АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
Или он так курит, только когда волнуется?
- А почему вы спросили? - поинтересовался Мазур.
- У вас завидная выдержка, - объяснил я.
- Выдержка? - переспросил он. - Да когда вы впихнули меня в машину, я
попросту о...л!
- Как?! - поразился я.
- Да так. Просто о...л, и все.
А вот тут и я. То же самое.
- Откуда у вас такой синяк? - уже выйдя из машины, спросил он. - Когда я
садился, его вроде не было.
- Был, Игорь Борисович, был.
От проходной к нему уже бежал Эдуард Чемоданов, возмущенно поблескивая
своими левоэсеровскими очочками.
- Вы меня режете! Через двадцать минут эфир! Бегом в гримерку!
Они проскочили проходную и потрусили через асфальтированный двор к
приземистому зданию телецентра, стоявшему чуть поодаль от вышки.
Оба с бороденками.
Как два козла.
II
Cui prodest.
Как говорил таких случаях один незнакомый, но глубоко симпатичный мне
охранник по имени Степаныч: "Голуба-мама!"
Странно как-то эта "шестерка" стоит. Все "москвичи" и "жигулята"
телевизионщиков сгрудились у проходной, а эта в сторонке. Будто специально
выставлена для угона. Вохровец ее захочет - не увидит. Даже когда открывает
ворота. Как сейчас, перед "газелью" с синим тентом и надписью на боках
"Продукты".
"ВАЗ-2106". Светлый беж. Не по здешнему климату цвет. В тумане ее даже
днем не сразу разглядишь. А уж вечером, да если туман...
И тут меня словно садануло под дых.
И включился хронометр.
Какие цифры бегут на дисплее, я не знал. Знал только, что они мелькают,
как сотые доли секунды на олимпийском табло в финале спринтерского забега.
И идут на убыль.
А в конце - ноль.
Я перемахнул через борт "газели" и плюхнулся на железный пол между
картонными ящиками и молочными флягами. А когда "газель" въехала на
территорию и остановилась на грузовом дворе с тыльной стороны телецентра,
соскочил и вбежал в здание.
Сердце у меня молотило, как...
Где тут что?
Ну не учили нас штурмовать телецентры!
Ткнулся в одну дверь. Заперто. В другую. Лестница. Взлетел на второй
этаж. Длинный тусклый коридор с одинаковыми дверями по сторонам. Одна
открыта. Мотки киноленты, стол с экраном. Монтажная? Никого. У двери тележка
на резиновом ходу с плоскими жестяными коробками. Синий халат на ручке.
Азбука выживания: все, что движется, съедобно, попал в сортир - маскируйся
говном. Натянул халат поверх плаща. Маловат, но тут не "Ле Монти". Рванул по
коридору, толкая перед собой тележку.
Еще одна лестничная клетка. Проскочил. Стоп, кто-то там был. Точно.
Девица в белом халате. Курит. Странное что-то курит. Испугалась, спрятала
сигарету за спину. Травку, что ли? Похоже на то. И морда наглая от испуга.
Ну, Амстердам.
- Миленькая, где здесь гримерка?
- Да тебе никакая гримерка не поможет. - Вот зараза. Но снизошла: -
Прямо, направо, в другом конце от эфирной. Новенький, что ли?
Знать бы еще, где эта эфирная.
Еще коридор. Такой же длинный и тусклый. Прямо фильм ужасов, а не
телестудия.
Да где же эта проклятая гримерка?
Гримерку я так и не увидел. Зато увидел, как из-за угла вывернули Мазур и
Чемоданов и трусцой двинулись мне навстречу. Я быстро отвернулся, наклонился
к коробкам. Пропустил их и покатил следом. Благо пол был покрыт ковролином,
а они слишком спешили, чтобы оглядываться.
Впереди загорелось табло над большой дверью: "Микрофон". Это, видно, и
была эфирная.
Мазур и Чемоданов перешли на рысь. Я подтянулся метров на пять.
Где-то здесь. И сейчас. Если я хоть что-нибудь понимаю в. жизни. Не эта
дверь. И не эта. И не...
Эта.
Приоткрыта. Чуть. На три пальца.
Мазур и Чемоданов пробежали мимо.
Отсчет - ноль.
Дверь дернулась. Я с размаху всадил в нее тележку. Захлопнулась. Коробки
покатились по коридору. Мазур и Чемоданов скрылись в студии. Я рванул дверь
на себя и нырком ушел вниз. Пока катился по полу, позади шмякало - пули шли
в ковролин. А сверху чпокало.
Чпок-шмяк.
Восемь.
Девятым был щелк.
Самый паскудный звук, когда его издает твой "Макаров" или "калаш". И
самый прекрасный, когда не твой.
Кач - фляк - сальто. У Мухи это лучше, конечно, получалось. И у
егоровского Мини неплохо. Но и у меня получилось.
Он бы ушел, если бы сразу бросил пушку. Но он решил, что успеет сменить
обойму.
Почти успел.
Я выбрался из-под сразу ставшего тяжелым тела и кинулся в коридор. Елки!
Коробки. Наткнется кто - сразу заглянет в комнату. А мне ни к чему, чтобы
раньше времени поднялся переполох. Сначала нужно самому разобраться, что к
чему. Втащил коробки вместе с тележкой. Запер дверь изнутри. Вот теперь
можно и осмотреться.
Похоже, я слегка погорячился. Но при таких скоротечных, научно выражаясь,
контактах лучше пере-, чем недо-. Полезней для здоровья. Не учебный бой на
татами, прием не обозначается, а проводится до конца. До точки.
Так и есть. Глаза у него были открыты, а из угла рта текла струйка крови.
Странно все-таки. Сломана шея, а кровь идет изо рта.
Короткие черные волосы.
Низкий лоб.
Приплюснутый нос.
Тот самый.
Голуба-мама!
Какая-то слишком бурная жизнь у меня пошла. Почти две недели груши
околачивал, а тут на тебе.
Документов, конечно, никаких. Ни в одном кармане, ни в другом. А в
джинсах? Есть. Права и техпаспорт.
Матвей Галиевич Салахов.
Вот, значит, ты кто. Матвей.
Автомобиль "ВАЗ-2106". Номер местный. Цвет: светлый беж.
Тот самый цвет. Неподходящий для туманного балтийского климата. Но очень
подходящий для слежки.
Как же я не просек? А ведь чуял. Холодело в затылке. И возле обкомовского
дома. И на автовокзале.
Сведения о владельце. Местожительство: город К., ул. Первая Строительная.
Ну, это я уже знал. Почти наверняка. Еще после визита к Юрию Комарову.
Конечно, Первая Строительная. И этого Матвея народ знает с пеленок. И потому
никто даже внимания на него не обратил.
Я сунул документы на место.
Теперь пушка. Она так и осталась в руке Матвея.
Глушачок. Как же без него.
Ух ты! А пушечка-то знакомая. Ну, конечно же. "Токагипт-58". И царапинка
на стволе.
Так-так.
Было у меня ощущение, что этот "тэтэшник" ко мне вернется. Вот он и
вернулся. Но забирать его я не спешил. Сначала нужно было понять: уходить
или вызывать милицию.
Раздумывал я целую вечность. Секунд восемь. Пока не спохватился: да что ж
это я торчу, как...
Без вариантов. Сначала уходить, а потом думать. Потому что если сначала
думать, то потом уходить будет поздно.
Ну и как же ты, Матвей, хотел уходить?
"Сто часов теорию отхода слушает в училище пехота". Не помню, чьи стихи.
Не очень складные, но правильные. У нас тоже было часов сто. Если не двести.
Я огляделся.
Комната была большая, с письменными столами, заваленными бумагами.
Компьютер на одном. Редакторская?
Включенный монитор в углу с застывшей заставкой "Голосуй сердцем".
И восемь дыр в полу, затянутом серым ковролином.
...Подряд, как короткая автоматная очередь.
Похоже, мне здорово повезло. Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить.
Так что гильзы можно не собирать. Бесполезно. Пули из пола мне все равно
не выковырнуть. Оперативники выковырнут. И отправят на баллистическую
экспертизу.
Разрешение на ствол выдано в Москве. Вопрос: отстреливали его? Если да,
то он есть в картотеке. И я имею шанс в самом близком времени снова
встретиться с капитаном Смирновым и майором Кривошеевым. И услышать вопрос:
каким образом у гражданина Салахова, убитого в здании телецентра, оказался
ваш пистолет марки "Токагипт-58" номер такой-то. И тут уж не пятнадцатью
сутками пахнет. Возможно, мне удастся доказать, что я не верблюд. Но далеко
не сразу. Через полгода примерно. Или через год. Сидя в местном СИЗО, А у
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 [ 43 ] 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
|
|