Чтение 43–й страницы книги ~Рубеж~

- Панна сотникова! Панна сотникова! Гвалт! Этого хлопца она
не знала. Маленький, ушастый, мохнатая шапка на нос налезла, шаблюка
по снегу волочится. Ну и воин!

- Гвалт!

Этого еще не хватало! Весь день в седле, устала, коня
заморила, думала, хоть в Валках спокойно...

- Гвалт, панна сотникова! Крамольника бьют! Ярина вначале не
поняла - какого еще крамольника? Но тут же вспомнила.

Лекаришка!

- И где ж его бьют, хлопче?

За что, спрашивать не стала. Валковчане - народ справедливый.
Коль бьют, так за дело.

Парень моргнул и внезапно ухмыльнулся.

- А у Павки Гончара! За углом, тут близко. Девушка вздохнула,
провела рукой по лицу. Такой тяжелый день, а тут еще и гвалт!

- А без меня не разберетесь?

По довольному лицу недоростка поняла - не разберутся. Точнее,
разберутся в лучшем виде - с паном Крамольником. - Ладно!

Где живет Павка Гончар, она знала. Да и не Павка он - давным-
давно Павло Севастьяныч, и сынов у него двое, у каждого - кулаки с
добрый гарбуз. Уж если они бить начали!..

Толпа оказалась небольшой - всего с три десятка. И парни, и
молодицы, и детишки. Стояли кружком - смотрели.

Было на что.

На снегу лежала попона - старая, в дырках; рядом валялись
синие шаровары с кушаком в придачу и смушковая шапка. Хозяин всего
этого добра находился здесь же - на попоне.

Без штанов.

В такой холодный вечер можно и замерзнуть, на попоне средь
улицы лежа, а посему пана лекаря дружно грели.

В две руки.

Канчуками.

Добрыми кожаными канчуками.

Ярина невольно поежилась. Ох и славная вещь - кожаные
канчуки! От одного свиста душа в пятки уходит!

- Двадцать пять! Двадцать шесть! - вопили в толпе. - Гуще!
Гуще пригощай! По филеям его!

С попоны доносилось сдавленное подвывание. Голые ноги
дергались в такт "угощению".

- Двадцать семь! Двадцать восемь!

Ярина почесала кончик носа. Важно пана лекаря лечат! Никакая
застуда не возьмет! Вмешаться? Или обождать, пока до полсотни дойдет?

- Тридцать пять! Тридцать шесть!.. Гуще, гуще! Доброхотов
услыхали. Поровшие - сам Павка Гочар и его сын - переглянулись; и над
улицей пронесся дикий вопль.

- Тридцать семь! - подытожил кто-то. - А добре парят, аж
завидно!

- Хватит! Хватит, говорю!

Ярина подъехала поближе, соскочила с коня. Ее узнали - парни
поспешили снять шапки, и даже Павко Гончар остановил поднятую в полном
размахе руку.

- И чего это вы, добрые люди, творите? Или порядка не знаете?
Павко Гончар сплюнул, хотел ответить, но его опередили.

- А где ж такой порядок был, чтоб девок с пути сбивать?! Мало
ему, сквернавцу-нехристю! Что смотрите, мужики? Поддайте ему, да так,
чтоб навеки запомнил!

Толстая широкоплечая бабища - руки в боки, очипок на ухо
съехал, - выступила вперед, сверкнула карими глазами-вишнями.

Так-так! Ярина невольно усмехнулась. Тетка Гончариха! Ну,
сейчас будет!

- И ты, панна Ярина, рассуди! Доченька у нас одна, родимая,
как яечко пасхальное! А он, нехристь поганый...

"Нехристь поганый" между тем, сообразив, что канчуки
откладываются, встал на четвереньки, потянулся за штанами...

- А ну лежи! - тетка Гончариха грозно обернулась к бедолаге-
Крамольнику, ткнула деревянным "котом" в бок. - Пока сотни горячих не
получишь, не отпустим! Сначала - сотню горячих, а потом к попу, икону
целовать!

Похоже, лекарь попался - завяз по самые уши. Ярина хотела
переспросить, но не тут-то было.

- Рятуйте, люди добрые! Ох, рятуйте! И чего ж это он,
нехристь, удумал-то? Ох, дитятко мое, дитятко! Ох, да чего ж теперь
будет?

Из хаты выглянуло "дитятко" - рябая пышногрудая девка в
кожухе поверх рубахи, заплаканная, с распухшими губами.

- Пошла в хату, бесстыдница, бессоромница! - грянула
Гончариха. - На лавку ложись да юбку задирай - сама тебя сечь буду,
сквернавку! Рук не пожалею! А устану, всех соседей позову!

"Дитятко" исчезло. Между тем упомянутые соседи в дюжину
голосов принялись пояснять "панне сотниковой", как дело было.
Застукали их, лекаря да девку, на сеновале, причем с первого же
взгляда на рубаху Гончаровой дочки ясно стало, что опоздали...

Крамольник все же изловчился - натянул шаровары и попытался
нырнуть в толпу. Но его схватили, толкнули обратно.

На пана лекаря было жалко смотреть. Ярина не выдержала -
отвернулась. Польстился кот на сметану! И была б еще сметана добрая!..

- Вот что, Ярина Логиновна! - Павка Гончар снял шапку, с
достоинством поклонился. - Сечь его, сквернавца, так и быть, не станем
боле, а отпустить - не отпустим. Сперва к батюшке сведем, к отцу
Нифонту, - окрестим бусурмана. А после пусть икону целует, что на моей
Гапке женится. Вот Пост Великий пройдет, так на Красную Горку и
окрутим. Пусть он, бес соромник, грех покрывает!

Девушка вздохнула. Оно и не поспоришь, в своем праве Гончар.
Канчуки что, могли и за дубье взяться!

Сзади послышался топот. Подлетел Агмет на вороном иноходце,
вихрем спрыгнул с коня.

- Ханум-хозяйка! Зачем без меня ходи? Зачем от Агмета убегай?

- Агметка! Иди сюда, Агметка! - радостно отозвались из толпы.
- Давай камчу, камчой сподручней будет!

Хведир оказался на месте - в зале, за отцовым столом. Ярко
горела немецкая лампа. Бурсак чуть сгорбился, водя пером по листу
толстой тетради. Пан Рио пристроился рядом, что-то негромко поясняя.

Девушка лишь покачала головой. Ну, нашел Фома Ерему! Один
сказки рассказывает, другой - записывает. Ровно дети!

- Ярина! - парень вскочил, поспешно захлопнул тетрадь. - А мы
тут...

- Вижу...

Шапка упала на лавку, темные волосы рассыпались по плечам.
Ярина вздохнула - косу заплести, и то времени нет!

- В Полтаву отписал ли, пан писарь?

- Еще утром, - с готовностью отозвался Хведир. - С нарочным
послал, и коня ему доброго дал... Думал сам ехать, так ты ж, панна
сотник, не велишь!

- Хорошо...

Ярина не без труда расстегнула кожушанку, попыталась снять.
Замерзшие руки не слушались. Пан Рио подскочил, помог.

- То спасибо...

Девушка подошла к очагу, протянула руки, поморщилась.

- А вы бы, пан Рио, чем байки всякие пану писарю сотенному
рассказывать, за паном Крамольником бы смотрели! Или в земле вашей
каждому гулене девок портить вольно?

Странное дело: пан Рио смутился - впервые за все их
знакомство.

- Я... Я ему скажу, госпожа Ирина! Рам... то есть господин
к'Рамоль, и вправду иногда позволяет себе...

Ярина не удержалась - хмыкнула. Вспомнилась грозная тетка
Гончариха. С такой свекрухой не разгуляешься!

- Вы б с ним поговорили, пан Рио! Утешили бы! Агмет вас
отведет.

- Гм-м...

Рио задумался, вздохнул - не иначе о чем-то догадался.
Девушка подождала, пока за гостем закроется дверь, и повернулась к
Хведиру.

- Ну так какую сказку рассказали пану Теодору сегодня? Бурсак
смутился - не хуже пана Рио, но мигом принял серьезный вид.

- Отнюдь не сказку, Ярина Логиновна, но предание давнее земли
своей. И не весь день сим мы заняты, но токмо час, не боле. Днем же
вовсе мы не безделью предавались. Показал я пану Рио, како из фузеи
стрелять, дабы мог он врага оружно встретить...

Ярина только моргнула. Это же надо! Бурсак в окулярах учит
"доблестного героя" рушницей владеть!

- И... как?

- Как и должно, - парень важно кивнул. - Пан Рио попал, я же
- нет. Сейчас же, ради времени вечернего, рассказал он мне дивную
повесть про злокозненных супостатов, Приживниками именуемых. Той
супостат. Приживник который, сугубо к людской природе прилепляется и
оную природу своей замещает...

- Вроде беса? - девушка хмыкнула. - Эх, пан бурсак! Хведир-
Теодор только усмехнулся:

- Так фольклор же! Запишу, пусть пан Гримм порадуется...