бы его куда более жестоко.
пустотой глаз Ясона перед смертью?
-- Надеюсь, что урок, полученный тобой, будет усвоен.
что-либо смогли изменить.
множества созвездий наиболее ярко горело созвездие Кормы -- память о корабле
Ясона. Звезды этого созвездия были такие новые, самые яркие на небе,
разноцветные, как рождественские фонарики на елке, и от них на землю падали
праздничные отблески.
ужасом и отвращением.
черной и невнятной толпы доносились стоны и вздохи.
откликнулся некто невидимый из толпы, -- нашего хозяина злодейски убили, это
ужасное преступление, и боги жестоко отомстят убийце! -- Что же случилось с
Прокрустом? -- Некий разбойник, -- ответил тот же голос из толпы, --
пробрался в дом к хозяину и когда тот предложил ему, как и положено, лечь на
прокрустово ложе, чтобы выяснить, умещается ли он на нем, ибо хозяину
придется подставить к ложу стульчик, чтобы гостю было удобнее спать...
Меня зовут Мироном, и я здесь служу домоправителем. Завтра с утра приедут
прокрустовы братья и наведут здесь порядок, --- ответил домоправитель.
ты приносил веревки, чтобы помочь Прокрусту, именно ты затыкал рот гостю,
если он кричал и беспокоил соседей, именно ты оттаскивал потом истекающий
кровью труп на свалку, ну, признавайся!
домоправитель, -- это дело рабов. -- Тогда скажи, что же случилось сегодня?
Домоправитель почему-то замолчал, и из толпы заговорил низкий женский голос.
Господин Прокруст, как всегда, ответил, что рад оказать гостеприимство
незнакомцу, и пригласил его в дом. Затем, после легкого ужина, господин
Прокруст предложил юному Тесею лечь на ложе и вытянуться. Когда же господин
Прокруст увидел, что его гость длиннее ложа на два локтя, то он тут же
поднес ему чашу с вином.
зелье, -- ответила женщина, -- его гость должен был заснуть. -- Почему?
щадил чувства всех тех, кому вынужден был отрезать ноги или вытягивать их.
-- Зачем ему это делать?
Прокрустом. Он имел прокрустово ложе. Он должен был всех прохожих подгонять
по длине под прокрустово ложе. Чего же здесь непонятного?
если ваш Прокруст просто пускал бы людей переночевать и не калечил бы их, не
мучил и не убивал, разве это не лучше?
войдешь в историю? Как добьешься бессмертной славы? Как станешь знаменитым в
веках?
о места. Коре пришлось повторить просьбу. Домоправитель ответил: -- А что
если он еще жив?
заботиться о господине.
вошла внутрь. Дом был богат, в центральном дворе дома стояли статуи,
валялись многочисленные сундуки, мешки и корзины, словно обитатели дома в
спешке собирались бежать, да не успели.
ужасную картину.
догорающих факелов, корчился в агонии истекающий кровью массивный человек с
торчащей к небу рыжей курчавой бородой. Резкие и жестокие черты лица были
искажены последней болью. Странно было видеть его ноги, по колено
отрубленные и валявшиеся у подножии каменной постели, как лежат снятые на
ночь сапоги.
Он посмел... он посмел...
касавшийся головой расписанного сценами любовных утех потолка, -- многих ли
людей таким образом ты укоротил или удлинил за свою жизнь?
Кто-нибудь добрый и благородный, приставьте мне обратно, пришейте ноги на
место, чтобы кровь не вытекла из моих жил, чтобы я мог догнать и уничтожить
Тесея! Ведь он был гостем в моем доме!
жалости. -- Я сделал бы с ним то же, что и с другими. -- Прокруст, ты
уходишь сейчас в царство Аида, смирись с этим.
мира. Она подтвердит, что твой час пробил.
справедливый! Я столько всего не успел сделать. Я принесу жертвы богам, я
принесу тебе, Кора, такие жертвы, что не снились и Афине! Я принесу тебе в
жертву половину Эллады, только пришей мне ноги на место.
Хирон. -- Может, у тебя была высокая цель?
крови. -- Я хотел, чтобы мир был красив. Чтобы все люди в нем были одного
роста, чтобы при взгляде на людей сердце радовалось гармонии...
Пить, -- попросил Прокруст. Никто из слуг не посмел дать умирающему
напиться. Кора увидела кувшин, налила из него воды в плошку и, приподняв
голову Прокруста за горячий, мокрый от пота затылок, дала ему напиться.
Прокруст пил жадно и быстро, он захлебывался, словно боялся умереть раньше,
а когда напился, то поднял сильные руки и сомкнул их на горле Коры.
богиню. Я не уйду один!
этом стремлении убить Кору.
горло, и в глазах у нее поплыли красные круги. Она могла бы и сама схватить
его за горло и задушить прежде, чем он успеет это сделать, но она не могла
заставить себя причинить боль умирающему...
соображения. Он поднял переднюю ногу и так ударил копытом Прокруста в висок,
что показалась темная кровь, хватка его пальцев тут же ослабла, и он,
коротко охнув, умер. -- Просто, -- сказала Кора.
дороге, еле видной, как серая полоса под светом южных звезд.
а завтра -- в Афины.
принца Густава, убежденного демократа и наследника престола в Рагозе, утром
третьего октября на улице столичного города Афины неподалеку от строящегося
храма Аполлона Дельфиния.
цирюльне, завился, напудрился, купил в лавке длинный, до земли, розовый
хитон и скрыл под ним пояс с мечом. Походка у Тесея была изящная, вернее,
та, которую в трезенской провинции полагали за изящную, да и сандалии он
приобрел из позолоченной кожи, точно такие, как носили девушки и юноши из
хороших семейств, где в моде тех дней были элегантность и изысканные
ионические манеры.
добрались туда так поздно, что ворота города были уже закрыты, а вступать в
переговоры со стражей было пустым занятием, утром лишь ополоснулась в ручье,
а теперь шла по рынку, выискивая себе новый верхний хитон и платок на
голову. Сандалии она уже приобрела, к счастью, ей ни о чем не пришлось
просить -- Деньги на покупки ей выдал Хирон, который уже считал себя ее
старшим родственником. Сам кентавр пошел в низменный район Афин, где обитал
его лучший друг Фол. У него он намеревался узнать, в городе ли сейчас бог
медицины, на помощь которого он так рассчитывал.
героя.
фланирующих по обширной рыночной площади, красиво устланной каменными
плитами, в то позднее утро было немало. Они бродили либо останавливались
поболтать поближе к ее краям, где возвышались статуи знаменитых людей,
совершенно незнакомых Коре, а возможно, и божеств невысокого ранга. Дальше,
где начинались улицы, раскидывали свои желтеющие, но еще густые кроны
могучие платаны, некоторые из них еще помнили времена, когда столичные Афины