- Сожрал, - голос Шкрябуна дрожит. - И этого...
Я ловлю себя на том, что прислушиваюсь, подсознательно ожидая услышать чавканье,
а то и урчанье принявшего пищу гигантского желудка, - но внутри Монстра
по-прежнему тихо. Стереотипы...
Я не знаю, что думать. Если это живое существо, то оно чересчур механистично.
А если это механизм, то он до омерзения живой.
- Выводите робота, - командует Максютов. ЧтO не так просто: робот должен
повторить пройденный путь. Сейчас нижний сегмент его туловища поворачивается,
раскрывается и принимается заглатывать кабель. Робот начинает совершать обратный
круг.
Тридцать пять минут.
Сбиться с пути невозможно. Направление указывает кабель. Кроме того, робот и сам
прекрасно помнит обратную дорогу.
А дорога успела существенно измениться, Топорищев оказался прав. Исчез боковой
ход с колодцем. Слева появился новый - воронкообразно сужающий-ВД. Гладкий
доселе пол туннеля вспучен впереди странными округлыми кочками, между ними
вьется кабель.
- Пожалуй, лучше на них не наступать... - В голосе Максютова впервые чувствуется
неуверенность.
Топорищев молчит.
Высоко поднимая птичьи ноги, робот медленно преодолевает "кочкарник". Дальше
туннель ровен и по идее не грозит никакими неприятностями.
Сорок восьмая минута. Два ответвляющихся коридора, кажется, совсем не
изменились^ Или нет... Вон тот вроде стал немного шире...
Пятидесятая минута... Croni!
Здесь открывается неожиданная ложбина, и когтистые лапы "Кэгона" тонут в
какой-то жиже. Впервые внутри объекта слышен звук - плеск потревоженной роботом
жидкости.
- Анализ! Продолжать движение! Робот на ходу берет пробу одним из манипуляторов.
Через несколько секунд экран покрывают колонки цифр.
- Может, я ошибаюсь, по по-моему, это просто вода, - заявляет Топорищев. -
Только грязная.
- В смысле?
- Органика. Не забывайте, объект накрыл часть болота...
- Микрофлора?
- Наверняка. Надеюсь, насчет обеззараживания, - Топоришев громко фыркает, - уже
все ясно. Кто там хотел поливать роботов карболкой?
- Может, и лягушки там есть? - злобно спрашивает Шкрябун. Топоришев игнорирует
этот выпад.
Идет пятьдесят вторая минута. Робот проходит развилку - ту, первую. Оператор
заставляет его обогнуть место гибели первого "Кэгона".
Пятьдесят четвертая минута. Экран на мгновение гаснет, и тут же меняется точка
съемки - теперь запись ведет камера, установленная на треноге по-над нашим
окопчиком. Перед нею шуршит трава - кабель стремительно уползает в черную
область Монстра. Вот он натягивается до звона, рвется и хлестко бьет по
брустверу. Обрывок мгновенно ушмыгивает в туннель.
- Еще один!.. - и Шкрябун истерически матерится. Я перематываю ленту вперед - в
следующий час не происходит ничего интересного, а на свою торчащую из окопчика
обалдевшую физиономию мне смотреть тем более не хочется. Я и сейчас могу
посмотреться в зеркало - разница невелика.
Вот в ложбинке стоят сразу два неказистых механизма на колесном ходу а-ля
старинный луноход. Это наши - проверенная, еще чернобыльских времен техника Они
на два порядка глупее "Кэгонов" и на три порядка безобразнее, зато несколько
надежнее, а главное, в отличие от импортной техники, это легко возобновляемый
ресурс. Надо думать, Максютов жалеет, что не сразу начал с них.
Оба гибнут - на тридцать седьмой и десятой минуте соответственно. В первом
случае в видеозаписи удается зафиксировать смазанный кадр гибели робота, во
втором связь с ним попросту обрывается. Есть новые данные об изменении геометрии
ходов: один робот обнаружил в левом коридоре сразу после первой развилки еще
одну; второй все десять минут своего функционирования в объекте двигался по
прямому туннелю, не встретив никаких развилок вообще. Ничего не ясно, кроме
одного: об идее картографирования ходов надо забыть, и чем скорее, тем лучше.
- А вы заметили: среди ответвлений нет ни одного, ведущего вертикально вверх? -
не то вопрос, не то утверждение Топорищева.
- Ну и что? - ?????? ????????? ???????... Его колотит. На его месте я бы
постарался лучше владеть собой.
Топорищев закуривает очередную папиросу и не отвечает.
Готовится последний за истекший день робот, шестой. Он проживет внутри Монстра
долго, больше часа, обследует два пустых тупиковых коридора и окончит свое
существование в точности так же, как остальные'. Я не стану еще раз смотреть,
как он медленно ползет по кишкам чудовища, - ничего такого, что стоило бы
изучить подробно, в той записи нет. Вместо этого я кручу сцену подготовки
робота, которую небрежно пролистнул при первом просмотре - и зря.
Робот развернут так, что в кадр попал лишь краешек Монстра, остальное
пространство занимает лужок, и вот по этому-то лужку со стороны бетонки, где
замер пыльный автобус, к нам приближается внушительная процессия людей с
чемоданами. Кто разрешил? Почему?
Сопровождающий - Коля Штукин - со всех ног бежит докладывать Максютову. Так,
ясно... Началось. Покинув окопчик, Максютов идет навстречу. Генерал-майор
Родзянко тоже тут как тут.
Впереди процессии на манер форштевня движется невзрачный человечек с брюшком
навыкате. На голове человечка - шапочка а-ля академик Павлов, пиджачишко
расстегнут, галстука нет, брюки мятые, шнурки на ботинках - развязаны. Ну, ясно.
Знаю я это академическое кокетство.
Слышу свой кислый вопрос:
- И это все нам?
- Здесь три-четыре деятеля, Алексей Сергеевич, - неприятно смеется невыспавшийся
Коля. - Остальные - пешки. Подай, принеси, проведи измерение, настрочи отчет...
Вон тот впереди - академик Фогель. Остальная шобла при нем.
- Фогель, Фогель...
- Иосиф Израэлевич.
Тьфу ты, я не о том! Тоже математик?
Биолог. В авторитете. Говорят, светлая голова.
- Уже лучше. Наш?
Ненужный вопрос. Финансирование исследований пока идет через Нацбез, а кто
платит за музыку, тот и выбирает музыкантов. Времена бескорыстных и
беспристрастных ученых прошли и больше не вернутся. И я быстро поправляюсь:
- Они с Топорищевым что, друзья? Коля фыркает.
- Побойтесь бога, Алексей Сергеевич. У Топорищева - и друзья? Они просто терпят
друг друга.
Ладно и так. По идее, даже лучше - может, не сразу сговорятся против нас ученые
мужи, коли наши дела пойдут в направлении, не ими, мужами, предусмотренном...
- Кстати, наши Невтоны из Академии Фогеля тоже не особо жалуют, - интимно
сообщает Коля. - Та еще язва? - догадываюсь я. - Она самая. Прободная.
Двенадцативерстной кишки.
- Какой-какой кишки?
- Двенадцативерстной. - Коля хихикает. Топорищев уже просмотрел эту запись.
Просмотрит и Фогель. Мы с Колей просто вовремя не сообразили, что наш треп
записывается на пленку. Наплевать. Но вздрючки от Максютова не миновать,
особенно мне - за то, что не одернул невоспитанного молокососа.
В запись прорывается посторонний голос - оператop проверяет микрофоны робота,
среди коих имеется И остронаправленный. Один румяный из группы новоприбывших
интересуется жилищными условиями и ссылается на радикулит, не позволяющий ему,
румяному, спать абы где. Радикулит, ясное дело, надо беречь, и румяному что-то
обещают.
- Будущий филиал института внеземных культур, - ерничает Коля, и мне приходится
напрячь чип, чтобы уточнить цитатную основу его ехидства, - сознаваться в
собственном невежестве непедагогично.
- Угу.
- Это еще что, - вздохнув, сообщает Коля. - Сейчас опять поеду. Советник по
национальной безопасности вот-вот прилетит... Министр по чрезвычайным ситуациям
тоже интересуется посмотреть. И куча шишкастых с ними.
Слышу свой сдавленный стон. Коля деликатно скрывает смешок - он набивался именно
на такую мою реакцию.
Ладно, пусть получит свое маленькое удовольствие.
Я прокручиваю запись до момента гибели робота. Во г он движется по туннелю как
ни в чем не бывало. И в следующую секунду - проваливается, словно в трясинную
дыру, почти со скоростью свободного падения. Место его гибели не какое-нибудь
новое, тут уже дважды побывали наши механизмы, и ничего с ними не случалось. По
крайней мере на этом месте.
Начинается обмен мнениями. Все раздражены и сварливы. Попытки просвечивания
Объекта с целью выявить его внутреннюю структуру не удались; один из роботов
погиб, так и не успев провести спектр-анализ вещества стенки туннеля в пламени
вольтовой дуги. По распространению сейсмоволн в грунте уточнена глубина
погружения Объекта в земной шар - около тридцати метров, а куда делись отвалы -
полностью неясно: не то сожраны Монстром, не то телепортированы черт знает куда,
но заведомо не вдавлены - не тот грунт, да и нет у Объекта такой массы. Максютов
слушает перебранку и пока не вмешивается, его слово будет последним. Я наперед
знаю, что меня не спросят, мое мнение здесь никому не интересно, а все, что я
должен делать, находясь тут, - фиксировать. Запоминать. Мотать на ус.
Какая глупость.
Я чувствую себя не в своей тарелке. Хочется встать и уйти, уехать куда-нибудь
подальше от суеты, где течет такая же речка и стоит такой же лес, но нет ни
людей, ни Монстра, и лишь тогда вынуть вату из ушей...
Только сумасшедшим нравится всю жизнь играть в эти игры. Даже в том случае, если
эти игры - не наши. Если мы не знаем правил, кроме главного: побеждай! Всегда
побеждай, иначе победят тебя. Умей превратить в победу даже поражение,
проигрывай раунд, но не бой!
Однако можно ли победить Монстра?
Мы не знаем границ его силы. Известно только, что она непомерно велика, на много
Доставалов Александр
Посняков Андрей
Лукин Евгений
Акунин Борис
Шилова Юлия
Сертаков Виталий