Чтение 43–й страницы книги ~Лабиринт отражений~

- Да. Спасибо, Вика.

Подхожу к холодильнику, ищу в нем лимонад. "Спрайта" уже нет,
осталась только "Кока-кола". Пойдет.

- Удачи, Леня.

- Спасибо.

Я жадно пью самый популярный в мире напиток, задуманный - вот
смех-то! - как средство от поноса. Урман считал, что у меня есть еще пять
часов. Теперь осталось четыре. Почти чувствую, как где-то вдалеке, на
других континентах, скрипят мозги чиновников всех мастей, начиная
осмысливать феномен Неудачника. Скоро тридцать третий уровень "Лабиринта"
прикроют. Скоро за Неудачником устроят охоту. Неважно, кто он, человек или
программа. Я его вытащу.

- Вызови мне такси, - говорю я, и выхожу из квартиры. Спускаюсь в
чистеньком светлом лифте, открываю дверь подъезда.

Меня поджидает старый "Форд". Водитель - прилизанный юноша в белой
рубашке. Копия того, что я убил два дня назад, проникая в "Аль-Кабар". Мне
даже стыдно становится при виде его доброжелательной улыбки.

- Публичный дом "Всякие забавы"! - рявкаю я.

100

Наверное, Вика уговорила Мадам сделать для меня особый статус. Во
всяком случае, когда я вхожу в холл, там уже сидят трое мужчин. Все
вскидывают головы - у всех в глазах смущение и испуг. Друг друга они не
видят, а двое даже частично пересекаются в пространстве, напоминая
уродливых сиамских близнецов.

Эти двое - статные голубоглазые брюнеты, стандартные тела из набора
"Виндоус-Хоум". Видимо, надеты в целях маскировки. Третий - смуглый
здоровяк, выбритый наголо. Сближает их всех лишь взгляд. Словно у
человека, пойманного за выдавливанием прыщей.

Видимо, я теперь на правах сотрудника борделя? Вижу сразу всех
посетителей, могу проходить в служебные помещения?

- Привет! - говорю я, вяло вскидывая руку. Все трое быстро кивают.
Один с деланно-небрежным видом откладывает зеленый альбом, другой
отшвыривает фиолетовый.

Лишь бритый здоровяк упрямо продолжает листать черный альбом, с
любопытством разглядывая фотографии.

Я подхожу к охраннику. Он послушно распахивает передо мной дверь, и я
выхожу из холла, избавляя посетителей от душевных мук.

Провожать меня не собираются, но дорогу я помню. Коридор пуст, часть
дверей открыта, часть - нет. Из одной доносятся взрывы хохота. За дверью -
беседка, окруженная цветущей сакурой. В небе - нежаркое весеннее солнце,
вдали - конус Фудзи. В беседке пьют чай две девушки, при виде меня они
беззаботно машут руками:

- Стрелок, привет! Чаю хочешь?

- Н-нет, - бормочу я, быстро удаляясь. Еще из одной двери
высовывается абсолютно голая девчонка. Но стеснения у нее нет и в помине.

- А Вика занята! - говорит она. - Может, посидишь у меня? А то
ску-у-учно!

Никакого намека в словах девчонки нет. И мысль о сексе возбуждает ее
не больше, чем процесс вдоха-выдоха. Но что-то такое страшное есть в самой
ситуации... в этих веселых, дружелюбных, молодых девушках...

Я вдруг понимаю, что напоминают мне эти девочки.

Какую-то старую фантастическую книжку про веселых молодых людей,
занимающихся любимым делом, днюющих и ночующих на работе, дружелюбных,
всегда готовых помочь товарищу, неспособных сказать друг о друге плохое
слово...

Это как кривое зеркало. Фальшивое отражение. Зло надело одеяния добра
- и, странное дело, они оказались впору!

- Спасибо, я все-таки у нее подожду! - отчаянно улыбаясь отвечаю я. -
Спасибо!

Девушка корчит жалобную гримаску и исчезает в своей комнате. А я иду
дальше.

Пока не встречаюсь взглядом с черным котенком на фотографии.

- Мяу! - тихонько шепчу я, толкая дверь. Котенок открывает рот, тихо
мяукает в ответ и вновь замирает.

Горная хижина пуста, лишь ветер из открытого окна треплет короткие
занавески. Облокотившись на подоконник, долго смотрю на горы.

Нет, это невероятно. Создать целый мир, в полном одиночестве! И не
ради денег и славы, не на заказ - просто для себя. Не для того, чтобы
войти в этот мир.

Лишь знать, что он есть. Рядом, за окном. Искрящийся снег вершин,
бескрайняя синь неба, камни на склонах, черный мох под соснами, парящие в
небе птицы и снующие по деревьям белки. Мир тишины, чистоты и покоя. Мир,
в котором не придумано слово "грязь".

Мне кажется, что Неудачнику он мог бы понравиться.

Очень надеюсь, что понравится...

- Леня?

Вика входит неслышно и застает меня врасплох.

- Извини... тебя не предупредили?

Она качает головой.

- Мне захотелось с тобой посидеть. Чуть-чуть, - я невольно начинаю
оправдываться. - У тебя... все в порядке?

Вика кивает.

- Не стоит так часто нырять в глубину, - говорю я, подходя. - Ты хоть
перекусила?

- Немножко. Клиентов сегодня - море.

Она не отводит взгляд. Она привыкла считать это работой.

А со мной что-то не так. В груди - холодный ком, сыпучий и колкий,
как снег на морозе. Я глотаю воздух, и говорю:

- Неужели тебе необходимо так много работать... Мадам?

Вика отходит к окну. Спрашивает, не оборачиваясь:

- Как ты узнал?

- Почувствовал.

- Уходи, Леонид. Уходи навсегда, ладно?

- Нет.

- Какого дьявола ты ко мне привязался? - кричит Вика, поворачиваясь.
- Зачем тебе подруга-проститутка? Проваливай! Мне это все нравится, ясно?
Трахаться по сто раз в день, менять тела, командовать девчонками и делать
вид, что я одна из них! Ясно? Ясно тебе?

Я просто стою и жду, когда она выкричится. Потом подхожу и становлюсь
рядом у окна.

Говорить сейчас нельзя, и касаться Вики тоже не стоит, а молчать
опасно, но выхода нет, и я жду. Сам не зная, чего.

Горы вздрагивают, и пол под ногами начинает трястись. Вика
вскрикивает, хватаясь за подоконник, я хватаю ее за плечо и упираюсь
свободной рукой в стену. Земля трясется. Снежные шапки оплывают белым
дымком, вытягивают вниз щупальца лавин. Мимо окна с грохотом проносится
огромный валун.

- Мамочка... - шепчет Вика, садясь на пол. Она скорее возбуждена, чем
напугана. - Пригнись, Леня!

Я падаю рядом с ней, и вовремя - в окно бьет хороший заряд каменной
шрапнели.

- Баллов пять! - кричит Вика. - Семь!

- Восемь! - поддерживаю я. Вряд ли она видела настоящие
землетрясения, иначе бы не веселилась.

Пол хижины еще трясется, но уже слабее, мелкой конвульсивной дрожью.

- Круто, - шепчет Вика, вытягиваясь на полу. Ловлю ее взгляд, касаюсь
рукой щеки. - Не сердись на меня, Леня.

- Я не сержусь.

- Клиенты порой... заводят.

- Кепочка? - вспоминаю я.

- Он самый.

- Кто он такой?

Вика дергает плечами.

- Не знаю. Он в разных телах ходит и ничего про себя не говорит.
Только... - она усмехается, - всегда появляется в кепочке. Отсюда и
прозвище.

- Он - садист?

- Да, наверное. Только особого плана.

Ее губы беззвучно шепчут короткое ругательство.

- Вы что, принимаете любых клиентов? Даже таких, от которых на стенку
лезете?

Вика молчит.

- Я думал, что самых больших идиотов вы отсеиваете. Если Кепочку
можно заранее опознать...

- Мы - не отсеиваем никого.

- Это что, честь фирмы? "Любая причуда"?

- Можешь считать и так.

Землетрясение, вроде бы, кончилось. Поднимаюсь, выглядываю в окно. По
склонам еще сходят лавины, речушка внизу перегорожена оползнем и медленно
разливается, отыскивая новое русло.

- Стихло... - шепчу я, невольно понижая голос. Будто мои слова могут
вновь пробудить стихию. - Вика, зачем ты сделала землетрясение?

- При чем тут я? Этот мир живет сам по себе. У меня больше нет
возможности им управлять.

- Совсем?

Вика бросает на меня короткий взгляд, встает, разглядывает