Чтение 43–й страницы книги ~Новое оружие~

наклонился над дном воронки, чтобы рассмотреть ее получше: глубокое узкое
отверстие с ровными оплавленными краями уходило куда-то вниз. "Интересно что
это? .." Он наклонился ниже и сразу неярким красным светом вспыхнула
трубочка индикатора радиации внутри шлема.

Ему это сияние показалось ощутимым, как удар тока, радиация проникла в
скафандр! Николай резко отдернул голову трубочка погасла. "Ничего, все
обошлось быстро, с колотящимся сердцем успокаивал он себя. Значит,
гамма-лучи... Интересно, при какой же мощности облучения скафандр начинает
пропускать лучи?" Он поднес к воронке щуп, и стрелка счетчика метнулась к
концу шкалы. 2000 рентген в секунду! То, что убивает незащищенного человека
мгновенно...

Якин, возившийся в это время с камерой, поднял голову и увидел, как в
перископических очках Николая появился и исчез красный свет.

Ты чего это извергаешь пламя?

Ты заметил? Запомни: при двух тысячах рентген в секунду скафандр
начинает пропускать гамма-лучи. Следи за счетчиком...

Добро...

"Что же это за дыра? Дефект в бетоне? Не может быть, за такие дефекты
строителям сняли бы голову!" Самойлов опустил в отверстие щуп счетчика,
стрелка заметалась по шкале, потом стала падать радиация уменьшилась. Щуп
ушел на 30 сантиметров в глубину, не встречая преграды. "Глубоко!" Он
опустил щуп еще чуть ниже и снова с пугающей внезапностью вспыхнул
индикатор, на этот раз другой, справа у щеки, тот, который был связан с
правым рукавом скафандра.

Рука! Он слишком приблизил руку к радиоактивному бетону! Лицу стало
жарко, по потной коже спины рванулись морозные мурашки Самойлов потерял
самообладание, резко отдернул обратно руку и вытащил из отверстия только
обломок стеклянной трубки.

Ах ты, дьявольщина проклятая! выругался Николай, забыв о микрофоне
перед ртом.

Ты что? донесся удивленный голос Якина.

Да щуп разбил, понимаешь... Эти чертовы вспышки только на нервы
действуют!

А-а... Иди-ка сюда! В голосе Якова слышалось удивление. Здесь, кажется,
была неисправность.

Самойлов слез с камеры и, осторожно обходя обломки груб, железа и
бетона, подошел к Якину. Тот по другую сторону мезонатора согнулся над
переплетением толстых медных шин, изоляторов и катушек.

Вот, смотри... Я решил проверить электрическую часть. Это, если
помнишь, вытягивающие электромагниты... Он черной перчаткой коснулся катушки
на железном сердечнике, покрытой лоснящейся масляной бумагой. Видишь?
Типичное короткое замыкание на корпус.

Действительно, в одном месте через масляную бумагу к железу сердечника
выходила черная, обуглившаяся линия: будто червяк прогрыз в изоляции дорожку
от меди к железу. Это было место пробоя.

Вытягивающие электромагниты отказали. Понимаешь?

Ну и что? спросил Николай. При таком взрыве, конечно, должны быть
всякие пробои, короткие замыкания и тому подобное, хотя бы от высокой
температуры. Здесь все полетело, не только эти магниты... ("Нашел какую-то
мелочь!" подумал Самойлов, раздраженный своей неудачей.) Ты, я вижу, везде
находишь электрические пробои... Ладно, сфотографируй, потом разберемся.

Но Яков все-таки доказал свое.

Вечером на полу одной из комнат института была расстелена огромная
сиреневая фотокопия общего вида мезонатора. Самойлов и Якин ползали по ней
на коленях.

Так... Вот здесь главная камера, тут облучение... задумчиво повторял
Николай, водя карандашом. Там окно во вспомогательную камеру...

Рядом были разложены еще не просохшие увеличенные фотоснимки того, что
сейчас осталось от камер. Снимки были покрыты сыпью белых точек следами
радиации.

Взрыв произошел здесь, во вспомогательной камере, рассуждал Николай.
Заметь: не в главной, а во вспомогательной, у самого ввода в главную.
Странно... Анализы образцов еще не принесли?

Нет. Нужно позвонить. Голос Якова прозвучал слабо и хрипло.

Николай внимательно поглядел на него:

У тебя глаза красные. Устал? Нет... Яков упрямо крутнул перевязанной
головой.

Угу. Так, значит, здесь... Кстати, где деталировка? Нужно выяснить,
откуда появилось это странное отверстие. Самойлов порылся в чертежах и
развернул лист, на котором сверху было вычерчено: "Плита основания
вспомогательной камеры мезонатора, материал вакуумированный бетон, масштаб 1
: 2". Сравнил с фотографией. Снимки неважные, от обилия радиации они похожи
на рентгеновский снимок. Особенно светлой выглядела воронка с черным
прямоугольным отверстием в центре. На чертеже этого отверстия в плите не
было. Яков ушел узнавать, сделали ли анализ образцов. Самойлов подошел к
окну, раскрыл форточку, подставил голову струе холодного воздуха...
Беспорядочно бежали мысли: "Голуб облучал нейтрид минус-мезонами. Что-то
новое получилось у них, какое-то неожиданное вещество. Мезоний? Сам Иван
Гаврилович весьма неопределенно представлял себе его. Может быть, именно это
вещество выделило громадную ядерную энергию?..

Но как? Распалось ли оно в момент образования под лучом мезонов? Или
они нечаянно получили больше критического количества нового делящегося
элемента? Или обычный нейтрид самопроизвольно разрушился? Но под
воздействием чего?"

Возбужденный оклик вернувшегося Якина рассеял мысли.

Слышишь? Анализ наших образцов еще обрабатывается, принесут завтра,
скороговоркой выпалил он. Я звонил главному энергетику на подстанцию. Да...
Спрашиваю: "Когда произошел взрыв, мезонатор работал?" "Нет, говорит, минут
за пять до этого выключили высокое напряжение в лаборатории". Понимаешь? Я
еще переспросил: "Точно ли?" Он даже обиделся: "Конечно, точно, говорит.
Нужно быть идиотом, чтобы не заметить это; ведь мезонатор Голуба тянул
полторы тысячи киловатт!"

Ну и что же?

А то, что короткое замыкание в электромагнитах главной камеры, которое
я тебе показывал, не могло произойти в момент вспышки по той простой
причине, что в этот именно момент на электромагнитах не было напряжения.
Замыкание произошло раньше!

А ведь верно! Странное обстоятельство! Самойлов шальными глазами устало
посмотрел на Якина. Завтра нужно еще сходить в лабораторию. Меня волнует эта
дырка...

Непонятно! озадаченно пробормотал Николай утром следующего дня,
вытаскивая прут из отверстия в воронке.

Он заранее сделал отметки на этом пруте, чтобы измерить глубину дыры.
Произошло непонятное: за ночь отверстие углубилось! Вчера он опускал в него
тридцатисантиметровый щуп счетчика и хорошо помнит, что коснулся дна, прежде
чем, испуганный вспышкой индикатора, сломал его. А сейчас прут вошел в
отверстие больше чем на полметра...

Они уже привыкли к скафандрам, к непрерывному треску ионизации в
наушниках; свыклись с мыслью об огромной радиации вокруг них. Только
увесистые кислородные приборы неловко горбились на спине да перископические
очки неудобно стесняли обзор. Николай отыскал Якова тот осматривал
ускорители протонов и подозвал его.

Узнав, в чем дело, Якин удивился:

Мистика какая-то! Здесь никто не был без нас?., Впрочем, идиотский
вопрос! Кому это нужно? Он наклонился над воронкой.

Осторожно!..

Но Якин уже сам отшатнулся сработал индикатор. Самойлов увидел, как по
бетону скользнул красный луч трубочка через перископ бросила свет наружу.
"Зайчик"! Это навело его на новую мысль.

Черт бы побрал эти индикаторы! ругался Яков. Только пугают...

"Рискнуть? Ведь индикаторы показывают интенсивность облучения, опасную
только при долгих выдержках. А если быстро?.."

Постой-ка! Николай отстранил Якина. Я сейчас попробую заглянуть в эту
дырку.

Он стал наклоняться над воронкой, стараясь сквозь перископы заглянуть
внутрь черного прямоугольника. "Вот сейчас будет вспышка..." От напряжения
Николай сжал зубы. Вспыхнул красный свет индикатора гамма-лучи проникли в
шлем. Но он ждал этого и не отпрянул. Призмы перископа метнули красный
отблеск на стены воронки. Николай, почти физически ощущая, как губительные
кванты мурашками проникают в кожу лица, навел "зайчик" на отверстие. Красный
лучик скользнул по гладким стенкам канала и упал на дно: там было что-то
черное. "Хватит!" Он выпрямился.

Ну, ты прямо как врач-ларинголог! с восхищением сказал Яков.

Какой врач? Николаю страшно захотелось покурить. Забыв, что на нем
скафандр, он провел рукой по боку, ища карман с папиросами.

Да эти, которые "ухо, горло, нос"... Они таким же способом заглядывают
в горло пациента, объяснил Якин. У них зеркальце на лбу... Ну, что там?

Нейтрид! И как мы сразу не догадались? Ведь они облучали пластинку
нейтрида. Он, наверное, накалился до десятков тысяч градусов и проплавил
бетон, как воск, понимаешь? Ушел в бетон...

Значит, он еще не остыл?

Конечно! Поэтому-то отверстие и углубляется... Нужно его вытащить.

Выйдя из лаборатории, они сверились с чертежами. Раскаленный кусочек
нейтрида проплавил уже больше двух третей бетонной плиты значит, удобнее
добыть его снизу. Они вернулись в лабораторию с отбойными молотками, за
которыми волочились резиновые шланги, и, стоя на коленях под мостиком, по
очереди стали дырявить плиту.

Через час с последним ударом отбойного молотка пятикилограммовая
прямоугольная пластиночка нейтрида вывалилась из бетона. Прилипшие к ней
крошки бетона раскалились докрасна и превращались в мелкие капли.