Чтение 43–й страницы книги ~Дочь снегов~

виню вас,-- прибавила она мягко.-- Я понимаю, что подобная история может
взволновать человека.

-- Да, чего уж хуже,-- ответил он горько.-- Я веду себя, как дурак, но
иначе не могу. Потрясение было слишком велико. Как будто мне мало было того
ужаса, который я испытал при виде смерти Борга, но быть еще вдобавок
обвиненным в убийстве и отданным на суд толпы!.. Простите меня, Фрона. Но я
сам не свой. Конечно, я знаю, что вы мне поверите. -- Расскажите мне все,
Грегори.

-- Во-первых, эта женщина, Бэлла, лгала. Она, должно быть, лишилась
рассудка, если могла сказать такое перед смертью, после того, как я с
опасностью для жизни защищал ее и Борга. Это -- единственное объяснение...

-- Начните с начала,-- перебила его Фрона.-- Помните, что я ничего не
знаю.

Он уселся поудобнее на табурете и, скручивая папиросу, стал передавать
события минувшей ночи.

-- Было, должно быть, около часа ночи, когда меня кто-то разбудил тем.
что зажег коптилку. Я подумал, что это Борг. удивился, зачем он здесь
бродит, и готов был снова заснуть, когда какое-то чувство, сам не знаю,
какое, побудило меня открыть глаза. Двое чужих людей были в хижине. На них
были маски и меховые шапки с опущенными наушниками, так что я не мог
разглядеть их лица и видел только сверкающие глаза сквозь прорезы в масках.

Я сразу понял, что нам грозит опасность. Секунду я лежал спокойно и
размышлял. Борг одолжил у меня револьвер, так что я был безоружен. Моя
винтовка висела у двери. Я решил броситься к ней. Но едва я успел коснуться
пола, как один из незнакомцев повернулся ко мне и выстрелил из револьвера.
Это был первый выстрел, которого Ла-Флитч не слышал. Лишь позже, во время
борьбы, дверь распахнулась, и поэтому он услышал следующие три выстрела.

Я находился так близко к злоумышленнику и так неожиданно соскочил с
койки, что он промахнулся. Через минуту мы схватились, покатившись по полу.
Конечно, Борг проснулся, и второй злоумышленник занялся им и Бэллой. Этот
второй и совершил убийство, так как мой противник был занят борьбой со мной.
Вы слышали показание. По тому, какой беспорядок был в хижине, вы можете
представить себе картину борьбы. Мы катались по полу, метались и дрались,
пока стулья, стол, полки -- все кругом не было изломано.

О Фрона, это было ужасно! Борг боролся за свою жизнь, Бэлла, раненная и
стонущая, помогала ему, а я

не мог оказать им поддержки. Но в конце концов я сравнительно быстро
начал одолевать своего противника. Я уложил его на обе лопатки, придавил его
руки коленями и медленно сжимал ему горло. Но за это время второй
злоумышленник окончил свое дело и направился ко мне. Что я мог сделать? Двое
на одного! К тому же я едва переводил дух! Они оттеснили меня в угол и
скрылись.. Сознаюсь, я был уже настолько вне себя, что едва мне удалось
перевести дух, я кинулся за ними в погоню без оружия. Тут я и столкнулся с
Ла-Флитчем и Джоном... остальное вам уже известно. Только...-- Он в
недоумении нахмурил брови.---Только я не могу понять, что побудило Бэллу
обвинить меня.

Он умоляюще посмотрел на Фрону, но она, хоть и сжала сочувственно его
руку, хранила молчание, мысленно взвешивая все "за" и "против". Она медленно
покачала головой.

-- Тяжелый случай. Все дело в том, чтобы убедить их...

-- Но, клянусь богом, Фрона, я не виноват. Я не святой, возможно. Но
мои руки не запятнаны кровью.

-- Не забывайте, Грегори,-- мягко сказала она,-- что не я буду судить
вас. К сожалению, этим займется собрание старателей, и весь вопрос в том,
как убедить их в вашей невиновности. Главные пункты обвинения против вас --
это предсмертные слова Бэллы и кровь на вашем рукаве.

-- Вся хижина была залита кровью! -- горячо воскликнул Сент-Винсент,
вскочив на ноги.-- Уверяю вас, она вся была залита кровью! Как я мог не
запачкаться ею, когда боролся не на живот, а на смерть. Неужели вы не верите
моему слову?..

-- Успокойтесь, Грегори. Сядьте, вы действительно сам не свой. Если бы
приговор зависел от меня, то, можете быть уверены, вы были бы оправданы. Но
эти люди,-- вы знаете, что такое власть толпы. Как нам убедить их, чтоб они
вас отпустили? Разве вы не понимаете? Ведь у вас нет свидетелей. Слова
умирающей женщины более святы, чем клятва живого мужчины. Можете ли вы
сказать, что заставило эту женщину умереть с ложью на устах? Имела ли она
основание ненавидеть вас? Причинили ли вы зло ей или ее мужу?

Он покачал головой.

-- Безусловно, многое для нас необъясним?, старателям это и не нужно.
Для них все очевидно само собой. Наша задача опровергнуть очевидность. Можем
ли мы это сделать?

Журналист бессильно опустился на стул и поник головой. -- Значит, я
погиб.

-- Нет, положение не так уж безнадежно. Вас не по" весят. Положитесь на
меня.

-- Но как вы поможете? -- спросил он с отчаянием.-- Они захватили
власть, они сами себе закон.

-- Во-первых, река вскрылась. Это важнее всего. Губернатор и
территориальный суд ожидаются с минуты на минуту в сопровождении отряда
полиции. И они, безусловно, остановятся здесь. И, кроме того, мы сами можем
кое-что предпринять. Река почти очистилась ото льда, и на худой конец нам
можно бежать. Им в голову не придет, что мы решимся на это.

-- Нет, нет! Невозможно! Что значим мы с вами против такого
большинства?

-- Но с нами будет мой отец и барон Курбертен. Четверо решительных
людей, действующих сообща, могут совершить чудеса, Грегори, дорогой. Верьте
мне, все будет хорошо.

Поцеловав его, она провела рукой по его волосам. Но беспокойное
выражение не сходило с лица Сент-Винсента.

Джекоб Уэлз засветло переехал пролив, и с ним вместе прибыли Дэл, барон
и Корлисс. Пока Фрона переодевалась в одной из маленьких хижин, охотно
предоставленной владельцами, ее отец пошел справиться о здоровье почтальона.
Известия были крайне важными, настолько важными, что лицо Джекоба Уэлза
оставалось озабоченным и мрачным еще долго после того, как он их перечитал
по несколько раз. Но его беспокойство как рукой смахнуло, когда он вернулся
к Фроне. Сент-Винсенту, заключенному в соседней хижине, разрешили свидание с
ними.

-- Дело обстоит неважно,-- сказал Джекоб Уэлз, прощаясь с ним.-- Но не
волнуйтесь, Сент-Винсент. Как бы то ни было, вас не вздернут, покуда я тут
кое-что еще

значу. Я уверен, что не вы убили Борга. Положитесь на меня.

-- Сегодня был длинный день,-- заметил Корлисс, провожая Фрону к ее
хижине.

-- А завтрашний день покажется еще длиннее,--сказала она устало.-- Мне
так хочется спать.

-- Вы храбрая маленькая женщина, и я горжусь вами.-- Было десять часов.
В неясных сумерках он увидел похожие на привидения льдины, непрерывно
проплывавшие мимо.-- В этом деле вы можете полностью рассчитывать на меня,--
продолжал он.

-- Полностью? -- переспросила она дрогнувшим голосом.

-- Если бы я был героем мелодрамы, то сказал бы "по гроб жизни"! Но,
как простой смертный, я только повторяю -- полностью.

-- Вы очень добры ко мне, Вэнс. Я никогда не смогу вам отплатить...

-- Ну. ну! Я не торгуюсь. Любовь -- служение, так мне кажется.

Она долго смотрела на него. И в то время как на лице ее отражалось
удивление, она почувствовала в глубине души какое-то неясное смущение. Она
сама не понимала, чем это было вызвано. События сегодняшнего дня и всех дней
с тех пор, как она познакомилась с ним, промелькнули перед ней.

-- Вы верите в чистую дружбу? -- спросила она наконец.-- Я надеюсь, что
такие узы будут всегда связывать нас. Светлая, чистая дружба добрых
товарищей? -- И, говоря так. она сознавала, что эта фраза не совсем точно
передает ее чувства и желания. И когда он покачал головой, она почувствовала
какой-то легкий, радостный и необъяснимый трепет.

-- Добрый товарищ? -- спросил он.-- Вы ведь знаете, что я вас люблю. --
Да,-- тихо сказала она.

-- Боюсь, что вы недостаточно хорошо знаете мужчин. Поверьте мне, мы
сделаны из другого теста. Добрые товарищи? Приходить с холода к вам на
огонек? Отлично. Но приходить, когда у этого очага будет сидеть другой
мужчина? Нет. Дружба требует, чтобы я радовался вашей радости, а можете ли
вы представить на минуту, что я был бы в силах видеть вас с ребенком другого
человека на руках, с ребенком, который мог бы быть моим, а теперь смотрит на
меня глазами того, другого, и улыбается мне его улыбкой? Как вы думаете, мог
бы я радоваться вашей радости? Нет, нет! Любовь не уживается с чистой
дружбой. Фрона положила ему руку на плечо. -- Вы считаете, что я не прав? --
спросил он, пораженный странным выражением ее лица. Она тихо плакала.

-- Вы измучены и переутомлены. Спокойной ночи. Ложитесь спать.

-- Нет, не уходите еще,--остановила она его.-- Нет, нет, я говорю
глупости. Ведь вы же знаете, что я устала. Но послушайте, Вэнс! Впереди
много дел. Мы должны составить план на завтра. Зайдите к нам. Папа и барон
Курбертен сейчас вместе, и, если случится самое худшее, мы должны вчетвером
совершить великое дело.

-- Захватывающе,-- заметил Джекоб Уэлз, когда Фрона коротко набросала
план действий и распределила между ними роли.--Но во внезапности--залог
успеха!

-- Государственный переворот!--провозгласил барон.--Великолепно! О!
Меня в жар бросает при этой мысли! Руки вверх!-- ору я диким голосом.

-- А что, если они не поднимут рук? -- спросил он вдруг Джекоба Уэлза.

-- Тогда стреляйте. Никогда не давайте себя запугивать, если у вас в
руках ружье, Курбертен. Авторитетные люди утверждают, что это не ведет к
добру.