Чтение 43–й страницы книги ~Мальчик и тьма~

камню. Сел рядом с ним на корточки, тихо произнес:

- Может, ты умеешь видеть и думать? Если это волшебство, то всякое
бывает, точно?

У меня немели руки и лицо, но я старался не замечать этого. Я должен,
должен понять...

- Крылатые испугались... а мне не страшно. Честно. Я бояться
разучился. Ты просто светишь наоборот, вот и все...

Светишь наоборот...

Я протянул руку и коснулся черной поверхности. Пальцы обожгла
мгновенная боль - словно в тело вонзились тонкие иглы и принялись
высасывать кровь.

Больно... Темно... Пусто...

В какой-то миг я понял - понял все: и что такое Солнечный камень, и
почему воюют Свет и Тьма, и кто мой главный враг. Лишь на миг - потом
знание ушло. А камень под моей рукой дрогнул, словно каждый кусочек его
выворачивался наизнанку.

Свет - Настоящий свет - Теплый, Радостный, Добрый - залил подвал. Я
даже не сразу понял, что руку обжигает не холод, а жар. Это оказалось так
похоже... Те же тонкие иглы, которые под завязку накачивают теплом.

- Свет... - Голос Шоки дрожал. - Это было заклятие Летящих, ты снял
его, Данька?

Шоки по-прежнему прикрывался рукой, только теперь от ослепительного
сияния, и я невольно улыбнулся.

- Да, Шоки, - ласково и снисходительно, словно Лэну иногда, сказал я.
А потом нагнулся к Солнечному камню, чтобы Крылатые не услышали, и
тихонько прошептал:

- Тебе все равно, как светить, верно? Тебе хорошо. Легко.

Солнечный камень не ответил - если он и мог слышать, то уж не
говорил-то то точно. Я погрел немного руки над ним, потом встал. Шоки со
своим Младшим как завороженные смотрели на Свет. И даже не замечали, как
стены подвала трескаются, как целые камни в них хрустят, рассыпаясь в
песок.

- Пойдемте, Крылатые, - сказал я. - Башня Летящих не привыкла к
такому свету. Она развалится минут через пять. Пойдемте.

Главная башня Летящих была видна издалека. Черная игла, впившаяся в
небо, маячила за скалами, то приседая, то вытягиваясь в такт подъемам и
спускам тропы. Хотелось верить, что нас еще не заметили.

Мы с Лэном и Котенком шли в хвосте колонны. Когда Крылатые
остановились на очередной привал, мы успели перекусить, прежде чем идущий
впереди Шоки добрался к нам.

- Мне кажется, нас заметили, - без предисловий начал он.

Котенок иронично посмотрел на Шоки и спросил:

- Как ты дошел до этой мысли?

- Чувствую. - Шоки не собирался обижаться.

- Нас заметили давным-давно, - сообщил Котенок. - Не зря в той башне,
где Данька нашел Солнечный камень, оказалось так много Летящих. Это было
последнее предупреждение.

- Так. - Шоки помрачнел.

- Теперь мы разделимся, - продолжил Котенок. - У нас будет своя цель,
у вас - своя.

Я отошел, присел прямо на землю. Котенок что-то разъяснял Шоки,
повторил давно обговоренные вещи. Лэн постоял возле них, потом подошел ко
мне, присел.

- У вас дождь бывает? - спросил я, глядя в ровные серые тучи.

- Очень редко, - подумав, словно об очень важной вещи, ответил Лэн.

- Победим - будет. - Мне вдруг захотелось пообещать ему что-то иное,
кроме неизбежного боя в башне.

- Хорошо, - согласился Лэн. И задумчиво сказал: - Знаешь, наверное,
очень обидно бороться-бороться, а в самом конце - умереть.

- Ты чего? - Я насторожился. Лэн хмыкнул:

- Мне до конца не дойти, Данька. Я знаю.

- Брось...

- Внутри все холоднее и холоднее, - словно не слыша меня, говорил
Лэн. - И это уже не страшно. Понимаешь?

Я кивнул. Глупо было валять дурака.

- Помни про ключ. - Лэн вдруг хлопнул меня по плечу, и я вздрогнул.
Жест был совершенно нормальным... только не для Лэна. - Когда умирает
Крыло, то и тот, кто в нем, гибнет.

Надо было сказать, что ключ я ломать не собираюсь - что бы ни
случилось. Вот только я боялся, что неправду Лэн почувствует, - и
промолчал.

- Помни про ключ, - повторил Лэн.

А потом к нам подошел Котенок, и мы сидели, глядя, как уходят по
тропе Крылатые и взрослые.

Теперь мы шли среди скал, без всякой дороги. Шли медленно - и Котенок
нас не торопил. Он то сидел у Лэна на руках, то забирался к нему за пазуху
и спал там, изредка высовываясь, чтобы дать новое направление. Когда мы
остановились на ночлег, а Котенок так и не отошел от моего Младшего ни на
шаг, я не выдержал и спросил, в чем дело.

- Маскировка, - охотно объяснил Котенок. - Мой свет Летящим легко
почувствовать, но когда я с Лэном - он его гасит.

- А я?

- А ты нормальный, - неожиданно встрял Лэн. Он улегся прямо на камни,
явно собираясь уснуть. - То, что в глазах свет, - надо еще увидеть. Надо
подойти... посмотреть.

- Ты все теперь используешь, Котенок, - тихо сказал я. - Даже беду.
Даже горе. Это стало "маскировкой".

- Мы много лет воевали с Тьмой чистыми руками. - Котенка мои слова не
задели. - Не убей, не пошли на смерть, не предай... И Тьма росла. Хватит.
Мы воюем честно, но если обстоятельства сложились в нашу пользу - почему
бы и нет?

- Тем более что обстоятельства так легко направить в нужную сторону.
Лэн, ты не собираешься ставить убежище?

- Забыл, - с ноткой удивления отозвался Лэн. Раскинул руки, и его
Крыло вздулось, превращаясь в черную палатку.

Теперь Котенка и моего Младшего не было ни видно, ни слышно. Поставил
палатку и я.

В эту ночь мне приснился сон. Странный сон, в нем я разговаривал с
другом - которого у меня никогда не было. Взрослым в черном комбинезоне,
как у Летящего. В темноте я не видел его лица. Но это казалось неважно.
Мне нужен был совет - просто совет. Что делать, если Свет стал страшнее
Тьмы, и с кем драться, и как не предать ни себя, ни друга. Я рассказывал о
том, что случилось, словно и впрямь передо мной был собеседник, хотя уже
понимал, что сплю, и отчаянно балансировал на границе сна и яви. Мне нужен
был совет - от приснившегося друга, от моего второго "я", от Света, от
Тьмы...

- Ты все пытаешься выбрать между Светом и Тьмой? - спросил тот, кто
мне снился.

- Да...

- Не стоит... Не сравнивай правду, которая стоит за людьми. Сравнивай
людей.

- Почему?

- Да потому, что не вера делает нас, а мы - веру. Сражайся за тех,
кого любишь. И если при этом ты на стороне Света - пусть гордится Свет.

- Понял, - сказал я, просыпаясь. - Понял...

Дул ветер, и убежище подрагивало. Я лежал под унылое пение, пока не
услышал, как хлопнуло свернувшееся Крыло. Встал, вытянул руки, и тугая
ткань плеснула со всех сторон.

Котенок был на руках у Лэна, шерстка его вздыбилась от возбуждения.

- Пора. - Котенок окинул меня подозрительным взглядом. - Ты готов?

- Готов. Гордись.

Котенок не понял.

- Теперь можно не таиться, - все еще недоуменно поглядывая на меня,
сказал он. - Крылатые и Летящие сцепились насмерть. Летим к башне.

- А там? - Я вспомнил, как пробирался в башню выручать Лэна и как
падали Крылатые, атакуя башню на перевале Семнадцати. - Будем стену
долбить? Или сунемся поверху, у всех на виду?

Котенок хихикнул.

- Вход найдется, Данька. Там много дверей... для своих.

Мы взмыли в холодное небо, и башня сразу выросла, выползла из-за скал
- черная игла, воткнувшаяся в тучи. Она была совсем рядом, и десять минут
полета слились в один миг. Я успел соскучиться по Крыльям за эти дни...

А вход нашелся сразу. Котенок выскользнул у Лэна из рук и уверенно
полетел к одной из амбразур, опоясывающих башню метрах в десяти над
землей. Амбразура была забрана мелкой решеткой - даже Котенок бы не
пролез, и он повис, выжидательно глядя на нас.

Почему-то ему хотелось, чтобы это сказал я.

- Попробуй, Лэн, - попросил я Младшего.

Когда от прикосновения его рук решетка уползла в стену, я полез в
амбразуру первым. Мне так хотелось увидеть лица врагов... и не чувствовать
ничего, кроме тяжести меча в руке.

Но нас никто не подкарауливал.

6. НАСТОЯЩИЙ ВРАГ