лоснящейся кожей, играли, вздувались, как у сэра калики, когда тот дрался
полуголый.
остановилась в десятке шагов сзади, не желая участвовать в постыдном
зрелище, когда взрослый мужчина, как глупый петух, пытается вызвать
внимание нарумяненной толстой девки. А калика, перестав скалить зубы,
сказал с жалостью:
мужикам коней?.. Даже если они княгини?
а два сына воюют в дружине киевского князя. Так что не мечтай о княжне и
даже княгине.
воротами побежали с десяток стражей, у каждого в руках было либо копье,
либо меч, некоторые бежали уже с натянутыми луками.
суровое лицо князя, так непохожее на прежнее, сонно-ленивое, каким его
видели на пиру. Высунувшись по пояс из окна, он крикнул бешено:
всякой охоты последовал за ним, а за спиной звонко стучали подковы коня
Яры. Она вихрем обогнала рыцаря, не поведя и бровью, и они понеслись с
каликой плечо в плечо.
продавал прямо с телег, а мелкие торговцы сновали в толпе с лотками,
навязывали товар. Гвалт стоял такой, что даже грохот копыт сразу потонул в
море человеческих голосов. Отары овец и свиные туши продавали рядом с
шелковыми тканями, мешки с яблоками стояли среди столов с глиняными
свистульками.
солнца.
аль половинку золотого...
оказался в седле.
попали под лавину горшков. Воз, торча вверх колесами, закупорил узкую
улицу. Погоня долго возилась, оттаскивая воз, больше мешали друг другу,
чем помогали, а трое унеслись с базара, выметнулись на тихую улицу.
заорал:
что аж за речкой... аль вовсе тот, что на Оловянных Островах?
Ну, там еще болота будут, лес, море соленое, а затем и Лондон средь
болот...
городскими воротами. Томас держал ладонь близко к рукояти меча, раскрытые
ворота приближались, но, странное дело, там не было видно даже обычных
стражей.
настороженные, Олег сразу сказал зло:
неуверенно: -- Ну, возможно, на северо-запад.
тревога, опасность.
обереги?
держалась рядом. Обереги предупреждали об опасности, называли ее сетью,
указывали на близость... Но разве они не шли каждый день через опасность?
решетка из толстых брусьев. Конь с размаху ударился, едва успев выворотить
морду, ногу Томаса прищемило о железо. Он начал поворачивать коня, когда
сзади загремело. Томас повернул голову и увидел такую же стену из железной
решетки. Калика и женщина тоже оказались в ловушке, куда он затащил их по
дурости, решетка упала так близко, что едва не обрубила хвосты их коням.
не думал, что ворота прибегут сюда раньше него. Стены были, правда, не из
камня, а из толстых бревен, но наверху появились лучники и копейщики.
Скалили зубы, тыкали пальцами в пленников.
крестоносного войска?!
Князь вас возжелал видеть.
-- Неужто князь решил одарить нас на дорогу?
толчок слился в один, калика взвился в воздух. На стене не успели глазом
повести, как бедно одетый человек, которого принимали за слугу, ухватился
за край стены, мигом оказался на ней. Опять не успели броситься на
неожиданно возникшего противника, как он сам прыгнул на них, столкнул двух
со стены, у третьего выхватил топор, ударил по голове, столкнул, а через
пару мгновений у него в руках было по топору.
рубят!
рыцаря. Он с изумлением увидел, как она спешно рубит, только щепки летят
-- калика швырнул ей топор еще раньше, или же подобрала, -- обвешанные
оружием стражи сыпятся со стен, как груши в октябре.
едва не выбив из седла, грузное тело стража. Томас крикнул рассерженно:
Нарочно он, что ли, подумал сердито. Любит выставить в смешном свете. Все
ему хаханьки, несерьезный какой-то местами. Когда мудрый, как пророк, а
когда чище шута балуется...
чаще, они рубили один брус в двух местах. Томас злился от такой глупой
траты сил, но и с ужасом думал, что если она перерубит раньше, ему от
такого позора хоть на меч бросайся!
и Томас последним мощным ударом перебил толстое дерево, сильно пнул в
створки ворот.
неожиданности даже упал на колени, едва не клюнул носом землю. Сердясь,
что в такой нелепой позе его увидела Яра, заорал:
сторону, то в другую. Услышав рыцаря, он прыгнул с разбега прямо в седло.
Конь присел от внезапно обрушившейся тяжести, всхрапнул и заспешил вслед
за двумя сотоварищами.