перьерукие словно бы ничего не замечали. Даже напротив - казалось,
сверкание кос на ободах только притягивает их.
Эовин же внезапно оробела - ей впервые в жизни предстояло вступить в бой с
теми, кто не сделал ничего плохого ни ей, ни ее народу. Убивать этих
несчастных - за что? Несмотря на свои неполные пятнадцать, Эовин уже
довелось видеть смерть и страдания; и, хотя девочки в роханских степях
взрослеют быстро и учатся сражаться наравне с мальчишками, первой
выпустить стрелу в наступающих Эовин не могла.
- Выбирай, но только не медли!
руках у них не оказалось: как говорил Вингетор, перья служили
отличительным признаком аристократии. Эовин увидала совершенно обычных
людей, худощавых, высокорослых, с вытянутыми длинными лицами, смуглокожих.
На голове каждый из них носил плюмаж из перьев.
поскупились на доспехи, невольников прикрывали только борта повозки; то и
дело приходилось кланяться шелестящей смерти. К ногам Эовин на излете
упала стрела - грубое древко, кое-как укрепленное оперение, наконечник из
кости... Такими баловались роханские подростки, получив первый в своей
жизни доспех из толстой бычьей кожи. "Эх, будь у меня кольчуга!.. Пусть не
такая, как у мастера Холбутлы, пусть самая обыкновенная!.."
немного. Повозка набрала ход, бешено крутились серпы, готовые врубиться в
незащищенную плоть.
стрелы. Промахнуться было невозможно - настолько плотными оказались ряды
наступавших. Эовин неуверенно подняла лук... и внезапно обжегшая левое
плечо боль заставила ее - от неожиданности - пустить первую стрелу.
грудь и рухнул.
потонувший в истошных предсмертных воплях. Давя, рубя и калеча, повозка
прокладывала дорогу через людское море, и борта ее сверху донизу мгновенно
окрасились алым.
силах смотреть и не в силах отвернуться. Девушка застыла, глядя, с какой
легкостью резали человеческую плоть громадные косы, как пронзали
перьеруких длинные копья, рубили тяжелые топоры и пробивали стрелы. Вместо
того чтобы расступиться перед чудовищем, воины перьерукого племени
бросились на него со всех сторон. Эовин видела их лица - на них не
осталось ничего человеческого. Это были даже не звери, нет... словно
какая-то Сила выпила до дна у несчастных души, бросив после этого на убой.
Они словно бы забыли о том, что жизнь дается один раз, что побеждать врага
надо так, чтобы не погибнуть самому, что умирать без толку проще всего...
Они лезли на повозку со всех сторон, словно пытались остановить ее голыми
руками. Топорики пытались рубить потемневшие от крови серпы - бесполезно,
тхеремские железоделы славились по всему Средиземью; сами воины бросались
под колеса, тщась уцепиться за торчащие копейные навершия и взобраться
наверх - лишь для того, чтобы им раскроили головы длинные топоры воинов
Серого.
кипящую вокруг жуткую бойню, на взлетавшие брызги крови, он смотрел по
сторонам, отдавая команды. Самое опасное - застрять в грудах мертвых тел,
потерять ход и остановиться. Тогда участь всей команды Серого предрешена.
Прежде чем иссякнут силы у тех, что толкали повозку вперед, Серому надо
было или выйти из боя, или найти такое место, где они смогли бы
продержаться...
тысячи Великого Тхерема. Стояли, безучастно наблюдая за бойней. Они могли
не беспокоиться - ни один из воинов вражеской армады не прошел дальше
линии боевых повозок. Не потому, что невозможно было проскочить, - а
потому, что никто из перьеруких не уклонился от боя.
медведя, со всех сторон облепленного свирепыми псами. Борта походили на
шкуру встопорщившегося ежа от множества воткнувшихся дротиков; серпы вязли
в кровавом месиве из мяса и костей.
схватка. Перьерукие выстраивали живые пирамиды, пытаясь вскарабкаться
наверх; наконечники копий увязали в насаженных на них трупах. Стальные
резаки рассекали пытавшихся грудью остановить повозку, но на место павших
вставали все новые и новые. Это казалось невозможным, но это было именно
так. Воз Серого оставлял за собой широкую дорогу, вымощенную мертвыми
телами; наверное, воины иных народов остановились бы, попытавшись
справиться с врагом как-то иначе, но - не перьерукие. С непонятным
безумством они лезли и лезли на верную смерть.
чувствовала боли. Развернувшееся избиение было страшным, неестественным и
чудовищным, и юная роханка с трудом удерживалась, чтобы не упасть без
чувств. Невольники из сотни Серого отлично справлялись без нее. Крепость
на колесах прокладывала себе путь сквозь толщу вражеских отрядов и теперь
ухе вся, без остатка, была залита горячей человеческой кровью.
ряды перьеруких, которым успех сопутствовал лишь однажды. Эовин видела,
как, возведя целую баррикаду из мертвых тел, перьерукие взобрались по
передку воза, и вскоре через борта полетели разодранные на куски тела
рабов...
каменно, неправдоподобий спокойным; казалось, он все знает наперед. -
Смотри-смотри. Полезно... Эй, вы, а теперь давайте-ка прямо!..
и дальше, навстречу стене дыма. Ряды перьеруких казались бесконечными;
места убитых тотчас занимали новые. И у невольников начало иссякать
мужество.
очередного врага, внезапно отбросил алебарду, плюхнулся на задницу и в
голос зарыдал, уткнувшись бородатой физиономией в ладони. - Все это
зря-а-а...
Стыдись, трус! И смотри!
карабкался вверх с зажатым в зубах ножом, молча опрокинулся вниз, и коса
враз располосовала его тело надвое.
в такой толчее не смог бы даже слепой. Пронзенные стрелами Эовин, враги
падали один за другим. Бездоспешные, почти беззащитные... Они размахивали
топорами, швыряли дротики - но Эовин словно хранила иные, Высшие Силы.
Юная роханка отвечала, в очередной раз отпустив тетиву, - и счет убитым
возрастал еще на одного.
начинался пологий склон; если взять чуть влево, то можно было пробиться к
смутно темнеющему вдали лесу. Остальные повозки, ведомые не столь опытными
командирами (хотя где и как мог Серый набраться такого опыта?) сильно
отстали.
Ряды воинов в серых накидках с плюмажами редели; стала видна вытоптанная,
истерзанная земля. А впереди, в нескольких лигах от повозки, вздымалась в
небо исполинская черная стена. Вдоль ее нижнего края сновали мелкие языки
пламени.
наклонился вперед, всматриваясь.
стаю. - Вперед! Спасение - только там!
останавливайтесь, рубите, рубите, пока нас не разорвали на куски!
перьерукие останавливали одну боевую повозку за другой. Сильные в
движении, возы, остановившись, рано или поздно не выдерживали натиска. И
тогда волна смуглых, едва прикрытых серыми накидками воинов с ликующими
криками врывалась внутрь... победные кличи мешались с предсмертными
воплями ужаса и жалкими, бесполезными мольбами о пощаде...
довольно быстро. В щели между землей и нижним краем непроглядной тучи
бушевал огонь. Девушка уже могла различить рвущиеся вверх клубы,
ярко-рыжие, перевитые черными струями дыма... Эовин затрясло от страха.
"Это же верная смерть!" - вопило все внутри ее. Но Серый, нимало не
смущаясь, вел утлый деревянный корабль все дальше и дальше, вниз под
уклон, навстречу огненному валу. Воины перьеруких по-прежнему валились
Андреев Николай
Володихин Дмитрий
Ильин Андрей
Лукьяненко Сергей
Шилова Юлия
Шилова Юлия