его защиту, - но справедливость должна восторжествовать. - Потом он
язвительно добавил: - Белые люди тоже ведь устраивают суды, но у них это
очень далеко от справедливости.
питаю к этому преступному выкормышу какое-то особое пристрастие? Не о нем
ведь я пекся, а о нашей общей безопасности!
рядом с Матео. Над могилой великана насыпали громадный холм, отдавая дань
уважения бесстрашному человеку. В этой работе я принял самое активное
участие, чтобы все видели, что не был на него в обиде. Его обоснованная
неприязнь к белым находила у меня полное понимание.
Около полудня шхуна вошла в бухту и бросила якорь. Теперь все, за
исключением трех дозорных, были в лагере. Манаури тотчас потребовал суда
над пленным.
собрались все наши люди. Подле меня по бокам сидели Арнак и Вагура. У
ближайших кустов лежал связанный испанец. Горделивый юнец, почувствовав, к
чему клонится дело, скис, не осыпал нас больше ругательствами и подавленно
молчал.
острове Маргарита и предложил присутствующим решить его судьбу. Все без
исключения, здоровые и раненые, мужчины и женщины - а их было двое:
негритянка Долорес и вдова Матео, индианка Ласана, - единогласно
высказались за смерть.
заключение высказать свои соображения.
значит, будет так, как того хочет большинство. Мое мнение здесь ни к чему!
испанцами! Мы ценим твое мужество и ум. Ты наш друг и товарищ. А кроме
того, ты тоже белолицый, и, значит, твой суд будет самым праведным.
и всеобщее ликование. Я попросил тишины и сказал, что должен кое-что
добавить.
минует. Но умереть он должен не сейчас и не здесь.
требовали его немедленной смерти! В сердцах их накопилось столько горечи и
желчи, что они как одержимые отметали всякий голос рассудка и возмущенно
отвергали мысль о заложнике. Я понял, что бури этой не удается унять.
Вопрос о немедленной смерти пленника был предрешен.
смертью должен умереть осужденный.
приходится убивать, он убивает, не обрекая виновного на муки! Так умрет и
испанец!
уступать. Когда крики немного утихли, я повысил голос:
хотите остаться моими друзьями, вы должны вести себя по-человечески. Если
вы хотите сохранить мою дружбу, будьте настоящими воинами! Пусть вернется
к вам разум! Слушайте, что я вам говорю! Это мое последнее слово!
голов продолжали настаивать на своем и настраивали против нас других. Я
оставался непреклонным, хотя последствия и могли оказаться для меня
пагубными.
Ласана. Она приблизилась ко мне и, указывая на меня пальцем, стала что-то
говорить. Она отличалась от других необыкновенной выдержкой и обаянием,
голос у нее был глубокий и сильный, приятного тембра.
слушать, и она, жена Матео, этого требует... И еще... хо-хо!
появилась на его лице.
ценить, еще она говорит...
было, слова индианки произвели сильное впечатление на слушателей и
оказались решающими. Я издали поблагодарил женщину улыбкой.
вершился суд. Ему развязали путы на ногах и подвели под дерево. Глаза у
него от страха остекленели, он хотел что-то крикнуть и не успел - суд
свершился. И тут с лицом его произошла разительная перемена: черты, прежде
столь прекрасные и нежные, вдруг обрели отвратительное выражение
изуверства - качества, которое, видимо, составляло при жизни всю суть его
мерзкой натуры.
оценил верно основной ее смысл: это была не просто месть двух десятков
униженных и оскорбленных индейцев и негров - это была заслуженная кара,
справедливое возмездие угнетенных.
лагеря на борт шхуны и пустились в путь вдоль острова. Ветер дул с севера,
и, плывя поначалу на восток, мы имели его с левого борта, а потом - прямо
по носу. Шхуна была маневренной и хорошо слушалась руля. Удачная парусная
оснастка позволяла, перекладывая галсы, неплохо идти и под ветер. Все три
лодки мы укрепили за кормой.
и вскоре мы бросили якорь в четверти мили от берега прямо против холма. В
пещере все оказалось в полном порядке. Индианки, обрадованные нашим
возвращением, тут же приготовили пищу, а раненых перевязали.
когда нам лучше покинуть остров.
у нас хоть отбавляй.
обнаружились большие запасы провизии, но жаль было бросать созревшую
кукурузу, которую мы столько недель лелеяли и холили, оберегая как зеницу
ока.
корзин наполнились золотистым зерном.
великоватая. Что делать с самой большой лодкой, которая своей тяжестью
наверняка лишь снижала бы маневренность шхуны? Порешили оставить ее на
острове, а чтобы защитить от непогоды - затащить в пещеру и заложить там
камнями.
пещеру. Когда, трудясь в поте лица, мы наконец справились и с этим делом,
дневной свет еще не померк. И тут меня осенила мысль оставить о себе на
острове память и вырезать ножом на борту лодки свое имя.
почему John, а не Ян? Однако сделанного было уже не поправить, и потому я
добавил еще одно слово: Polonus. А под ним год: 1726.
Обращаясь к неграм, он выразил сомнение, сумеют ли они сами, без помощи,
устроиться на Большой земле и не попадут ли вновь в руки к испанцам. В
связи с этим он предложил им не только гостеприимство и приют в индейском
селении, но и принятие их в племя араваков на равных правах со всеми его
членами. Негры встретили эти слова с глубокой благодарностью. Потом
Манаури обратился ко мне и заверил, что племя окажет мне всяческое
содействие, чтобы помочь благополучно добраться до островов, расположенных
неподалеку от устья реки Ориноко и заселенных англичанами. Затем он
добавил:
нас гостем как можно дольше, и даже на вею жизнь! В дружбе, уважении и еде
ты, Ян, не будешь знать у нас недостатка!
приглашение.
рассвета и принялись перевозить на шхуну имущество и раненых. Имевшееся у
нас огнестрельное оружие я решил подарить индейцам после прибытия в их
селение и с особым вниманием следил, чтобы его ненароком не повредили. У
нас было около тридцати мушкетов и ружей с большим запасом пороха и пуль -
Мережковский Дмитрий
Мацумото Сэйте
Шилова Юлия
Глуховский Дмитрий
Куликов Роман
Афанасьев Роман