геев шел сзади. В подвале за столом на месте Григорьева находился моло-
дой мордатый парень в костюме, при галстуке, с новой кожаной папкой, на
боку которой отблескивала памятная пластина. По обе стороны от него си-
дели Викентьев и Буренко, а чуть подальше, у стены, сутулился на табу-
ретке Иван Алексеевич с большим треугольным газетным свертком. Когда
Кисляева подвели к столу, Ромов поднялся, бочком скользнул за спину По-
пова и что-то зашептал.
люсть.
положения и хочет, чтобы другие это чувствовали. Он хорошо знал такую
категорию прокурорских чинов, которые любят себя в системе надзора за
законностью больше, чем сами законы. Они менее опасны, чем въедливые
формалисты-буквоеды вроде желчного Григорьева, с ними легче найти общий
язык. Достаточно не подвергать сомнению их власть и авторитет, и все бу-
дет в порядке: несмотря на извергаемые по поводу и без него громы и мол-
нии, они, как правило, не мешают работать. Впрочем, поглядим...
нял, что это именно он должен снимать черные зловещие ленты, черт его
знает, как они расстегиваются. Но ему не понадобилось ничего делать.
будто делал это уже много раз.
кончить тягостную процедуру, его преемник, напротив, - смаковал ситуа-
цию, допрашивал со вкусом и основательно, как начинающий следователь
полностью изобличенного вора.
скорбную торжественность, ибо ему предстояло объявить судьбу осужденного
Кисляева.
рорской папке, и его содержания осужденный не знал, хотя о смысле, бе-
зусловно, догадывался: если бы ходатайство удовлетворили, ему бы объяви-
ли под расписку в тюрьме да перевели из блока смертников в общий корпус.
каня фразы, металлическим голосом произнес:
тягчайших преступлений вам в помиловании отказано! Приговор будет приве-
ден в исполнение немедленно! - И совсем неожиданно брякнул: - Вопросы,
жалобы, заявления есть?
и всплыла в памяти затверженная казенная формулировка, да и застряла
костью в горле.
той минуты, когда "Финал" забрал осужденного из особого блока, уже и не
понятно, кто он такой есть: мертвый человек или живой мертвец... Юриди-
чески он лишен жизни, вычеркнут из числа граждан, никаких прав у него не
осталось и обязанность единственная - получить пулю в затылок, одно сло-
во - объект исполнения. Оттого и протягивают его спешно через необходи-
мую официальную процедуру, чтобы вдруг "вопросы, жалобы, заявления... ".
И стоят первый, второй и третий номера, ждут чего-то, и объект задергал-
ся обнадеженно:
другие убивали! Я вам всевсе расскажу, отвезите обратно...
рел Буренко, Ромов делал какие-то знаки и, округлив глаза, бесшумно
складывал губы в неразборчивые слова.
ла затянувшуюся немую сцену.
засыпанным опилками полом, Сергеев синхронно вошел следом, поднял к
стриженому затылку штатный "ПМ" и выстрелил. В замкнутом пространстве
грохот мощного патрона ударил в барабанные перепонки. Объект рвануло
вперед. Попов выпустил его руку, а Шитов - нет, поэтому тело крутнулось
и упало прямо на ноги сержанту. Тот брезгливо отпрыгнул.
прокурор, опустившийся наконец на свое место, половина головы и плечо
Ивана Алексеевича... И, наконец, труп, глядя на который невозможно пове-
рить, что попадание в голову девятимиллиметровой пули можно имитировать
на живом человеке.
реленный череп, не так ловко, как Наполеон, но достаточно сноровисто и
быстро. - Доктор, смотреть будете?
кавом руку. По инструкции он должен проверять реакцию зрачка на свет,
слушать фонендоскопом сердце, на практике все сводилось к прощупыванию
пульса, да и то формальному, ибо слишком наглядным был проверяемый ре-
зультат.
ся.
поясницу, заглянул под куртку и вновь натянул синюю ткань на голову
объекта. - Нормально. Только чем так греметь, послушался бы меня и взял
"маргошу"... И звука нет, и убирать меньше...
Сергеев. И когда врач с Ромовым направились обратно к столу, обратился к
Шитову:
будто от пыли.
тальные занимались актом, никто не наблюдал за действиями первого и
третьего номеров.
тащили наверх. Шитов с мокрой брючиной и Сивцев ждали у белого медицинс-
кого "РАФа".
лично жмурика таскают...
подмогнули, пусть привыкает к новому номеру. Может, еще раз подмогнем, а
потом - таскайте сами. Доукомплектуют группу - пятый с шестым будут тру-
диться, как обычно. С новым шестым.
цев, стараясь казаться равнодушным. - Так, гляди, и до первого дой-
дешь...
боченности, которая, впрочем, тут же разъяснилась. - Брюки новые запач-
кал, наверное, пятно останется.
вая, как Иван Алексеевич хлопотливо оборудует стол. Тот чувствовал эту
неодобрительность и оттого суетился еще больше, расхваливая бабкины со-
леные огурчики и кооперативную колбасу.
метно выделяющимся животиком могло принадлежать и более старшему мужчи-
не.
массивные очки, постоянно сползающие с переносицы. - По какому поводу?
щий жест. - Людей от опасного зверя избавили, и новые у нас - вот вы,
Сашенька, тоже в новой роли, и Петенька...
самую прокурорскую душу. Что он там рассмотрел - осталось неизвестным,
только вдруг сбросил облик старичка - божьего одуванчика, выдвинул че-
люсть и другим, грубым, властным, голосом закончил:
вычки, а лекарств специальных на него не придумали. Вот и приходится...
колбасой.
горьевичем спорил, он считает, надо пожизненное вводить. А откуда
деньги? Их же всю жизнь кормить, охранять... Может, лучше пенсионеров
подкормить? Да и устрашающий фактор снимать нельзя.
Сертаков Виталий
Шломо Вульф
Афанасьев Роман
Пехов Алексей
Шилова Юлия
Шилова Юлия