выделить, - обратился Золотых к офицеру-европейцу. Тот без промедления
сделал пометку в переносном блокноте-селектоиде.
холле, в коридоре, в лифте... В общем, разумнее заранее подпустить
москитов и просканировать всю гостиницу. Перед операцией. И начинать,
когда момент будет наиболее благоприятствовать нам.
само собой разумеется.
Чтоб никаких неясностей не осталось.
выпустить в любую секунду.
достаточно экипажей?
надо.
выхватывают! Вот бы еще операцию так же провести.
ашгабатцы...
из дальнего угла, - а то постреляют прямо в накопителе.
и твои люди участвовать собираетесь?
сам знаешь, чем Лутченко занят. А после всего, когда разговор
начнется, поучаствую с удовольствием.
двадцать две. Медлить нам непозволительно - тем более, что исчез один
из наших работников, разрабатывающих ашгабатскую тему. Пока Варга и
Ханмуратов в гостинице - надо использовать это, потому что они вполне
уже могут быть осведомлены о нашей заинтересованности ими. В
четырнадцать сорок пять - начинаем по основному плану. Схемы проезда к
"Централю" розданы?
служебных экипажей в момент начала операции. Программа трансляции
полностью готова и может быть запущена в любую секунду.
конь, тебя за броневиком скакать не приучишь...
Однако толкуешь с этой чертовой зверушкой, словно с собственной женой.
сдерживающую смех. Шутливая перебранка двух опытных стариков -
разведчика и контрразведчика - просто и очень естественно согнала
предстартовое напряжение. Коршунович четко знал, когда следует
подпустить иголочку. А Золотых знал, что Коршунович это знает, и был
уверен - не упустит случая.
настроения?
Золотых уже имелось.
конечно, она не принесет новостей...
подушек когда Ротан вошел, снова опустились. Занятый дом вновь
погрузился в тишину.
вечером было слышно, как внизу гулко бухают мячи и азартно кричат
баскетболисты. Гном старался не обращать внимания на посторонние
звуки, но неожиданно для себя вдруг ощутил жгучее желание спуститься и
присоединиться к игрокам. Когда-то Гном неплохо играл в баскетбол,
несмотря на малый рост, да и кличку свою он заработал именно на
баскетбольной площадке. Но, в отличие от Магси Боггса, карьеру Гном
сделал отнюдь не спортивную.
крохотному чердачному окошку.
пятеро-шестеро. Видел, как останавливают всех без разбора прохожих и
дотошно проверяют документы. И понимал, что сибирские безопасники
прижали его к стене: они явно знали как он выглядит, составили
фоторобот и разослали оттиски по всем постам. Даже если изменить
внешность, у Гнома не много шансов остаться неузнанным. И на резервный
паспорт надежды мало: Гном знал, что безопасники просеяли всех
приезжих - действительно всех - и отследили пути их прибытия в
Алзамай. Резервный паспорт в этом случае только насторожил бы патрули:
человек с таким именем попросту никогда не приезжал в город.
что-то затеял, потому что его приказ оставить неподалеку от управления
службы безопасности бинокль носил слишком уж суицидальный характер.
Безопасники после этого просто обязаны выйти на Варгу меньше чем за
сутки.
стакан с водой таблетку чая. Вода потемнела, и вскоре начала бурлить -
химическая реакция несла мощный экзотермический заряд. Вода не просто
превращалась в сладкий крепко заваренный чай, но еще и считанные
секунды нагревалась до кипения.
внешняя дверь чердака едва слышно скрипнула.
звука. Дверь могла бы качнуться ветром, или, скажем, проскочившей
рядом кошкой, если бы не один немаловажный факт: Гном явственно
помнил, что запер ее на щеколду, когда хоронился на этом чердаке.
Изнутри запер.
щелке. В предбанничке было сумрачно и пусто, только по углам в пыли и
паутине стояло несколько лопат, которыми зимой сгребали наметенный
снег с плоской крыши. Внешняя дверь оставалась запертой - Гном ясно
видел задвинутую щеколду.
каталитическим раствором, и открываться она стала совершенно бесшумно.
Внешнюю он трогать не стал - решил, что лишний сторож в лице скрипящих
петель не помешает.
Крыша выглядела пустынной - по крайней мере перед дверью. Даже
вездесущие голуби, которые обыкновенно толклись на ветвях короны,
куда-то поразлетелись.
чтоб спрятаться за косяк, и резко толкнул дверь. Та, отчетливо
скрипнув, отворилась. Когда скрип растаял и на крыше вновь воцарилась
тишина, разбавляемая только едва долетающими звуками городского дня,
Гном обратился в слух. И ничего подозрительного не услышал.
спиной к стене чердачной надстройки и шастьнул за угол. Там тоже
никого не оказалось, только плясал над крышей прогретый летним солнцем
воздух.
трубу и вскарабкался на кровлю надстройки. Если какой-нибудь умник так
же, как и Гном, неслышно ходил по кругу, сейчас было самое время
свалиться этому умнику на голову, утащить внутрь и потолковать по
душам.
посторонний.
соседних крыш, однако и там не узрел ни единой живой души.
надстройку. Вошел внутрь, заперся, и снова припал взглядом к щелочке.
Простоял так минут десять; если бы он сам собирался как-либо
действовать, на месте таинственного визитера больше выжидать он бы не
стал.
знал: если начинают посещать подобные пустые галлюцинации, значит,