Чтение 43–й страницы книги ~Право на смерть~

журналистской работы интуиция и наблюдательность подсказали... Или,
точнее, напомнили. Вот оно! Только сейчас я понял, что меня мучило все это
время. Новиков слишком похож на того человека, Юрия Лобанова, которого я
то ли в самом деле встретил на пустой внегалактической станции девять лет
назад, то ли пригрезился он мне в необыкновенно подробной и яркой
галлюцинации. Описать ту встречу как факт я не рискнул и ограничился не
привлекшим большого внимания рассказом, под названием "Хотеть - значит
мочь".

А сейчас вот встретил не то, чтобы двойника, но весьма однотипного
человека. Но если это так, то что же дальше?

Допустим, Лобанов существовал на самом деле, и существовал не в
единственном экземпляре. Их, подобных ему, умеющих вольно или невольно
перемещаться вдоль, поперек или вне времени исключительно усилием
собственной, а возможно, и чужой воли, достаточно много. На данный момент,
как минимум, трое. Тогда, значит, Андрей и Ирина попали сюда или из
будущего, того, что по релятивистским законам существовало в момент моего
посещения космической станции, или из прошлого, которому принадлежит
"Призрак"... Более чем интересная гипотеза.

Меня вновь начало охватывать знакомое чувство приближения к тайне.
Панин был прав - я хорош при охоте за сенсациями, это моя стихия, и никуда
не годен в случаях, требующих спокойной, но кропотливой работы.

Сейчас мне уже стало хорошо - мысль свернула с протоптанной тропы и
пошла целиной. И к месту был весь окружающий антураж - чуть подсвеченная
шкалами приборов и мерцанием экрана темнота, плеск волны в обшивку бортов
и шелест дождя, похожие на писк морзянки звуки внутри занятого какой-то
своей работой компьютера. Я все-таки разгадаю этого парня, хочет он того,
или нет. И тут же подумал - а ведь не исключено, что и хочет, зачем бы
ему, в противном случае, было вообще со мной связываться? Демонстрировать
мне свой таинственный браслет, спасать от гангстеров и брать с собой в
море?

Следующий блок в выстраиваемую мной конструкцию лег уже как бы сам
собой. Одной из первых вещей, о которых мы заговорили в день знакомства,
была книга - Фолсом, "Феноменология альтернативной истории".

В нормальных обстоятельствах эта тема меня бы не удивила. После
первых же экспериментов с хроноквантовым двигателем естественным стал
возродившийся интерес человечества ко всему, относящемуся к проблеме
времени. Алла с друзьями зашли, возможно, дальше всех по скользкой
дорожке, но первыми они не были, это точно.

А Фолсом просто талантливее других синтезировал из множества умных и
не очень идей, предположений, гипотез максимально непротиворечивую, хотя и
слишком беллетризированную систему.

Отдав дань затертой сотнями популяризаторов теории параллельных
реальностей, девяностолетний философ сделал вывод об их принципиальной
невозможности в нормальном, материальном мире. Что, впрочем, следует уже
из названия книги, ибо термин "феноменология" и предполагает разговор о
чем-то, существующем или могущем существовать исключительно в сфере
чистого разума, как бы эманации мыслящего субъекта. Тут, правда, сразу
возникает парадокс, который автор обозначил, но предпочел почему-то не
развивать.

Зато, утверждая, что факт существования (несуществования)
подавляющего большинства жителей Земли абсолютно безразличен так
называемой истории (с этим, как и со всякой банальностью, очень легко
согласиться), Фолсом идет дальше, и пишет, что так же безразлично для
истории и присутствие в ней личностей "великих". Не повторяя впрямую
марксистской точки зрения, философ приходит почти к аналогичному выводу -
мол, каждая "великая" историческая фигура одновременно является не только
катализатором, но и ингибитором происходящих в обществе процессов, а в
итоге выходит так, что с формальной точки зрения означенная личность как
бы и вообще не существует в качестве субъекта истории. Чем вся эта
софистика отличается от обыкновенной телеологии, а еще более упрощенно, от
существования рока, судьбы, предопределения, бога, в конце концов, я не
понял. А вывод, ради которого написано полтысячи не лишенных остроумия и
литературного блеска страниц, прост до неприличия: альтернативные
реальности невозможны, поскольку им просто неоткуда взяться. Или, что
почти то же самое по результатам, все возможные альтернативы реализуются в
пределах одной и той же реальности.

Я столь подробно постарался воспроизвести идею весьма популярной в
прошлом году книги потому, что Новиков, прочитав ее буквально на днях,
весьма эмоционально ее со мной обсуждал. С большим, чем она того
заслуживала, азартом. Словно бы схоластические построения Фолсома его
задевали лично. Как книги Таксиля - искренне верующих.

Понять его запальчивость, в принципе, можно. Предположив, что он, в
свою очередь, работает в прямо противоположном направлении и на мне
проверяет убедительность собственных силлогизмов.

Однако... Однако что-то мешало мне принять Андрея за очередного
схоласта и софиста и на этом успокоиться.

За дни, проведенные в сократических диалогах, у меня накопилось
слишком много вопросов. Каждый из них по отдельности выглядел совершенно
несущественным, но в массе... В массе возникал один, но очень большой
вопрос. Тот самый, над которым я бьюсь сейчас.

Я посмотрел на часы. До конца вахты времени более чем достаточно.
Если задача решаема путем чистой индукции, на основе известных мне
факторов, я, возможно, с ней справлюсь. Если же нет - есть два пути.
Спросить его в лоб, сделав вид, что мне известно больше, чем на самом
деле, или продолжить сбор информации.

Мне вдруг стало смешно. Чем я, в конце концов занимаюсь?

Достаточно взрослый человек, с недавних пор - миллионер, вдобавок
имеющий неплохие шансы обрести чуть ли не бессмертие, и терзается
совершенно дурацкими, по своей сути, вопросами. Заняться больше нечем? В
каюте ждет тебя красивая женщина, в баре - почти любые из существующих на
свете напитков, в шкафах книги, которые все было недосуг прочитать.

А ну, постой, сказал я себе. Я помню, что в экземпляре Новикова
довольно много закладок и пометок на полях, нельзя ли кое-что из этого
извлечь?

Я спустился в кают-компанию. Книга стояла на том месте, где я ее
видел прошлый раз.

Заодно сварив себе крепкий жасминовый чай и прихватив из бара начатую
бутылку рома, я вернулся в рубку.

Да, читал он книгу внимательно, страницы испещрены подчеркиваниями и
пометками. Ну и какие положение привлекли его внимание?

Большинство маргиналий касалось приводимых Фолсомом конкретных фактов
из истории XIX и XX веков, вызвавших отчего-то несогласие или удивление
Новикова. То ли эти сведения были ему неизвестны, либо он имел на них
другую точку зрения.

Острый эмоциональный отклик вызвала вполне, на мой взгляд, невинная
фраза: "Точно так же, иначе как спекуляцией нельзя назвать утверждение,
что поражение России в Русско-Японской войне вызвало решающий поворот во
всей мировой политике, как минимум, первой трети XX века. Несопоставимость
экономических потенциалов этих стран и сохранившееся военно-стратегическое
преимущество России выводят данную гипотезу за пределы рассматриваемых
нами реальных альтернатив. В то же время..."

Короче, пролистав с вниманием всю книгу, я убедился лишь в том, что
Андрей принадлежал к достаточно мощному и влиятельному клану противников
старого философа, причем отрицал он, как следовало из пометок, не столько
теоретические построения, как использованные для их доказательств примеры.

Если бы я был специалистом-историком, то, возможно, смог бы понять
позицию Новикова глубже, но не более того.

Но даже если Фолсом в каких-то своих предположениях не прав, и из
известных фактов можно сделать иные выводы, что это меняет в принципе?

Касаясь моих приключений в космосе, Андрей, кажется, сказал однажды,
что наш мир удивляет его своей нелогичностью. А я ему ответил со смехом,
что не он первый это заметил. Об этом говорили еще французские
просветители. И что бы он хотел взамен? Новиков пожал плечами. Что он как
раз-то ничего бы лучшего (или, может быть, большего) и не хотел, да вот
энтропия... При чем тут энтропия, спросил я. При том, с некоторой даже
печалью усмехнулся Андрей, что если карточный домик построить в
натуральную величину, то судьба его будет очень предсказуема...

Что-то нам тогда помешало продолжить эту тему, но сама фраза,
оказывается, не забылась. Хотя и выглядела не более, чем трепом, или,
проще говоря, словоблудием.

Сейчас же вдруг, на фоне только что просмотренной книги, мне
показалось, что я начинаю понимать ход его мысли.

Пожалуй, тема для очередной застольной беседы определилась. Надо
только еще кое-какие моменты освежить в памяти, чтобы разговор получился
равноправный, а то все у нас с ним как в "Диалогах" Платона выходит -
вроде все правильно говоришь, а в дураках остаешься.

Продолжающееся снаружи буйство стихии меня довольно долго как бы и не
волновало. Нормальный муссонный заряд, сколько уже их было на нашем пути.
Корпус яхты абсолютно герметичен, волнение умеренное, автомат бдит,
сохраняя наивыгоднейшее положение парусов относительно ветра...

Как вдруг, взглянув в лобовое окно, я понял - что-то ощутимо
изменилось.

Буйный ливень сменился монотонным медленным дождем. По стеклу уже не
струились потоки воды, на них оседала скорее туманная морось. И стало
заметно прохладнее, температура за какой-то час упала градусов на десять.
Странно. Мы сейчас находились в точке с координатами примерно 15^ южной
широты и 175^ восточной долготы, а для этих мест обычен несколько другой
климатический режим.

Надо бы проверить, что подобный эксцесс может значить, и какие еще
дальнейшие катаклизмы нас могут подстерегать. Я запросил метеопрогноз.