Чтение 43–й страницы книги ~Евангелие от Тимофея~

- А вот это ложь!

- Ну хорошо... Я согласен выслушать твои советы. Посмотрим, приемлемы
ли они.

- Как можно быстрее собери новую армию. Обрати в служивые всех
кормильцев, способных держать оружие. Все равно большинство из них не
переживет Сухотья. Во главе армии поставь тех военачальников, на которых я
укажу. Свали все ветвяки на Порубежье. Оставь только несколько. На них мы
и сразимся с Отступниками. Пошли к врагам шпионов. Пусть сеют слухи о
появлении на Вершени нового Тимофея. Если надо, сам выйди на поле боя.
Твой вид и голос смутят противника. К побежденному будь беспощаден. Забери
все их припасы. Поголовно уничтожай мужчин, вплоть до грудных младенцев.
Сожги подложные Письмена. После этого займись своим народом. Дай новые
законы, прежние устарели. Введи смертную казнь за любое ослушание.
Искорени всех праздношатающихся. Установи круговую поруку: пусть вся
деревня отвечает головой за дезертира или бродягу. Чтобы впредь не
допустить голодных бунтов, наладь строгий учет урожая. Едоков на время
Сухотья должно остаться ровно столько, сколько запасено еды. От лишних
ртов избавляйся следующим образом: мужиков посылай в Иззыбье, баб и детей
на пораженные мором занебники. Заботься о войске, запасай оружие. Когда
соберешь достаточно сил, напади на болотников. Пока не изведешь их, не
будет нам покоя. Но всех не уничтожай. Кузнецов и стеклодувов можно
пощадить. Без устали искореняй измену и крамолу. Учреди еще две или три
тайных Стражи. Пусть следят за народом и друг за другом. Каждое
неосторожно сказанное слово должно доходить до тебя. Исполнишь все это - в
покое и благоденствии доживешь до старости.

Да он прямо Соломон, подумал я. Государственная голова. Зря я его
дураком считал. Не оскудела Вершень талантами. Дело лишь в том, что таких
доморощенных законодателей и близко нельзя подпускать к власти. Правитель
из него выйдет такой же, как из волка овечий пастух. Правильно говорил
Тимофей, никого не приближай к себе, особенно людей способных. А приблизил
- опусти... В изгнание, в Прорву, куда угодно...

- Советы твои дельные, прямо скажем. - Похвала моя, впрочем, ничуть
не обрадовала Ягана, плевать он на нее хотел. - Надо бы поскорее их
узаконить. Пусть пришлют кого-нибудь из приказных.

- Давно бы так, - сказал Яган. - Честно сказать, не ожидал я, что ты
так легко согласишься.

- Ну что, братцы, - обратился я к чиновникам, единым духом явившимся
на мой зов. - Есть у вас в памяти свободное место?

- Есть, владыка!

- Тогда внемлите. Войско немедленно отвести от Порубежья. Всех
старослужащих, подростков и увечных отпустить по домам. С так называемыми
Отступниками начать переговоры. Вести их буду я сам. Рубку ветвяков
прекратить. Всех колодников, кроме убийц и насильников, помиловать.
Запретить клеймение людей. Все клейма выбросить в Прорву. Пусть любая
деревня сама выбирает, сидеть ей на месте или перебираться с занебника на
занебник. Каждый кормилец впредь оставляет себе столько еды, сколько нужно
на прокорм его семьи. Все, что остается сверх этого, сдается в
государственные закрома. Пусть за этим проследит Яган, мой Лучший Друг.
Ежели по его вине случится голод, ответит самым строгим образом. Стражу
Площади и Стражу Хоромов объединить и числом уменьшить наполовину. Всех
соглядатаев приставить к делу, пусть ремонтируют дороги или добывают
целебные смолы. На сегодня все. Повторите указ слово в слово и можете
удалиться.

Пока они вразнобой барабанили текст, путаясь и запинаясь в неясных
местах, Яган молча встал и вышел ни с кем не попрощавшись. Спина его была
прямая, да и голову он держал высоко. Побежденные так не уходят.

- Головастик, - позвал я. - Эй, Головастик!

- Ну, что тебе, - отозвался тот из своего угла.

- Почему ты хотел убежать?

- Страшно мне.

- Ведь ты же раньше ничего не боялся. Вспомни, как ты высмеивал
Ягана, как бился с разбойниками, как спасал мою жизнь.

- То раньше было. Здесь я чужой.

- Властелин всегда должен быть чужим. Чужому и далекому всегда верят
охотней, чем близкому и родному. Я сделаю тебя Лучшим Другом и наделю
огромной властью. Если вдруг меня не станет, все здесь будет твоим. Но
ради этого ты выполнишь одно мое поручение. Детали меня не интересуют.
Важен результат. И быстрота, конечно.

- Что это за поручение?

- Ты должен убить Ягана.

- Подумать можно?

- Нет. Если ты не согласишься сейчас же, я найду другого исполнителя.
Власть над Вершенью за жизнь одного-единственного подлеца - разве это не
выгодный обмен?

- Ладно... я попробую.

Не знаю, кому было муторней на душе, мне или Головастику. Неужели так
мучаются все тираны, вынося первый в своей жизни смертный приговор?

Три беды, три свирепых чудовища навалились на Вершень и жадно рвали
друг у друга лакомую добычу - души сынов человеческих. Пока самую обильную
жатву собирал его величество Мор - раздувшийся, покрытый язвами мертвец.
Но к середине Сухотья инициативу обязательно должен был перехватить Голод
- обтянутый серой кожей скелет. А все оставшееся достанется Войне -
бессмертной старухе с кровавым мечом в руке.

Чем я мог помочь своему народу? У меня не было ни лекарств, ни еды,
ни сокровищ, которыми можно откупиться от врага. Ничего, кроме дурацкой
книги да рваной телогрейки. Впрочем, никто и не ожидал от меня помощи.
Тот, кто взобрался на Престол, никому ничего не дает. Его дело брать. Он
не менее страшен, чем три предыдущих чудовища. Вместе мы составляем
великолепный квартет - четыре всадника Апокалипсиса.

Мой Лучший Друг Головастик, как всегда, явился без доклада. Был он
хмур и всклокочен. У него вошло в дурную привычку ежедневно приносить мне
плохие новости. Хотя винить его в этом было нельзя. Где их взять - хорошие
новости?

- Рассказывай, только покороче. - День только что начался, а я уже
чувствовал бесконечную, отупляющую усталость.

- Отступники целиком захватили два занебника и вот-вот должны
перебраться на третий.

- Ты отрядил к ним послов?

- Отрядил. Ни один пока не вернулся.

- А как наше войско?

- Бежит. Ты же сам объявил указ об отходе.

- Мор не стихает?

- Кто его знает. Ты ведь распорядился установить этот... как его...
тьфу, запамятовал!

- Карантин!

- Вот-вот! Никого, даже гонцов не пропускаем.

- А предохранительные прививки пробовали делать?

- Пробовали. В точности, как ты велел. Несколько раз нагрели кровь
умерших на огне, а потом помазали этой кровью царапины на телах живых.

- Надеюсь, эти живые были добровольцами?

- Да кто их знает. Сейчас за пару лепешек люди и не на такое
согласны.

- Ладно. Каковы результаты?

- Очень хорошие. Это ты верно заметил, что кровь всему причиной.
Больше суток никто из помазанных не прожил. А те, которые мазали, целых
три дня протянули.

- Прикажи немедленно прекратить...

- Воля твоя. Да ведь желающих много.

- Что слышно о Ягане?

- Как в Прорву канул. Всю Вершень, кажется, перетрясли и ничего.

- Приятели его где?

- В ямах сидят.

- Проследи, чтобы их вдоволь кормили и не обижали.

- Добрым людям жрать нечего, а ты о злодеях заботишься.

- Вина их не доказана.

- Был бы человек, а вина найдется.

- Чтоб я таких слов от тебя впредь не слышал! Ты же сам от беззакония
немало пострадал. Забыл об этом?

- Если я пострадал, пусть и другие страдают.

- Ох, Головастик, ты неисправим. Пойми, пока люди не поверят в
справедливость, мы ничего не добьемся. И пример в этом должны подать мы с
тобой.

- Справедливость хороша, когда десять лепешек делят на десять
человек. А если лепешка всего одна, она обязательно достанется самому
сильному.

- С тобой сегодня не договоришься... Лучше посоветуй, как мне быть.
За что браться в первую очередь? Откуда нам сейчас грозит самая большая
опасность?

- Надо непременно отбить Отступников. Еще немного, и они отрежут
Ставку от крутопутья.

- Наверное, ты прав. Придется самому заняться этим.

Упреждая коварство Отступников, гвардейская дружина еще в полночь
перегородила ветвяк плетеными щитами. Чуть позже сюда же подтянулись
несколько наспех доукомплектованных полков из стратегического резерва,
созданного по моему прямому указанию три дня назад. Даже эти наиболее
боеспособные наши части представляли собой жалкое зрелище. Указ мой,