read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



стрельба. Я уже хотел было послать туда первый взвод, но стрельба тут же
стихла, и через некоторое время из распахнутых дверей показалось несколько
шатающихся фигур в кальсонах и с поднятыми руками. За ними шли орлы
прапорщика Мишриса, подталкавая краснопузых штыками, чтоб те сохраняли
равновесие.
Прапорщик Мишрис сообщил, что совдеп - а это действительно оказался
совдеп - очищен, сопротивление оказал только один тип, заколотый на месте,
а этих он привел просто показать.
Я не стал рассматривать и тем более расспрашивать эту публику. Белье
на них было шелковое, морды наетые, и мне оставалось приказать поставить
их тут же к стенке. Краснопузых - их было около дюжины - расставили вдоль
кирпичной стены совдепа, и поручик Успенский предложил желающим спеть
"Интернационал". Желающих не оказалось, только один худой господин,
успевший, в отличие от причих, надеть галифе, назвал поручика нехорошим
словом и потребовал папиросу. Успенский зарычал, но папиросу выдал. Тут
какой-то тип с выпадающим из подштанников брюхом бухнулся на колени и
начал нести такую околесицу, что всем стало противно. Поручик махнул
рукой, и залп скосил всю шеренгу. Уцелел лишь худой господин с папиросой -
поручик поставил его курить рядом с собой.
Тем временем на площадь высыпала наша первая рота, гоня впереди
полсотни красных. Оказывается, штабс-капитан Дьяков накрыл казарму и взял
красную роту - вернее, все, что от нее осталось, - в плен. Мы построили
пленных, и штабс-капитан Дьяков выбрал десяток в шелковом белье и с
длинными волосами. Вдобавок, среди пленных обнаруужились трое эстонцев,
которых тут же присоединили к этой компании. Грохнул еще один залп, и
конвой погнал уцелевших пленных к ближайшему сараю.
Господину с папиросой повезло. Покуда он курил, все закончилось, а
дважды, как известно, не расстреливают. Да и нам, говоря по чести, хватило
впечатлений. Я предложил ему вторую папиросу, и мы поговорили.
В общем, краснопузые были сами виноваты. Они не ждали нас так рано,
но это еще не означает, что можно манкировать караулами и боевым
охранением. Правда, в Токмаке стояла сборная команда - остатки потрепанных
нами еще в первых летних боях частей. Командование все поджидало приезда
лично товарища Уборевича и не спешило укреплять оборону. Ну и достукались.
Худой господин оказался самым настоящим комиссаром, прибывшим из
штаба Уборевича два дня тому назад. В общем, ему повезло вторично: такую
птицу мы тут же отправили к Якову Александровичу, и у него появился шанс
продлить свои дни вторично.
В Токмак уже входили части нашей бригады. Стало ясно, что бой на этом
и кончился. Нас похвалили за броневики и гаубицы, но лично я чувствовал
себя немного обманутым. Мы шли сюда не для того, чтобы брать в плен сонный
совдеп в кальсонах. Мы хотели боя по всем правилам, чтоб краснопузые
припомнили те, декабрьские дни, когда выкуривали нас отсюда. Но, выходит,
мечтали мы об этом зря, да и шваль, встреченная здесь, ничем не напоминала
чухонскую дивизию. Что ж, значит, расплатились мы еще не до конца.
Бригада пошла дальше, к Семеновке, а мы остались в Токмаке, поджидая
Якова Александровича. Он прибыл к вечеру. Рота выстроилась у совдепа, с
которого уже успели сорвать красную тряпку. Смотрелись мы неплохо: по
сторонам стояли броневики, из-за строя торчали стволы орудий, а с боков
шеренгу начинали и заканчивали груды трофейных винтовок. Да, это вам не
мелитопольский ресторан. Тут мы выглядели как надо.
Кавалькада, странно малочисленная, влетела на площадь, и тут мы
сообразили, что Яков Александрович прибыл не один, а с начальством.
Мелькнула черная бурка; высокий человек в черкесске с серебряными гызырями
легко соскочил с лошади и быстрыми шагами направился к нам. Я узнал
Барона. Ну что ж, очень приятно.
Штабс-капитан Дьяков отрапортовал. Барон оглядел наш строй, взгляд
его задержался на броневиках; затем он усмехнулся и поздоровался. Мы
гаркнули, он пожал руку штабс-капитану Дьякову и обошел строй, здороваясь
с офицерами. Пожимая руку мне, он кивнул - узнал меня. Вновь усмехнувшись,
- настроение у него, похоже, было хорошее, - Барон стал перед строем,
расставив длинные худые ноги в блестящих сапогах. Я не без некоторого
трепета ждал речи, но Барон крикнул лишь: "Молодцы, сорокинцы!", вновь
вскочил на коня и дернул поводья, отчего бедное животное тут же встало на
дыбы. В эту минуту он был до странности похож на Николая Орлова. И сейчас
же кавалькада пустила пыль и была такова. Можно расходиться.
В этот день нам удалось обойти весь Токмак - благо, времени было
предостаточно. Да, зимнее впечатление оказалось верным: архитектуру, ежели
тут применимо сие слово, следует считать ирокезской, по сему я решил
окончательно отказать Токмаку в звании города. Мы с трудом узанвали
знакомые места. От хаты, где был штаб подполковника Сорокина, остались
одни головешки, а наши старые окопы осыпались и заросли крапивой - красные
не стали приводить их в порядок. Мы нашли место, где погиб Сеня Новиков,
отыскали пулеметные гнезда и собрали среди крапивы несколько уже
окислившихся гильз. Вот все, что осталось от того страшного боя.
Перепуганные местные обыватели, уже не верившие в прочность какой-либо из
постоянно меняющихся властей, не могли сказать, где похоронены наши
товарищи. И были ли они похоронены вообще. Тот бой они, правда, помнили,
но толком не могли рассказать даже о том, что случилось с подпоручиком
Михайлюком и его отрядом. Помнили, что стрельба длилась долго, а потом
красная чухна два дня сносила своих покойников в городской парк, где
теперь красуется деревянный обелиск к красной звездой. Мы не тронули
могилу красночухонцев - мы не воюем с мертвыми, лишь сбили звезду с
обелиска. Не могли мы глядеть равнодушно на эту пентограмму, да и не место
ей на могиле.
Наутро к нам приехал Яков Александрович, на сей раз один, без Барона
и его джигитов. Барон отказался подписать списки награждений корпуса,
заявив, что мы понесли слишком небольшие потери. Вот у Фельдфебеля трупы
складывались штабелями, потому ему и полагались кресты. Я знал этот
бредовый критерий при награждениях и не удивился, к тому же вовсе не ждал
баронских крестов. Куда печальнее было то, что в пополнении нам тоже
отказали, велев ставить в строй пленных и вводить мобилизацию прямо во
фронтовой полосе. И при всем при этом продолжать наступление.
Заодно Яков Александрович присовокупил, что знаменитая земельная
реформа Барона идет с большим скрипом, и здешние пейзане не спешат платить
выкуп за землю, давно уже считая ее своею. Идет массовое уклонение от
мобилизации, а Упырь вновь зашевелился и, того гляди, вступит в игру.
Вдобавок, заехав в Мелитополь, Барон произнес огненную речь, пообещав
истребить всех жидов в России, и теперь мировая пресса перемывает нам
кости, а обыватели прячутся по погребам. прятаться есть от чего - в
корпусе Фельдфебеля грабежи идут ежедневно, да и у Писарева дела обстоят
не лучше. В общем, повторяется прошлогодняя история.
Самое веселое Яков Александрович приберег напоследок. Наш корпус,
численностью едва ли не с дивизию полного состава, должен двигаться к
Пологам, а в это время на юге, у Мелитополя красные начинают подозрительно
шевелиться. Аэропланы засекли скопление конницы в этом районе, обороняемом
сейчас донскими частями. Итак, мы шли на север, а с востока начиналось
давно ожидаемое красное контр-наступление. Яков Александрович сказал, что,
предположительно, мы имеем дело с конным корпусом красных, командиром
которого является Дмитрий Жлоба. Если он сумеет ворваться в Мелитополь, то
корпус будет вести бои в окружении, так что наши старые окопы нам еще
вполне могут пригодиться.
Итак, весь следующий день мы вновь готовили Токмак к обороне, на этот
раз, круговой, поскольку с конницей в чистом поле шутки плохи. Тем
временем до нас доносились вести, что в Мелитополе паника, но бежать
некуда, поскольку Жлоба уже отрезал город от побережья. Не надо быть
Клаузевичем, чтоб сообразить дальнейшее. В случае подения Мелитополя наш
фронт рухнет, и все три корпуса будут отрезаны и разметены по летней
таврической степи. Вдобавок, в Мелитополе оставались еще наши раненые и,
не при прапорщике Мишрисе будь сказано, наша сестра милосердия. Настроение
- хуже некуда, но твердо известно одно - больше мы бежать не будем.
Токмак, пусть это даже и не город, а какое-то стойбище, - не такое уж
плохое место для последнего боя.
В Токмаке остался наш отряд и еще одна маршевая рота, состоящая, в
основном, из мобилизованных пейзан, которую временно подчинили нам.
Пейзане смотрели угрюмо и чесали затылки. Двоих в первую же ночь
перехватили караулы, и пришлось, не особо разбираясь, вывести беглецов в
расход. Это на какое-то время подействовало, но ручаться вес-равно не
стоило. Итак, наша судьба решалась в ближайшие дни.
Разбираясь с кучей барахла, оставшегося от совдепа, мы нашли
единственно стоящую вещь - радио, точнее, детекторный радиоприемник.
Правда, он был изрядно поломан, посему я поручил поручику Успенскому его
отремонтировать, дав для этого день сроку. Поручик вначале попытался
объяснить мне разницу между химиком и физиком, и то, что совмещать эти две
специальности мог только Дмитрий Иванович Менделеев, но, в конце концов,
обозвал меня гуманитарием и принялся за дело. К нему подключились
прапорщик Мишрис и какой-то юноша в больших очках - нижний чин из
мобилизованных. К вечеру приемник заговорил.
Мы сразу же поймали Париж. Эйфелева башня передавала обзор
международных новостей. О себе мы не услышали ни слова, будто в Таврии
ничего не происходило. Зато стало известно о том, что поляки оставили
Киев, а на Березине Тухачевский прорвал фронт 1-й польской армии генерала
Ржондковского. Затем диктор перешел к подробному рассказу о Вашингтонской
мирной конференции, и мы принялись крутить верньер настройки дальше.
Гатчина передавала воззвание господина Апфельбаума к пролетариату Европы с
призывом к всеобщей забастовке. Попытка поймать что-нибудь поближе не
увенчалась успехом: Харьков сыпал морзянкой, на длинных волнах трещали
шифровки. Наконец, мы поймали обрывок какой-то передачи, где краснопузый
начальник гневным тоном требовал от какой-то "семерки" выхода на связь. В
общем, толку было мало. Мы вновь настроились на Париж, который теперь



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 [ 43 ] 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.