делать вид, будто это не так.
трахает тень Девы Марии, - сказал Уллман, повышая голос. - Я хочу, чтоб
духу вашего не было в нашем отеле!
рычаг.
позвонил Уллману.
понятия не имел, насколько велико влияние этого дешевого хрена на Эла -
так же, как не представлял себе, сколько дерьма выбьет из него Эл по
старой дружбе. Если Уллман и впрямь такой хороший, каким старается
казаться, и если он поставит перед Элом ультиматум "или он, или я", не
придется ли Элу принять такое условие? Джек зажмурился и попытался
представить себе, как скажет об этом Венди. Знаешь что, детка? Я опять
потерял работу. На этот раз, чтобы найти, кого вырубить, пришлось
преодолеть две тысячи миль телефонного кабеля Белла. Однако мне это
удалось.
требовалось выпить. Чуть дальше на улице было кафе. Конечно, Джек успевал
по дороге в парк быстренько хлебнуть пивка - только глоток, чтоб пыль
улеглась...
Лодердейлский номер "Серф-Сэнда" имелся в маленькой телефонной книжке,
лежавшей в конторе возле телефона - с номерами водопроводчиков,
стекольщиков, электриков и прочих. Джек переписал его на спичечный коробок
после того, как поднялся утром - мысль позвонить Уллману пышно цвела и
сияла. Однажды, когда он еще пил, Венди обвинила его в том, что, стремясь
к самоуничтожению, Джек не обладает тем нравственным стержнем, который
вынес бы полностью расцветшее желание умереть. Отчего и создает ситуации,
в которых это могли бы сделать другие, каждый раз отрывая кусок от себя и
от семьи. Вдруг это правда? Не опасался ли Джек в глубине души, что
"Оверлук" - как раз то, что требовалось, чтобы закончить пьесу, собрать
все свое дерьмо и соединить? Может, он пытается остановить сам себя?
Господи, пожалуйста, не надо, не допусти. Пожалуйста.
картинка: рука, просунувшаяся сквозь дырку в черепице, чтоб вытащить
гнилые болты, внезапный, похожий на укол иголкой, укус; собственный
судорожный испуганный крик, разнесшийся в неподвижном равнодушном воздухе:
ах, ты, б... проклятая, сука!
спотыкаясь, в три часа утра входит в дом. Налетев на стол, растягивается
во весь рост на полу, изрыгая проклятия, и будит спящую на диване Венди...
Венди включает свет, видит его измятую, перепачканную одежду (драка на
стоянке, которая, как смутно припоминает Джек, случилась несколько часов
назад прямо на границе Нью-Хэмпшира) и засохшую под носом кровь. Моргая,
как крот на солнышке, Джек тоже смотрит на жену, а Венди невыразительным
голосом говорит: СУКИН СЫН, ТЫ РАЗБУДИЛ ДЭННИ. ЕСЛИ ТЕБЕ НАПЛЕВАТЬ НА
СЕБЯ, НЕЛЬЗЯ ЛИ НЕМНОГО ПО-ДУМАТЬ О НАС? ОХ, ДА ЧТО С ТОБОЙ ГОВОРИТЬ...
уверенный, что это либо Уллман, либо Эл Шокли.
центов.
отправился к кассиру менять деньги. Все это Джек делал машинально, мысли,
как белка в колесе, мчались по замкнутому кругу.
Джеком случалось и раньше, и делали это настоящие мастера - конечно,
Великим Маэстро оставался он сам. Просто, чтобы нагавкать на мужика,
обнаружить его лицемерие? Джек не считал себя таким мелочным. Рассудок
пытался уцепиться за альбом, как за важную причину, но дело было не в
альбоме. Шансов, что Уллман знает владельца, было не больше двух на
тысячу. Когда Джек поступал на работу, Уллман отнесся к подвалу, как к
чужой, вдобавок до отвращения неразвитой, стране. Если Джеку действительно
хотелось выяснить, кто хозяин альбома, надо было позвонить Уотсону - его
зимний телефон тоже был в конторской записной книжке. С Уотсоном тоже
нельзя было знать наверняка, но с Уллманом - и того меньше.
Исключительная глупость. Мало того, что Джек поставил под угрозу свою
работу, он, возможно, перекрыл и широкие информационные каналы - стоит
только Уллману начать обзванивать людей, предупреждая: остерегайтесь
человека из Новой Англии, который расспрашивает про отель "Оверлук". Можно
было провести расследование потихоньку, отправляя вежливые письма, может
быть, даже организовав весной несколько интервью... а потом, находясь в
безопасном отдалении, когда книга выйдет, посмеяться украдкой над яростью
Уллмана... Автор-В-Маске-Бьет-Снова. Вместо этого он устроил совершенно
бессмысленный звонок, сорвался, сцепился с Уллманом и разбудил все
присущие управляющему отелем склонности быть маленьким Цезарем. Зачем?
Если это не попытка устроить так, чтобы его вышвырнули с неплохой работы,
то что же это?
будь он пьян, подобная бессмыслица не удивляла бы. Но он был трезвым -
трезвым, как покойник.
еще один экседрин.
разделительная полоса исчезла. Дэнни задрал голову к белому небу, разинув
рот и высунув язык, чтобы поймать медленно падающие вниз белые жирные
хлопья.
выйдет.
ЧЕСТНО, МНЕ ОЧЕНЬ ЖАЛЬ...)
милость, дать еще один шанс? Джеку вдруг стало так тошно от себя самого,
так гадко, что впору было громко застонать.
к Джеку.
отеля: Джек - в центре, левой рукой обнимая за плечи Венди, а правой -
держа за руку Дэнни. К добру или к худу, но он впервые сказал "домой".
"Оверлук" и очаровывал, но не слишком-то нравился ему. Уверенности, что
жизнь в отеле на пользу жене и сыну - или ему самому - не было. Может
быть, поэтому он и позвонил Уллману.
городка, в горы.
слушая медленное, размеренное дыхание Венди. Вкус растворившегося аспирина
еще держался на языке, отчего тот казался шершавым и слегка онемевшим. Эл
Шокли позвонил в четверть шестого - в четверть восьмого по-восточному.
Венди с Дэнни сидели внизу перед камином в вестибюле и читали.
кармане носовой платок и обтер им саднящие губы. Потом закурил сигарету. В
следующий момент в ухе раздался громкий голос Эла:
был такой странный звонок... Когда Стью Уллман звонит по межгороду за свой
счет, понятно, что дела хреновые.
какой-то гибрид шантажа и художественного очерка про "Оверлук" в "Нэшенэл
Березин Федор
Роллинс Джеймс
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Куликов Роман
Сапковский Анджей