Кроме огрызков и объедков, разбросанных по столу и вокруг, он раздобыл
где-то целую кучу окурков, которые заполнили все подходящие посудины.
Статисты тоже были подобраны со вкусом. Лишь Басманов, пристроившийся с
уголка, несколько выделялся неискоренимой гвардейской статью, но и у него
свисала из-под усов изжеванная папироса и подрагивал в руке недопитый
стакан самогона. Этакий подполковник Рощин в исполнении артиста Гриценко в
сцене ужина с Левой За-довым.
слишком распространенным именем - Вадим.
не звали. Нам чужих не надо, своей швали полно. А коли пришел и по дороге
не подрезали, говори зачем. Только у нас так - за вход рупь, за выход два.
не тронут, а с мелочью я уж как-нибудь. Но это разговор сейчас ненужный. Я
себя назвал, хотелось бы обоюдности. Иначе неудобно получается.
места. Ладно - я Мизгирь. Приходилось слышать? Остальных тебе знать ни к
чему. Базарь дальше...
кликухи, у меня тоже имеется. Только ведь мы не на малинах родились, умеем
и по-другому говорить. Может, и не стоит язык ломать, тем более у вас по
фене, как у меня в гимназии по-латыни получается.
Басманов едва заметно усмехнулся.
вообще на попа обучался. Выпьешь? - Он подвинул Вадиму полный, обдуманно
налитый с мениском стакан.
прожевал неторопливо. - А вы что же?
говори.
портсигар. - У нас свои.
носом. Здесь это, очевидно, считалось шикарным.
Он сейчас вообразил, что первый контакт налажен, и будет форсировать
предполагаемый успех".
представляет очень серьезных и авторитетных в Москве людей, которые
заинтересовались появлением в городе новичков и считают, что у них могут
найтись взаимные интересы. Предлагают встретиться, поговорить, обсудить
намерения, возможно, предусмотреть разделение сфер влияния или, наоборот,
договориться о совместной деятельности. Москва большая, дела в ней всем
хватит, и без нужды дорогу друг другу переходить не стоит.
командирам, что не слишком понимает, как дальше строить беседу. - Имеешь
что предложить - давай прямо. Что за люди, какими делами занимаются, нам
что хотят отдать, что с нас поиметь? Выкладывай все, а мы думать будем.
даже, похоже, борясь с одолевающим его сном. Трое остальных офицеров на
самостоятельные роли не претендовали, пользуясь случаем, выпивали как бы
между прочим, отхлебывая самогон, словно чай. В отряде по приказу
соблюдался "сухой закон", а тут сам Бог велел. Опять же и для полной
сценической убедительности.
старшим. Как он прозывается - пахан? Или атаман? - улыбнулся слегка,
предлагая оценить юмор ситуации и одновременно давая понять, что ни
Рудникова, ни статистов он всерьез не воспринимает.
повинуясь которому три офицера дружно поднялись и вышли, демонстративно
покачиваясь и сбивая по пути табуретки. Один из них непринужденным
движением прихватил с собой почти полный штоф.
гостю более убедительной фигурой.
другого выхода нет. Вы ведь здесь все офицеры?
признании или отрицании этого предположения не было никакого смысла. Среди
бандитов и грабителей происхождение в то время роли не играло.
касается. Но я тоже бывший офицер, правда не кадровый, а всего лишь
прапорщик военного времени, производства шестнадцатого года. Служил в
Самурском полку, на Галицийском фронте. Имею "клюкву" (то есть орден
Святой Анны 4-й степени, обозначавшийся красным темляком на шашке).
отнюдь не объясняет ныне происходящего.
что с бывшими товарищами по оружию мне будет говорить проще, чем кому-то
другому. Так что предлагаю окончательно отказаться от блатного антуража и
поговорить серьезно.
захотел принять предложенного тона Рудников. - Условие остается прежним:
ты четко объясняешь, какого... тебе здесь надо, или... - он развел руками.
- Причем объяснения должны быть оч-чень убедительные.
только к нему одному. - Если вы на самом деле теперь просто бандиты, мои
дела плохи. Если нет - мы должны найти общий язык. Дело в том, что я к вам
пришел по поручению действительно весьма серьезных людей... - Он сглотнул,
и с расстояния в пять или шесть шагов Новиков отчетливо увидел, что сейчас
гость занервничал по-настоящему. - Самых серьезных в Москве. Из ВЧК...
молодец, что сам пришел! Уж кого я люблю кончать, так это вашего брата. Я
вот, дело прошлое, в контрразведке раньше работал, чего уж теперь
скрывать, между своими-то! Думал, если еще придется встретиться, тактам
только, у вас, ан нет... Славненько!
Не самоубийца же он, значит...
Числюсь в секретно-политическом отделе. Если вы в курсе, то понимаете,
работа там чисто умственная, кровью не запачкан...
Новиков. - Книжек про шпионов ни он, ни его начальники пока не читали,
значит, сами придумали. Круто рискнули, расчет на весьма серьезного
противника. Однако первый прокол уже есть".
и не нервничать, раскручивал свою заготовку Вадим, - вся Хитровка под
нашим контролем. Сообщение мы получили в тот же вечер. И сделали выводы.
Источник у нас опытный, да теперь я и сам вижу. Вы меня простите, но,
глядя на вас, невозможно поверить, будто вы способны грабежом
промышлять...
спокойно ответил Басманов. - Вы лучше четко, не отвлекаясь, изложите свою
легенду. После чего мы "сине ира эт студио", что на малоизвестной вам
латыни означает "без гнева и пристрастия", определим вашу личную судьбу и
судьбу ваших предложений. Итак?
пора вмешаться. Самодеятельность закончилась. Теперь требуется иной стиль
и уровень, чем у фронтовых офицеров, а одна-две неудачные фразы могут
испортить перспективную игру. Но все равно, не ко времени она сейчас.
Разве только... Совершенно неожиданно ему пришла в голову мысль
оригинальная и, пожалуй, могущая привести к той же цели совершенно с
другого конца.
поизящнее, вернее, более иезуитски.
присутствующим.
Бога, но мне кажется, что этот товарищ скорее по нашему ведомству, чем по
вашему.
преувеличенно вытянулся, прищелкнул каблуками. Пошел к дверям, за ним
молча и послушно - Рудников. Лишь Вадим остался сидеть, переводя взгляд с
Шульгина на Новикова.
поморщился при виде неэстетичной сервировки стола.
вот что - не нужно так старательно изображать невозмутимость и
хладнокровие. Расслабьтесь, легче думать будет.
проглядывало на минуту, то вновь скрывалось, и от этого освещение в
комнате все время менялось, создавая ощущение неуверенности и тревоги.
свету, чтобы выглядеть темным силуэтом с неразличимыми чертами лица.
Достал из кармана трубку, принялся ковырять в ней пружинным ножом. Все
лишнее из комнаты было заблаговременно убрано, осталась только одежда на
гвоздях да небрежно брошенная на матрас карта Москвы.
спиной о стену. Получилась классическая композиция, разве без направленной
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Контровский Владимир
Орлов Алекс
Журавлев Владимир
Посняков Андрей