так мало времени, помоги мне, Господи! - подумал он. - Пожалуйста, дай мне
сил. И времени, пожалуйста!"
трудом втиснулось в промежуток между двумя домами. Башня колокольни была
выбелена, и сквозь открытые ставни звонницы сверкал медью колокол. Сильвера
отыскал этот чудесный колокол в заброшенном здании миссии в городе, который
назывался Борха, недалеко от мексиканской границы. Один из немногочисленных
оставшихся в городке обитателей рассказал Сильвере, что несколько лет назад
в город пришел человек по имени Ваал, и с тех пор на город словно напала
порча. Сильвера привез этот колокол из пустыни в пикапе, он сам вел машину
целую сотню миль извилистой неровной дорогой. Он сам приделал крепежную
скобу и с помощью соседей поднял колокол на башню. Он несколько недель
трудолюбиво полировал колокол, очищая его от остатков коррозии, и теперь
колокол весело и прозрачно пел, созывая всех на воскресную мессу. Или
объявлял о субботнем венчании. Или тихо скорбел, отзванивая погребальные
процессии. Это был символ церкви святой Марии. Совсем недавно на самой
верхушке колокола образовалась трещина, которая постепенно змеей
приближалась теперь к краям. Судьба колокола была ясна, а ведь у него
впереди было еще столько работы. Сильвера улыбнулся, вспомнив, как называли
колокол Леон и некоторые другие мальчишки - Голос Марии.
было шаткое, деревянное. Теперь он чувствовал себя гораздо лучше - испарина
прошла и руки уже не так дрожали. Во всем было виновато напряжение
организма. Когда он набросился на этого толкача героина, то знал, что может
начаться приступ, знал, что ему следовало бы избегать таких нагрузок - но
он все - таки был еще чертовски сильным человеком, и на этот раз гнев взял
верх над благоразумием.
удушье. Деревянные ряды скамеек были тесно спрессованы друг с другом и от
алтаря через узкий проход бежала винно-красная дорожка. На алтаре стояло
тяжелое медное распятие - керамическая статуя Марии, державшая младенца
Христа в руках, возвышаясь позади алтаря. За статуей имелось большое
овальное окно с цветными стеклами, расщеплявшее свет на калейдоскопическое
сочетание белого, лазурного, фиолетового, янтарного и изумрудно-зеленого. В
центре окна имелось изображение Христа с посохом, а за спиной его по
зеленой лужайке рассыпались овцы паствы. В солнечные дни Его глаза казались
кружками теплого доброго коричневого света. В пасмурные дни взгляд Его
становился грозным, сероватым. Сильвере было очень интересно наблюдать за
всеми этими переменами, и это напоминало ему, что даже у Христа бывают дни,
когда он не в духе и наоборот.
отдавались гулким эхом по деревянному полу. Квартира его состояла,
собственно, всего из одной комнаты. Стены были выкрашены белой краской, на
кровати лежал тонкий матрас, стоял комод, настольная лампа для чтения. В
углу была раковина и кран. На полке стояли книги в твердых обложках, в
основном социологические и политические исследования: "Футуршок" Алвина
Тофлера, "Политика зла" Джеймса Вирги, "Притягивание Луны" Марго Адлер. На
другой полке, нижней, стояли электротостер и тарелка с электроподогревом. И
первый, и вторая работали довольно плохо. Стены были украшены рисунками,
которые подарили ему некоторые младшие члены его паствы - парусники,
несущиеся сквозь зеленые волны океанов, фигурки людей, машущие руками из
окон, радужные воздушные змеи в облаках. Рядом с дверью висело керамическое
распятие, яркий плакат-реклама, приглашавший познакомиться с чудесами
Мексики, и картина, изображавшая рыбацкую деревушку с развешанными на
солнце сетями. Эта картина напоминала ему о родной деревне, где он родился
- Пуэрто Гранде на берегу Мексиканского залива. Другая дверь вела в
крохотную ванную комнату с шумными трубами туалета и запинающимся время от
времени неисправным душем.
жадно попробовал "Сегодня все обошлось не так уж плохо", - подумал он. И
благодарно выпил всю воду, пролив на рубашку всего несколько капель - руки
его уже гораздо меньше дрожали. Потом он прислушался - ему показалось, что
дверь церкви открылась и тут же затворилась. Да, верно, послышался стук
шагов. Он поставил чашку и поспешно вышел из своей комнаты в помещение
церкви.
нем была бледно-голубая рубашка и вытертые хлопчатобумажные брюки в
обтяжку. Глаза у него были усталые, тревожные, напоминая глаза загнанного
животного. Сильвера смотрел на этого юношу, с трудом узнавая его.
в твердое сухое пожатие своей мощной ладони. - В последний раз мы
виделись... Бог мой! Сколько лет прошло! Но ты теперь уже совсем взрослый
мужчина, верно?
подумал он.
бульваре?
заострился, добавил: - То да се, думаю открыть собственную контору
посыльных.
сводничает, а может, и то и другое. Руки Рико были слишком чистые и
гладкие, а образования для работы в оффисе у него никогда не было, хотя
ребенком он проявлял здоровое любопытство к окружавшему, которое могло
развернуться в настоящую тягу к знаниям, как надеялся отец Сильвера. Сердце
Сильверы сжала боль жалости и грусти. "Как жалко, - подумал он, сколько
добрых семян пропадает зря!"
происходит сейчас в сердце священника, в его голове, хотя чувства Сильверы
и были скрыты за черными бездонными глазами.
рядом.
вид у Рико был как у выпитой до дна бутылки, и он к тому же был гораздо
более худым, чем должен бы быть. Что он продает, подумал Сильвера.
Наверное, кокаин. Или амфитамины? Ангельскую пудру? Но наверняка не героин.
Рико слишком умен, чтобы связываться с этой грязью, и он наверняка помнит,
как вопят ночью наркоманы, когда вместо героина вводят себе детский тальк
или сахарную пудру, которую подсовывают им толкачи вместо настоящего
товара.
взгляд его остановился на витраже окна. - Я уже и позабыл, какое тут все...
Как странно, что это окно еще не разбили.
отношение к полиции изменилось с тех пор, как ты бегал вместе с
"Костоломами"?
свиньи. Но вам без их помощи с "Головорезами" не справиться. Они умеют
перерезать глотки не хуже, чем кто-то еще. Или еще быстрее.
тлела ужасная горечь, словно в глазах собаки давно уже оставшейся без еды.
И было там что-то еще, что-то такое, притаившееся гораздо глубже и ближе к
душе Рико. Сильвера заметил лишь всплеск этого чувства, как отблеск ртути,
и узнал в этом чувстве страх - чувство, которые видел в собственных глазах
в зеркале и в последнее время довольно часто.
повернулся к окну. Казалось, ему очень трудно было произнести эти слова. -
Отец, в последние пару дней к вам не заходила Мерида Сантос?
она могла сюда к вам прийти, чтобы поговорить с вами... Она... она
забеременела от меня, и теперь исчезла. И даже ее ненормальная мать не
знает, где она сейчас могла бы быть. Я не могу спать ночью, не зная, что с
ней. Вдруг с ней что-то случилось?
Расскажи все с самого начала.
коленях.
вести. Парень из этого отдела сказал мне, что очень много людей исчезает
вот так, на пару дней, а потом снова возвращаются домой. Он сказал, что это
называется бегством из дому, и я понял, что он меня всерьез не
воспринимает, понимаете? Он сказал, что если мать ее не обеспокоена, то и
мне особо тревожиться не следует. Свинья! Я не знаю теперь, что мне делать,
отец Сильвера! Я думаю... с ней случилось что-то плохое.
Меридой могло случиться десяток самых ужасных вещей - похищение,
изнасилование, убийство. Он не хотел об этом думать.
дому. Но если ты говоришь, что она беременна, то... она могла испугаться