не для того, чтобы разговаривать о каком-то поганом шарлатане.
подкараулил меня у дверей? Давай все-таки встретимся на какой-нибудь
нейтральной территории, ты не возражаешь?
на Рождество к Джоанне. - Под Джоанной имелась в виду Джоанна Сент-Клер,
двоюродная сестра Джин Кэллоуэй, жившая в Миннесоте. В детстве они были
близкими подругами - в то славное спокойное время, которое воцарилось
между войной тысяча восемьсот двенадцатого года и пришествием
Конфедерации. В июле у Джоанны был удар. Она крепко держалась за жизнь,
но Джин сказала ему и Мэри, что, судя по тому, что говорят врачи, она
может умереть в любую минуту. Приятно, наверное, жить, - подумал он, -
когда в голове у тебя встроена вот такая маленькая бомбочка. Эй,
бомбочка, ну что, уже сегодня? Пожалуйста, подожди еще один денек, я еще
не кончила читать новый роман Виктории Холт.
выпить. Женщина, с которой он только что разговаривал по телефону, была
уже совсем не той женщиной, которая сидела вся в слезах на диване в
гостиной меньше месяца назад и умоляла его помочь ей разобраться в том,
откуда взялась эта огромная приливная волна, захлестнувшая ее
упорядоченную жизнь и уничтожившая плоды двадцатилетних усилий. Это было
удивительно. Он помотал головой так, словно только что узнал новость о
том, что сам Иисус Христос спустился с небес на землю и забрал Ричарда
Никсона в рай на огненной колеснице. Сомнений не было: она вновь обрела
себя. Более того, она обрела себя такой, какой была много лет назад. Она
стала совсем молоденькой девчонкой, образ которой уже почти совсем
выцвел в его памяти. Словно археолог, она осторожно извлекла из забвения
свое прежнее "я". Разумеется, это прежнее "я" слегка заржавело от
долгого хранения, но тем не менее было вполне пригодно к использованию.
Ржавчина сойдет, суставы разработаются, и это старо-новое "я"
превратится в цельную личность, возможно, и покрытую шрамами от этой
неожиданной метаморфозы, но уж никак не искалеченную. Вполне возможно,
что он знал ее лучше, чем она думала, и он прекрасно понял по одному
лишь тону ее голоса, что она с каждым днем становится все ближе и ближе
к мысли о разводе, о полном разрыве с прошлым. О таком разрыве, который
не оставит после себя незаживающей раны - может быть, всего лишь
незаметный рубец. Ей было тридцать восемь лет. Перед ней открывалась
вторая половина ее жизни. У нее не было детей, так что не приходилось
беспокоиться о том, как бы нежные детские души не пострадали в
катастрофе, постигшей их брак. Сам он не станет предлагать ей
развестись, но если она предложит ему, он согласится. Он позавидовал ее
новому "я" и ее новой красоте. И если она и пришла к мысли о том, что
последние десять лет ее семейной жизни были длинным темным коридором,
ведущим к солнечному свету, то вряд ли он мог ее за это винить.
Разумеется, ему было грустно, но винить ее он не мог, это уж точно.
21 декабря, 1973
зачехленной мебелью с украшениями из золоченой бронзы. Разговор,
последовавший за этим, оказался принужденным и неловким. Ему никогда
раньше не случалось оставаться в этой комнате с ней наедине, и он то и
дело испытывал желание обнять ее, словно им было лет по семнадцать, и
наконец-то представилась возможность остаться ненадолго одним. Ему
казалось, будто он превратился в неудачный, грубо сработанный двойник
своего прежнего "я", в зеленого, неуверенного в себе юнца, никогда
раньше не прикасавшегося к женщине.
изысканнее.
подарки, разложенные на небольшом журнальном столике. Он завернул сову,
предоставив ей совершить ту же операцию над игрушками и шахматами. Куклы
лежали, тупо уставившись в потолок, в ожидании пока детские ручки не
заставят их ожить.
показалось, что сейчас она произнесет неизбежные и непоправимые слова.
Это испугало его. Но в этот момент из часов выскочила кукушка,
прокуковала половину второго и так испугала их, что они оба подпрыгнули,
а потом дружно расхохотались. Подходящий момент был упущен. Он встал,
чтобы избежать риска его возвращения. Спасен кукушкой из старых часов, -
подумал он. - В этом есть своя логика.
собираешься поступить на работу? С кем ты будешь разговаривать? Сколько
тебе будут платить?
человек, и у них шансы не хуже, чем у меня. Так что я расскажу тебе обо
всем, только когда разобью всех конкурентов наголову.
серьезный и озабоченный взгляд, и он неожиданно понял, что вовсе не
развод, а приглашение на рождественский обед было все это время у нее на
уме. Господи, так ошибиться! Он чуть было не рассмеялся.
будет.
твердо:
что в другой раз. Она задумчиво кивнула.
прийти?
двери, и они одарили друг друга бесплотными поцелуями.
ему вслед:
пригласил нас на новогоднюю вечеринку. Я сказала, что мы придем. Но если
ты не хочешь...
из их знакомых, с которым он не был связан по работе. Он работал в
местном рекламном агентстве. - А он знает что мы, в некотором роде,
расстались?
автора непристойных лимериков <Лимерик - шуточное стихотворение из пяти
строк - прим. Перев.> и еще более непристойных пародий на популярные
песни. Дважды разведенного и оба раза - с большими финансовыми потерями.
Ныне импотента, если верить сплетням, а в этом случае он склонялся к
мнению о том, что сплетни говорят правду. Сколько времени он уже не
видел Уолта? Четыре месяца? Шесть?
голову ему пришла неприятная мысль.
маловероятной кажется ей мысль о том, что Стивен Орднер окажется там.
Пожатие перешло в дрожь. На улице было градусов двадцать пять.
более ощутимо, и она поцеловала его в ответ. В этот момент он готов был
пожалеть обо всем, что произошло, но сожаление было смутным, отдаленным.
Афанасьев Роман
Махров Алексей
Сертаков Виталий
Лукин Евгений
Свержин Владимир
Бажанов Олег