вечном. На следующий день у Шоорана кончилась вода, и он вышел на самый
дальний от Ёроол-Гуя мокрый оройхон поискать чавги. Однако, эта земля была
еще слишком молодой, чавга не успела созреть, и выжать воду из крошечных
комочков не удалось. Можно было бы вернуться к дому старика, где Койцог,
конечно, даст и воду, и новый запас лепешек и сушеного наыса, но Шооран не
хотел совершать переход по огненному болоту, когда Ёроол-Гуй так близко.
Скрыться там было бы попросту некуда.
поребрику дальних от Ёроол-Гуя оройхонов вышел к далайну и начал
строительство. Он заранее готовился к болезненному удару, который получит,
когда Ёроол-Гуй начнет ломать незавершенную землю, но Многорукий не
двинулся с места, и новый оройхон встал прочно. На следующий день мучимый
жаждой Шооран (он уже два дня ничего не пил), потеряв осторожность, вновь
взялся за строительство. Придвигаясь к лежбищу гиганта, он поставил еще
два острова. Теперь три оройхона прикрывали достаточный кусок суши, чтобы
один из прежних оройхонов стал чистым. Шооран начал ждать воды. Она
ударила из расщелин бурлящими фонтанами, мутная, еще смешанная с нойтом.
Через несколько минут потоки посветлели, грязь уплывала к границам,
плодородной землей оседала на полях. Шооран словно первый бовэр на пустом
оройхоне фыркал в ручье и радостно ругал себя, что не выстроил сухого
оройхона раньше. Имея сухой оройхон, он мог чувствовать себя совсем
спокойно. Воды у него теперь сколько угодно, а припасов хватит, чтобы
дождаться появления первых побегов хлебной травы. Тонкие и нежные, они
были годны в пищу, хотя обычно никто не использовал их так расточительно.
другое поглотили его полностью. Если бы не руки, безостановочно
продолжающие бессмысленную работу, можно было бы решить, что бессмертный
господь наконец издох на радость всем живущим.
времени Ёроол-Гуй может провести на суше. Кажется, это время вообще ничем
не ограничивалось.
до состояния перезрелой чавги, Шооран вернулся к далайну и начал
наращивать землю не в том направлении, куда хотел, а куда мог. Поверх трех
оройхонов, создавших ему сухую землю, он поставил еще три. Сначала тот,
что ближе к Ёроол-Гую, а затем, ничего уже не опасаясь, и два других.
Ёроол-Гуй пребывал в прострации. Возможно, сидя на земле, он не чувствовал
ударов илбэча, а возможно - лечил таким образом ожоги, и ему было не до
охоты. Шооран, выйдя из себя, метался по поребрику вдоль занятого
оройхона, орал на Ёроол-Гуя и швырялся камнями. Многорукий
благодушествовал.
надежде, что когда-нибудь он пригодится. Или можно было спать, соревнуясь
с Ёроол-Гуем в терпении. Шооран пошел обоими путями. Он всласть спал,
экономя силы и припасы (ростки хлебной травы были еще слишком малы, чтобы
принимать их всерьез), а выспавшись до опухшей физиономии, шел к далайну.
Он поставил еще два оройхона, а затем Ёроол-Гуй внезапно и беспричинно
исчез.
ругаться на Ёроол-Гуя, видя его и зная, что он не может тебя достать. А
как быть сейчас? Что если Многорукий никуда не уплыл, а ждет, укрывшись
под берегом, чтобы, когда ты приблизишься, снять тебя с оройхона на манер
черного уулгуя?
сидел Ёроол-Гуй, а в стороне, превратив тройку оройхонов в четверку.
Ёроол-Гуя не было. Шооран прошелся по запретному оройхону, вышел к
далайну, постоял там пару минут и ушел, ничего не сделав. Он чувствовал
себя неуверенно и опасался, что далайн не послушает его.
зрелище. Тэсэги, изъерзанные огромным телом, были раздроблены в крошку,
верхушки суурь-тэсэгов скруглились, словно над ними поработали каменотесы.
Входы в шавар обрушились, а вместо беловатого нойта камни покрывала
тягучая зеленая слизь. Она светилась в темноте, и от нее муторно несло
трупным запахом. Шооран собрал немного слизи во флягу, но слизь в минуту
растворила тонкие стенки и растеклась.
подаренных Койцогом, расползаются на глазах. Раздосадованный Шооран спешно
покинул негостеприимный оройхон, твердо решив при первой же возможности
превратить его в сухой, чтобы вода смыла всю пакость.
пускал Ёроол-Гуй. В ответ царь далайна опустошил один из первых участков
этой земли, пожрав подросшую чавгу и заведшееся в шаваре зверье. Затем, не
прячась и разгоняя мутные волны, словно небывалый авхай понесся к берегам
земли вана и там учинил разгром среди успокоившихся было изгоев. Шооран
тем временем поставил оройхон у стены Тэнгэра, сделав еще шаг в страну
добрых братьев. Этот оройхон завершал третью дюжину островов, созданных
Шоораном, причем больше половины из них родилось за последние пару
месяцев.
Ёроол-Гуй приходил и уходил, то пропадая, то в один день посещая несколько
оройхонов подряд. Шооран часами сидел над картой, давно уже не той, а
новой, вычерченной им самим, стараясь угадать, где сейчас менее опасно,
потом шел и наносил удар. Иногда он ошибался, Ёроол-Гуй успевал к месту
строительства, и Шоорану приходилось, превозмогая боль и ловя каждое
движение непредсказуемой твари, уходить по кромке оройхонов. Отрезать себя
на маленьком клочке суши Шооран больше не давал, но и после простых встреч
он болел по нескольку дней кряду.
чтобы не голодать, Шооран выкосил поле на одном из сухих мест и временами
подолгу жил рядом с ним, заготавливая хлеб. Питался он мясом, лепешками и
наысом. Туйвана у него не было, туйван начинает плодоносить на шестой год,
так что самые большие деревья пока едва доставали Шоорану до колена.
представлялось, что в это время его недруг, скрывшийся в бездне,
возделывает там свое поле, заготавливает отвратительный подводный наыс,
вялит мясо, а, кончив дела, всплывает, чтобы продолжить гонку за илбэчем.
жизнь лишь померещилась ему, а на самом деле не происходило ничего, и он
после ухода старика так и живет один. Опасаясь за рассудок, Шооран вслух
рассказывал себе историю своей жизни, потом доставал карту и бесконечно
измерял расстояния - сколько еще осталось до страны добрых братьев.
Выходило уже не так много, большую часть пути Шооран прошел, и если бы
поставленные им оройхоны вытянуть в цепочку по два, он давно уже достиг бы
цели. Но и без того "страна Шоорана", как называл он ее, тянулась на день
пути, ходить из конца в конец становилось все дольше и утомительней, так
что, в конце концов, Шооран перебрался на другой сухой остров и освоил
новое поле.
Если верить легендам, один лишь Ван сделал за свою жизнь больше. Но Ван
жил долго и был прославлен в поколениях.
проблема: куда девать время? Все-таки человек не двужильный и не может
работать без передыха, а значит, наступит вечер, когда не хватит сил
поставить оройхон, и выпадет из руки серп, а недоделанный гарпун вызовет
лишь чувство отвращения. В такой вечер надо сидеть, прислонившись к
тэсэгу, лениво глядя вдаль, неспешно перебрасываться словами с соседом или
под звон сувага слушать долгие, перетекающие одна в другую истории, что
заунывно выпевает забредший на оройхон сказитель.
зреющее поле, а главное - много одиноких вечеров. И он сделал себе суваг.
Подпилил хищные зубы на изогнутой рыбьей челюсти, сплел из живого волоса
струны, натянул их, намотав на колки зубов, и с тех пор подолгу будил
красную вечернюю тишину звоном дрожащего волоса. Иногда сидел и пел до
самого утра, а утром вставал и отправлялся к далайну.
покрытым пеной. Мягмар. Когда-то Шооран собирался пройти путь за месяц, а
идет больше года. Послезавтра ему стукнет полторы дюжины - тот возраст,
что он приписал себе, поступая на службу. Шооран вернулся к дому, сел на
берегу ручья, наклонившись над водой начал разглядывать свое отражение.
Сейчас он мог бы приписать себе и две, и три дюжины, хотя теперь ни один
одонт не согласился бы принять его в войско. Следы нойта и ожогов на лице
придали ему вид законченного изгоя, подаренная Койцогом одежда
истрепалась, истлевшие башмаки сменились безобразными буйями. Пожалуй,
Яавдай и не узнает его... А он ее?.. Прошел год с лишним. Яавдай давно
стала матерью, а он даже не знает, кто у них родился - сын, дочка? Сына он
назвал бы Шоораном, а дочь... так, как захочет Яавдай. Благостный
Ёроол-Гуй! Что за бред он несет? У малыша давно есть имя, он уже узнает
его звучание среди других слов, поворачивает головку, улыбается. Проклятый
Тэнгэр, как ты обманул Яавдай, чем сумел напугать ее, гнусный старикашка,
что она ушла от меня? Жаль, что я не могу достать до твоего горла, я бы
вцепился в него крепче, чем Ёроол-Гуй!
Раз эту неделю нельзя строить, то надо сходить на те оройхоны, что
постарше, затравить пару тукк и хотя бы сшить себе башмаки.
запас продуктов и устроил в разных местах несколько тайников, чтобы не
повторилась история, когда ему с боем пришлось возвращать собственное
барахло. Страна добрых братьев, о которой он знал меньше, чем о жизни на
алдан-тэсэге, была уже близко, и он готовился ступить на ее острова во
всеоружии.
Сертаков Виталий
Круз Андрей
Корнев Павел
Свержин Владимир
Володихин Дмитрий
Контровский Владимир