Чтение 43–й страницы книги ~Грань желания~

с Марой ты знакома, а это - Хилим, магистр Храма-на-Мысу. Устрой их
наверху, или... в общем, где захотят!

- Хорошо! - улыбнулась недавняя трактирная подавальщица. - Все будет
нормально, ты иди.

Все действительно было нормально. Инесса предложила гостям на выбор
летнюю веранду или комнату наверху (разумеется, веранда, какие могут быть
вопросы?), согрела воды. А после бани Марина неожиданно заснула, да так
крепко, что если бы не солнце в глаза, проспала бы, наверное, до вечера.

Пришлось, однако, вылезти. Хилима нигде не было видно - и это задело
Марину. Такое впечатление, что она здесь впервые, а не он! Кое-как приведя
себя в порядок (умывальник с прохладной водой висел в тени на столбе), она
уселась на перила в непонятном ожидании...

...Инесса появилась в поле зрения довольно скоро. Она несла желтый
эмалированный таз и, шуганув походя ребенка, принялась развешивать
полотенца и простыни.

- Давайте помогу! - решилась Марина: Инесса притягивала ее, вызывая
почти болезненный интерес.

- Да что тут... - неловкий ответ выдал смущение, и это было приятно.
- Впрочем, если вам скучно...

- Скучно! - насмешливо подтвердила Марина. - А где Хилим, вы не
знаете?

- Ролан приходил обедать, а потом они вместе ушли. Сказали, до
вечера... а что?

- Да нет, ничего... Вот последнее полотенце... Может, я могу вам еще
чем-то помочь?

Марине было тяжело находиться рядом с разлучницей, однако поговорить
хотелось: узнать последние новости. Одна история с Динкиным замужеством
чего стоит! Инесса, поняв что от настырной гостьи не отвяжешься, а может,
и сама не возражая пообщаться, пригласила Марину готовить ужин.

- ...Скажите, вы можете рассказать про Динкиного мужа? Что это за
человек? - Марина не стала играть в светскую беседу. Ей надо было
з_н_а_т_ь_, достоверно и без прикрас!

Инесса хорошо подходила для роли "исполнителя сплетен": изрядная
наблюдательность и полное отсутствие деликатности!

- Вы ведь не то хотите спросить, - тут же уточнила она. - Вы хотите
спросить: как ваша мама допустила такое?

Марина сердито промолчала. Тоже еще психолог выискался!

- Ваша мама была сильной, только пока ей было кого оберегать. А тут
вы уехали, а Дина...

- Что Дина?

- Ничего, - Инесса пожала плечами. - Взрослой девушке хочется, чтобы
за ней ухаживали...

"А мама была слишком строгой, и в результате..." - мысленно
продолжила Марина. Но позволять этой дочке трактирщика такие высказывания
о своей семье?! Она сердито взглянула на Инессу.

- Извините, я не хотела вас обидеть, - сразу отозвалась та... со
скрытой издевкой, как показалась Марине! Однако достойных поводов для
отповеди не нашлось, можно было лишь отвернуться и молча чистить овощи...

Ну, почистили, нарезали, потушили с мясом. Ну, накрыли стол на другой
веранде, заварили чай, набрали уже поспевшего темно-лилового крыжовника.
Тут как раз вернулись - вот приятели-то новоявленные! - Хилим и Ролан.

- Я завтра еду в каменоломню, - не поздоровавшись, на ходу бросил
Ролан. - Выйду затемно, так что приготовь все сегодня вечером.

Марина тут же мысленно возмутилась, как будто эта бесцеремонность
задевала и ее тоже. Что за феодальные замашки - и как Инесса терпит? Это
ведь даже хуже, чем грубость: это равнодушие, безразличие!

Ролан никогда раньше не вел себя так! Правда, со времени их разлуки
прошло уже четыре года, за это время он мог измениться...

Исследование: птеродактилоскопия.

Ночь пришла, принеся глухую тревогу, которую не разогнать было
вежливыми пожеланиям доброго сна. И это первая ночь в родном городе?! В
доме, который скоро станет больше, чем родным?..

Марина не понимала, что происходит, но ей было страшно. Она боялась,
что прошлое вернется... и еще сильнее боялась, что Хилим не сможет его
вернуть! Путаница желаний сложилась в невыносимое смятение, и хотелось на
самом деле только одного: подождать. Не торопиться менять хоть что-нибудь,
не торопиться воздействовать на судьбу. Но что, если бывший магистр уже
начал обещанное колдовство?

Спросить его об этом прямо Марина смогла лишь поздно ночью,
убедившись, что Ролан и Инесса поднялись наверх и не могут слышать, о чем
говорят на веранде.

- Скажи, ты уже начал что-нибудь делать?!

Хилим сразу понял, глянул презрительно:

- Ничего я еще не делал, успокойся!

- Но почему? - мгновенно сменив один страх на другой, воскликнула
Марина.

Удивительно, но Хилим не возмутился. Ответил гораздо более
миролюбиво:

- Присматриваюсь пока. Не исключено, делать вообще ничего не
понадобится...

Марина благоразумно удержалась от расспросов. Ничего не понадобиться
делать? То есть Ролан по-прежнему ее любит? Хочет вернуть? Готов ради
этого на любые жертвы?

Она потерянно стояла посреди веранды, безуспешно пытаясь успокоиться.
Невозможное состояние, когда хочется побыть одной, но негде укрыться.
Может быть, Хилим согласиться выйти ненадолго? Однако он уже разделся и
забрался под одеяло - единственной, между прочим, кровати! Инесса
однозначно приняла Хилима и Марину за супругов...

- Черт бы тебя побрал! - искренне воскликнула Марина, имея в виду
жену Ролана.

- Черт бы _т_е_б_я_ побрал! - отозвался Хилим, отнеся возглас на свой
счет. - Черт бы побрал весь ваш мир, и ваши дурацкие ощущения, и ваши
неуклюжие тела...

Он бешено заворочался, дергаясь из стороны в сторону. В этих
движениях была какая-то брезгливость, странная внутренняя неприязнь...
"Ему не постель кажется неудобной, - вдруг поняла Марина, - а собственное
тело!"

- Представь себе! - без стеснения ответил Хилим. - Знала бы ты, как
мне это надоело! Это же невыносимо, изо дня в день...

Марина вспыхнула от стыда. Значит и близость с ней была ему
неприятна?! Так, обязательная процедура? Ей очень захотелось оскорбить
бывшего магистра, задеть его, и побольнее...

- Да, люди крайне некомфортные создания, - закивала она с
издевательской серьезностью. - Каждый день есть, каждый день... гм... -
Она изобразила смущение. - И удобства здесь во дворе, ты уже, наверное,
это заметил. Или потому и страдаешь: боишься ночью заблудиться?..

Марина хотела еще порассуждать на эту тему - но Хилим взглянул на нее
с таким жутким выражением, что безопаснее всего было поскорее скрыться с
его глаз!

Выскочив в прохладную темноту августовской ночи, Марина немного
успокоилась. Вся сцена вдруг показалась ей смешной. Надо же, какое горе:
один психанул, другая возмутилась! Конечно, Хилим устал, и неудивительно:
столько времени в непрерывном напряжении, в ожидании опасности! Конечно,
сейчас до храма далеко, и можно на некоторое время расслабиться - но
видимо, не получается...

Кое-как добравшись до забора, Марина с удовольствием прислонилась к
нагретым за день доскам. Постепенно успокоилась, расслабленно
прислушиваясь к тишине. Подумала, что давно не слышала настоящей тишины,
даже в Тощей долине - там все время мешал шум реки. А в больших городах
уже и слово такое забыли!

Но тишина прорастала странным волнением, и Марина не сразу осознала,
что не просто отдыхает, а ждет: ждет Ролана! Нет, они не договаривались о
подобном свидании, даже не намекали - но почему-то она не сомневалась, что
он придет. Хотелось оглядеться, но Марина удержала себя от такого явного
проявления интереса.

Знакомые шаги она узнала сразу. Судьба замыкала круг: пять лет назад
на берегу Форельего ручья он вот так же вышел из темноты. И сказал тогда
лучшие в мире слова: "Я пришел за вами..."

- ...Кто здесь? - с притворной тревогой позвал Ролан.

Марина с улыбкой обернулась:

- Это я. А ты думал, воры лезут?

- Откуда я знаю, - проворчал Ролан. - Сейчас все может быть!

Он выглядел смущенным и счастливым, как будто пришел на первое
свидание. Впервые Марина видела его таким - наверное, тогда, раньше, не
было потребности в нежных чувствах, хватало надежности и доверия. И по
сравнению с прежней чистотой нынешние желания показались вдруг едва ли не
преступными!

Желая заглушить угрызения совести, Марина чуть отодвинулась от
Ролана, отогнала воспоминания и сделала улыбку только дружеской.

- Расскажи о себе! - попросила как ни в чем ни бывало.

Пусть это будет невинной беседой, понятной всем и каждому!
Встретились старые знакомые, им просто хочется как можно больше узнать
друг о друге...

- Тебе так хочется знать о моих неприятностях? - усмехнулся Ролан.