Она летает повсюду и все знает. А я ничего не знаю, потому что никуда не
хожу.
ешь, что находится за этой стеной?
не смотрю.
чтобы смотреть на стены.
повсюду, но залетает только к себе подобным. Вот почему она бывает у те-
бя в комнате.
зала мне: "Нет, я никогда не войду в твою адскую кухню. Ангелы не обща-
ются со злыми духами".
та, словно боясь, как бы тот не заметил его движения.
вулом?
тех пор, как существует мир. Но он не всегда будет его носить.
не знает, что наступит день, когда он будет прощен.
ся со мной, подошла к нам. Не помня себя от радости, она спросила, до-
вольна ли я им.
теперь буду охотно беседовать с ним.
мальчику не с кем поговорить, а с нами он, как нарочно, постоянно мол-
чит, словно воды в рот набрал. Какой же ты чудак, бедный мой Готлиб! И
до чего упрям! Ведь вот ты отлично разговариваешь с дамой, которую сов-
сем не знаешь, а с нами, своими родителями...
слышал голоса матери.
заговариваем с ним, можно поклясться, что двадцать девять раз из тридца-
ти он вдруг делается глух и нем. Но что же все-таки он вам сказал, маде-
муазель? О чем, черт возьми, он мог так долго беседовать с вами?
накомиться с ходом его мыслей. Не мешайте ему от времени до времени раз-
говаривать со мной, и, когда я хорошенько разберусь сама, я объясню вам,
что происходит у него в голове.
Правда, она злая ведьма, но ведь она мать, и ее счастье, что она не ви-
дит безумия своего сына. Как все это странно. Но, может быть, Готлиб,
который так бесхитростно открыл мне свои фантазии, не рассказывает о них
родителям, ибо в их обществе он всегда молчит. Поразмыслив над этим, я
вообразила, что, быть может, мне удастся, благодаря простодушию этого
жалкого юнца, разузнать кое-что об остальных обитателях тюрьмы и что его
болтовня поможет мне найти автора анонимных записок. Да, я хочу сделать
Готлиба своим другом, тем более что его симпатии, кажется, всецело зави-
сят от симпатий малиновки, а последняя явно удостаивает меня своей друж-
бы. В больном рассудке бедного мальчика есть своеобразная поэзия. Птичка
- ангел, кот - злой дух, который будет прощен! Что все это означает? В
этих немецких умах, даже в самых поврежденных, есть богатство воображе-
ния, которое меня пленяет.
сейчас у нас с ней прекрасные отношения. Бредни Готлиба будут развлекать
меня! Бедняга! С сегодняшнего дня, с тех - пор, как я ближе его узнала,
он уже не внушает мне неприязни. Помешанный не может быть злым в этой
стране, где умные и весьма здравомыслящие люди так далеки от доброты!
щая к ней, ведет и к другому крылу здания, где живет одна дама - такая
же узница, как ты. Ее имя держат в тайне, но если ты спросишь малиновку,
она сообщит тебе его. Вот и все, что ты хотела узнать у бедного Готлиба
и чего он не мог тебе сказать".
лаю, о чем говорю? Я теряюсь в догадках. Уж не невидимка ли он? Все это
кажется мне столь необыкновенным, что я по-настоящему заинте ресована.
Мне кажется, что, как в дни моего детства, я живу в каком-то сказочном
мире и что моя малиновка вот-вот заговорит. Но как верно то, что этой
очаровательной маленькой плутовке не хватает только дара слова, так вер-
но и другое - она не обладает им, или Же я не способна понять ее язык.
Она уже совсем привыкла ко мне. Влетает в комнату, вылетает, прилетает
снова, она - у себя дома. Я двигаюсь, хожу, теперь она уже не улетает
дальше, чем на расстояние вытянутой руки, и тотчас подлетает опять. Если
бы она больше любила хлеб, ее любовь ко мне была бы сильнее - я отнюдь
не заблуждаюсь насчет причин ее привязанности. Это голод, а также пот-
ребность, желание погреться у моей печки. Если мне удастся поймать муху
(их еще очень мало), она непременно возьмете прямо из моих рук; она уже
подлетает совсем близко, рассматривает хлебные крошки, которые я ей
предлагаю, а если соблазн будет еще сильнее, несомненно отбросит всякие
церемонии. Теперь я вспомнила, как Альберт говорил мне, что для прируче-
ния самых боязливых животных, если у них есть хоть искорка соображения,
нужны лишь несколько часов идеального терпения. Однажды он встретил цы-
ганку, слывшую колдуньей: стоило ей пробыть несколько часов в какомни-
будь уголке леса, как птицы прилетали и садились к ней на плечи. Все
считали, что она знает какие-то заклинания, а она говорила, будто птицы
поверяют ей какие-то свои тайны, как Аполлонию Тианскому, чью историю
мне также рассказал Альберт. Но Альберт был убежден, что все ее ис-
кусство заключалось в терпении, с каким она изучала природные свойства
этих крошечных созданий, а также в некотором духовном сродстве, какое
можно часто наблюдать между существами нашей и иной породы. В Венеции
разводят много птиц, там страстно любят их, и теперь мне понятна эта
страсть. Причина в том, что этот прекрасный город оторван от земли и
чем-то напоминает тюрьму. Там процветает искусство приручения соловьев,
а голуби, находясь под охраной специального закона и чуть ли не обо-
жествляемые населением, свободно живут на старинных зданиях и сделались
такими ручными, что на улицах и площадях приходится остерегаться, чтобы
не раздавить их на ходу. В гавани чайки садятся на плечи матросам. В Ве-
неции есть превосходные птицеловы. В детстве я дружила с мальчиком из
бедной семьи, который промышлял этим ремеслом. Стоило отдать ему самую
дикую птицу, и через час он возвращал ее вам совершенно ручной. Я с удо-
вольствием испытываю его приемы на моей малиновке, и она приручается все
больше и больше. Когда я гуляю, она летит за мной следом, зовет меня.
Когда подхожу к окну, она тотчас подлетает. Любит ли она меня? Может ли
любить? Что до меня, то я чувствую, что люблю ее, но она знает меня, не
боится - и только. Грудной ребенок, должно быть, любит так свою кормили-
цу. Ребенок! Какую он должен внушать нежность! Увы! Я думаю, что мы
страстно любим лишь тех, кто не может отплатить нам тем же. Неблагодар-
ность и преданность или хотя бы равнодушие и страсть - таков вечный союз
живых существ. Андзолето, ты не любил меня... А ты, Альберт, любивший
меня так сильно, - тебе я позволила умереть... Мне же осталось одно -
любить малиновку! И я еще смею жаловаться, что не заслужила своей учас-
ти! Быть может, вы думаете, друзья, что я осмеливаюсь шутить над подоб-
ными вещами? Нет. Просто мысли путаются у меня под влиянием одиночества,
сердце, лишенное привязанностей, горит, и эта бумага орошена моими сле-
зами.
пишу на ней всякий вздор. Что делать, это доставляет мне облегчение, и я
не в силах удержаться. Весь день шел дождь. Я не видела Готлиба, потому
что не гуляла. Все это время я, как ребенок, занималась малиновкой, но
под конец моя грусть усилилась. Когда резвая и непостоянная птичка нача-
ла стучать клювом в стекло, стремясь покинуть меня, я уступила. Я откры-
ла окно из уважения к священной свободе, которую люди не боятся отнимать
у себе подобных, но меня больно задело ее равнодушие, словно малиновка
была чем-то обязана мне за мою любовь и заботу. Право, я, кажется, схожу
с ума и очень скоро начну превосходно понимать галиматью Готлиба.
Мацумото Сэйте
Свержин Владимир
Роллинс Джеймс
Каменистый Артем
Емилина Ника
Херберт Фрэнк