем, а будить соседей ночью совесть все-таки не позволяет. Три дня
назад пожилая женщина от души выпила на поминках Александра Ивановича и
потом периодически заглядывала к Казанцевым с разговорами о том, что на
второй день нужно непременно помянуть, чтобы "покойнику легче лежалось", на
третий - чтобы он не держал зла на тех, кто остался, и так далее. Все
понимали, что старуха просто хочет выпить, молча наливали ей и подносили
нехитрую закуску, не обращая внимания на выражение крайнего негодования на
сухом Люсином лице.
холодильника початую бутылку "Пшеничной" - спасибо все тому же Славе
Брагину, и с похоронами помог, и с продуктами для поминок. И жене его Рите
спасибо огромное, в день похорон в семь утра примчалась, весь стол на себя
взяла, а ведь труд немалый - на сорок с лишним человек наготовить. Конечно,
она не одна была, ей еще две женщины помогали - подруги Галины Васильевны,
но ведь они уже немолодые, за семьдесят, без Риты не справились бы.
потянулась к открытой банке соленых огурцов, предусмотрительно выставленной
Наташей из холодильника.
Наташка, душевная. А вот Люська ваша - стерва. И морда у ней злющая.
слышно?
наездишься. Не бойся, не пропадет твоя Иринка, в деревне за ней пригляд
хороший, там Колькина родня ее в ежовых рукавицах держать будет. У них не
забалуешь.
Николая. Сам Николай, отсидев положенное, к жене и дочери не вернулся,
затерялся где-то, однако его тетка, к которой Иринку возили с малолетства, к
девочке привязалась и с радостью ждала ее, не обращая внимания на семейные
проблемы племянника. Да и Иринка ездила туда с удовольствием, за много лет
она подружилась со своими деревенскими ровесниками и прекрасно проводила с
ними время.
огурцом, - а только не нам. Ириночку осиротинил, сперва отца посадили, потом
мать убили. За что, спрашивается? За какие такие грехи дите малое наказал? У
тебя вот тоже отец помер, а ведь жить бы да жить еще Александру Иванычу,
светлая ему память. Только эта живет как сыр в масле катается. Вот ты мне
скажи, отчего такая несправедливость? Почему этой все, а мы страдать
должны?
назад в пьяном запале она не уследила за своим рвущимся наружу
антисемитизмом и произнесла - как выплюнула: "эта жидовка". Последовавшая за
этим сцена надолго отпечаталась в дырявой памяти старенькой пьянчужки.
Обычно строго-красивое Наташино лицо перекосилось от отвращения и
брезгливости, а голос невольно сорвался на визг. Казалось, еще секунда - и
она оторвет старухе голову. С тех пор Полина Михайловна за собой старалась
следить, и произнося первое слово "эта", второе молча проглатывала.
Бэлла Львовна сына потеряла.
своей баклуши бьет, а мы тут в нищете должны...
банку с огурцами, выключила газ под закипевшим чайником, налила в чашку
заварку. - Если бы Марик остался здесь, вам богатства бы не прибавилось.
Ваша нищета - не его вина. А для Бэллы Львовны он все равно что умер, ведь
она никогда его не увидит. Понимаете? Никогда не увидит.
одну никто не пожалеет, никто о тебе не позаботится, - запричитала Полина,
стараясь уйти от опасной темы: она заметила, как недобрым огнем сверкнули
Наташины глаза.
приехал? Бросил тебя одну на все про все.
а на самом деле как оно? Доверчивая ты, Наташка, тебя каждый вокруг пальца
обвесть может. Нельзя людям верить без оглядки, они как твою веру почуют -
так моментом на шею сядут. Ты меня послушай, я плохого не посоветую.
Осторожнее надо быть.
безоглядной доверчивости и всеобъемлющей доброты, заставлявшей молодую
соседку всем помогать и обо всех заботиться, была излюбленной у Иринкиной
бабки-алкоголички. Наташа не пыталась ни спорить со старухой, ни
переубеждать ее в чем бы то ни было, она прекрасно понимала, что главной
целью этих "задушевных" бесед было внедрение в Наташино сознание мысли о
том, что надо бы о них, то есть о Полине и ее внучке, заботиться получше,
иными словами, не ограничиваться продуктами и одеждой для девочки, но и
бабушке подбрасывать "на лекарства". Намеки Наташа пропускала мимо ушей, ибо
знала, что "лекарство" у Полины всегда только одно - спиртное.
столом, обхватила пальцами обеих рук большую чашку с горячим чаем и устало
прикрыла глаза. Полина надоела ей смертельно, и не только в эту их
предутреннюю встречу, а вообще. Но приходится держать себя в руках хотя бы
ради Иринки. Не дело это, если девочке придется жить рядом с постоянно
конфликтующими бабушкой и соседкой. Полина продолжала что-то бубнить о том,
как бедненькую Наташу обманывают все, кому не лень, и в первую очередь ее
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Громыко Ольга
Перумов Ник
Шилова Юлия
Шилова Юлия