построены пышно, даже кокетливо.
его на скале возвышалась на сто пятьдесят метров решетчатая башня, сое-
диненная подземным ходом со спальней Гарина. На верхней площадке ее сто-
яли мощные гиперболоиды. Бронированный лифт взлетал к ним от земли в
несколько секунд. Всем, даже мадам Ламоль, было запрещено под страхом
смерти подходить к основанию башни. Это был первый закон Золотого остро-
ва.
и Роллинга. Больше здесь никто не жил. Дом предназначался для того вре-
мени, когда величайшим счастьем для смертного будет получить приглашение
на Золотой остров и увидеть ослепительное лицо властительницы мира.
вался этикет утреннего вставания, выходов, малых и больших приемов, обе-
дов, ужинов, маскарадов и развлечений. Широко развернулся ее актерский
темперамент. Она любила повторять, что рождена для мировой сцены. Храни-
телем этикета был намечен знаменитый балетный постановщик - русский
эмигрант. С ним заключили контракт в Европе, пожаловали золотой, с брил-
лиантами на белой ленте, орден "Божественной Зои" и возвели в древне-
русское звание постельничего.
но с Гариным, "Заповеди Золотого века" - законы будущего человечества.
Но это были скорее общие проекты и основные идеи, подлежащие впос-
ледствии обработке юристов. Гарин был бешено занят, - ей приходилось
выкраивать время. День и ночь в ее кабинете дежурили две стенографистки.
и машинным маслом. Он торопливо ел, валился с ногами на атласный диван и
закутывался дымом трубки (он был объявлен выше этикета, его привычки -
священны и вне подражания). Зоя ходила по ковру, перебирая в худых
пальцах огромные жемчужины ожерелья, и вызывала Гарина на беседу. Ему
нужно было несколько минут мертвого покоя, чтобы мозг снова мог начать
лихорадочную работу. В своих планах он не был ни зол, ни добр, ни жес-
ток, ни милосерд. Его забавляло только остроумие в разрешении вопроса.
Эта "прохладность" возмущала Зою. Большие ее глаза темнели, по нервной
спине пробегала дрожь, низким, ненавидящим голосом она говорила
(по-русски, чтобы не поняли стенографистки):
содрать с вас с живого кожу, - посмотреть, как вы в первый раз в жизни
станете мучиться. Неужели вы никого не ненавидите, никого не любите?
сумасшедшим вздором... А у меня считаны секунды. Я подожду, когда ваше
честолюбие насытится до отвала. Но вы все же правы в одном, любовь моя:
я слишком академичен. Идеи, не насыщенные влагой жизни, рассеиваются в
пространстве. Влага жизни - это страсть. У вас ее переизбыток.
кожу? Можно с кого-нибудь другого. А вам, видимо, очень нужно для здо-
ровья омочить платочек в этой жидкости.
вас по телефону. Было. Чулочки шелковые штопали поспешно, откусывали
нитки вот этими божественными зубками, когда торопились в ресторан. А
бессонные ночки, когда в сумочке - два су, и ужас, что будет завтра, и
ужас - пасть еще ниже... А собачий нос Роллинга - чего-нибудь да стоит.
колени и целовал ее закинутое лицо, стиснутые губы. Обе стенографистки,
светловолосые, завитые, равнодушные, как куклы, отвернулись.
Единственное существо на земле... Если бы ты двадцать раз не умирала во
вшивых вагонах, если бы тебя не покупали как девку, - разве бы ты пос-
тигла всю остроту дерзости человеческой... Разве бы ты ходила по коврам
такой повелительницей... Разве бы я положил к твоим ногам самого себя...
редину комнаты и оттуда все еще дико глядела на Гарина. Он сказал:
поутру в постель мадам Ламоль.
великолепных, не совсем еще законченных апартаментах. Выходил из них
только к столу. Его воля и гордость были сломлены. Он сильно сдал за эти
полгода. Гарина он боялся. С Зоей избегал оставаться с глазу на глаз.
Никто не знал (и не интересовался), что он делает целыми днями. Книг он
отроду не читал. Записок, кажется, не вел. Говорили, что будто бы он
пристрастился коллекционировать курительные трубки. Однажды вечером Зоя
видела из окна, как на предпоследней ступени мраморной лестницы у воды
сидел Роллинг и, пригорюнясь, глядел на океан, откуда сто миллионов лет
тому назад вышел его предок в виде человекообразной ящерицы. Это было
все, что осталось от великого химического короля.
даже измена Зои не сломили бы его. Двадцать пять лет тому назад он тор-
говал ваксой на улице. Он умел, он любил бороться. Сколько приложено бы-
ло усилий, таланта и воли, чтобы заставить людей платить ему, Роллингу,
золотые кружочки. Европейская война, разорение Европы - вот какие силы
были подняты для того, чтобы золото потекло в кассы "Анилин Роллинг".
ты, как глину, как грязь, элеваторными черпаками в любом количестве. Вот
тут-то подошвы Роллинга повисли в пустоте, он перестал ощущать себя ца-
рем природы - "гомо сапиенсом". Оставалось только - коллекционировать
трубки.
волю директорам "Анилин Роллинг". Ответы их были неопределенны. Станови-
лось ясным, что директора не верят в добровольное уединение Роллинга на
Золотом острове. Его спрашивали:
Когда же через две недели он вновь приказал выдать такую же сумму, аген-
ты Гарина, предъявившие чек Роллинга, были арестованы. Это было первым
сигналом атаки континента на Золотой остров. Флот из восьми линейных су-
дов, крейсировавший в Тихом океане, близ двадцать второго градуса южной
широты и сто тридцатого градуса западной долготы, ожидал только боевого
приказа атаковать остров Негодяев.
концов света. Первый помощник Гарина, инженер Чермак, носивший звание
губернатора, разместил рабочую силу по национальностям на пятнадцати
участках, отгороженных друг от друга колючей проволокой.
национальном вкусе. Консервы, бисквиты, мармелад, бочонки с капустой,
рисом, маринованными медузами, сельдями, сосисками, и прочее, и прочее
заказывались (американским заводам) также с национальными этикетками.
духе, и раз в полгода - праздничные национальные костюмы: славянам -
поддевки и свитки, китайцам - сырцовые кофты, немцам - сюртуки и цилинд-
ры, итальянцам - шелковое белье и лакированные ботинки, неграм - набед-
ренники, украшенные крокодильими зубами и бусами, и т.д.
мак организовал штат провокаторов. Их было пятнадцать человек. Они раз-
дували национальную вражду: в будни умеренно, по праздникам вплоть до
кулачной потасовки.
дена Зои - белого сукна короткую куртку с золотым шитьем и канареечные
штаны в обтяжку, - поддерживала порядок, не допуская национальности до
взаимного истребления.
посылали его на родину с ближайшим пароходом, иные сдавали на хранение
Расходовать было негде, так как только по праздникам в уединенном ущелье
на юго-восточном берегу острова бывали открыты кабаки и Луна-парк. Там
же функционировали пятнадцать домов терпимости, выдержанные также в на-
циональном вкусе.
гантская шахта. Гарин объявил всем, что при расчете он разрешит каждому
взять с собой столько золота, сколько можно унести на спине. И не было
человека на острове, кто бы без волнения не смотрел на стальные ленты,
уносящие породу из земных недр в океан, кого бы не опьянял желтоватый
дымок над жерлом шахты.
его и приготовился, но это, разумеется, не уменьшает опасности. Мы бло-
кированы. Только что получено радио: два наших корабля, груженные фигур-
ным железом для крепления шахты, консервами и мороженой бараниной, зах-
вачены американским крейсером и объявлены призом. Это значит - война на-
чалась. С часу на час нужно ждать ее официального объявления. Одна из
ближайших моих целей - война. Но она начинается раньше, чем мне нужно На
континенте слишком нервничают. Я предвижу их план: они боятся нас, они
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Прозоров Александр
Никитин Юрий