отвратительные щупальца и отшвырнул от себя останки монстра.
жизнь.
даже шага. Шаг -- и он рухнет наземь, чтобы уже никогда не подняться.
Еще пара ударов -- и не спасет никакой лекарь.
стены шатра, удлиняясь, все ниже, ниже...
голос. Отбросив покрывало, вождь схватил то, что было сейчас важнее одежды.
Меч! Золотой браслет огнем жег запястье сокта.
привязь и прыгнул на спину неоседланного жеребца. Вцепившись левой рукой в
длинную гриву, сокт гикнул и с силой ударил пятками в крепкие бока.
хозяина, обратил ярость в ярость бега,-- прыгнул в темноту.
ржанием пронесся он по лагерю, исчезая раньше, чем смолкал стук копыт.
Оставляя позади разбуженных, всполошившихся людей, жеребец, как смерч,
пролетел сквозь ночь и был осажен всадником в шаге от царского шатра.
золотом ткани, представив коню свободу, сокт подскочил к часовому,
застывшему у входа в шатер, и ударил его кулаком в грудь.
Бой задохнулся от страшного предчувствия и отшвырнув тяжелый полог, ворвался
в шатер...
оземь, выбрызнув из многочисленных ран слабые струйки крови.
было не по силам: нельзя в единый миг сплести заклинание. Но Люг, жрец Яго,
мог попытаться.
обращения и сила Яго снизошла на него. Будущий миг, в котором уже не было
Фаргала-живого, отступил перед продлившимся Настоящим, подарив Люгу
несколько мгновений. Их хватило на одно короткое заклинание: раны царя
перестали кровоточить. Теперь сокту осталось лишь собрать воедино всю свою
любовь к другу и отдать ему часть своей жизненной силы. Воин, действительно,
любил Фаргала более, чем самого себя: у него получилось!
Глаза его заволокло туманом. Последнее, что увидел вождь: полог шатра
откинулся, и в проеме возникла зловещая фигура с мечом в руке... Вот только
не было у Люга сил, чтобы поднять свой собственный меч! Мир вокруг него
перевернулся, и сокт повалился на бесчувственное тело Владыки Карнагрии.
самый свирепый из Алых услышал сквозь сон звериный хриплый крик Фаргала.
традиции Бехер, должен был во время похода неотлучно находиться рядом с
царем. Но Фаргал предпочитал одиночество и сумел убедить своего начальника
стражи, что на земле Карнагрии тот может не оберегать его так тщательно.
решил проверить. Одевшись, он вышел наружу... и не увидел часового перед
царским шатром. Бехер обнаружил стража только оказавшись у самого входа.
Часовой, без признаков жизни, лежал на земле.
готов вывернуться наизнанку.
Бехер забыл, что у него вообще есть внутренности. Инстинктивным движением он
поднес к губам свисток и дунул в него, вызывая стражу. Вложив в ножны меч
(клинки сокта и царя, чистые, лежали здесь же, на ковре -- значит от мечей
толку было немного), начальник стражи осторожно приблизился к лежавшим.
Широкое красное пятно расползлось по ковру и Бехер вздрогнул, нечаянно
наступив на кровь Императора. Опытным взглядом Алый сразу определил: Люг
жив. А Владыка Карнагрии... мертв! Никто не может избежать смерти с такими
ранами!
усомнились, что жизнь покинула Фаргала. Бехер посмотрел на их побелевшие
лица и вспомнил, что он пока еще командир царской стражи!
бы сокта?
оказаться здесь.
объятий в самый интересный момент, лекарь ошалело мотал головой. Бехер
подтолкнул его к Люгу, которого стражники аккуратно сняли с груди царя и
положили рядом.
лекарь покачал головой, сочувственно покивал Бехеру и склонился над соктом.
Удостоверившись, что ран на нем нет, врачеватель достал из сумки флакон со
снадобьем и ложкой разжав губы Люга, влил необходимую порцию.
Могущественный. Этого стражники не посмели торопить, но чародей и сам не
стал медлить, услышав о случившемся.
того, он, увидев останки, забыл даже о царе.
Что-нибудь...
смутился сам Мескес. Несмотря на пышный титул, Мескес был не из самых
сильных магов. Оно и понятно: какой властелин рискнет приблизить к себе
человека, способного завладеть его душой?
Фаргала.-- Но уже слишком... О Ашшур! Да он жив!
черными блестящими глазами.
слишком близко подошедшего к останкам монстра.-- Нет, Бехер! Я тебя не
обманываю! А сейчас выстави отсюда всех, кроме лекаря!
в себя, лекарь и Фаргал.
такими ранами еще жив, то он не умрет в ближайшие пару минут. Из складок
своей одежды Мескес извлек белую палочку с серебряными концентрическими
кольцами у обоих концов. Взмах -- и над останками чудовища вспыхнул желтый
пламенный шар. Пробормотав заклинание, царский маг коснулся палочкой
туловища монстра, похожего на обнаженный человеческий мозг. Только не
серого, а самого отвратительного из возможных цветов.
маг был спокоен.
щель, отдаленно напоминающая вагину. Мескес тронул ее палочкой и проговорил
заклинание.
существа не осталось даже пепла.
озадаченную физиономию Мескеса.
еще более огорчился.
чешуя не была чешуей. Такое ощущение, будто она была просто нарисована на
твердой поверхности. Твердой и гладкой. Маг похлопывал, постукивал,
буквально обнюхивал броню, короткие когтистые лапы. Но все это представляло
из себя не больше, чем панцирь, сброшенный крабом во время линьки. И никаких
следов волшебства. Да, его сотворили какие-то чары, но чары эти исчезли
полностью. Хотя само образование осталось. Загадка! Ни намека на ниточку,
что привела бы к виновнику нападения!
чародеем), но сотворивший чудовище - не из тех, с кем хотелось встретиться.
Мескесу такой колдун может оказаться не по зубам.
за его спиной. Не заметил и Бехер, следивший за магом. Зато увидел Люг,
частично возвративший себе силы. Настолько, чтобы, оттолкнув лекаря, сесть и
возгласом привлечь внимание остальных.
перевернулся на живот, привстал на колено и, наконец, выпрямился во весь
рост, застыв в неподвижности.