чтобы выбраться на правильный путь. И вот я говорю: существуют бедствия
и жертвы, и ничего больше. Если, сказав это, я сам становлюсь бедствием,
то по крайней мере без моего согласия. Я стараюсь быть невинным убийцей.
Как видите, притязание не такое уж большое.
щих врачей, но такое встречается редко, и, очевидно, это очень и очень
нелегко. Вот почему я решил во всех случаях становиться на сторону
жертв, чтобы хоть как-нибудь ограничить размах бедствия. Очутившись в
рядах жертв, я могу попытаться нащупать дорогу к третьей категории, дру-
гими словами - прийти к миру".
подметкой о поя террасы. Наступило молчание, затем доктор выпрямился на
стуле и спросил Тарру, имеет ли он представление, какой надо выбрать
путь, чтобы прийти к миру,
кот голосов слился теперь. к сплошной гул где-то на окраине города, у
каменистого холма. Почти одновременно раздались два хлепка, похожие на
выстрелы. Потом снова наступила тишина. Риэ настигал две вспышки маяка.
Ветер набирался силы, и в этот же миг дуновением с моря принесло запах
соли. Теперь стали внятно слышны глухие вздохи волн, бившихся о скалу.
знать, как становятся святым.
лема - возможно ли стать святым без Бога.
сюда к ним течением ветра принесло смутный гул голосов. Свет внезапно
погас, и только там,, где последняя терраса лепилась к скале, еще лежала
узенькая багровая полоска. Порыв ветра снова донес до них отчетливые
крики толпы, потом грохот залпа и. негодующий рокот.. Тарру поднялся.,
прислушался. Все смолкло.
потому что таков порядок вещей.
скорее заодно с побежденными, а не со святыми. Думаю, я. просто лишен
вкуса к героизму и святости. Единственное,. что мне важно, - это быть.
человеком.
заний.
свете, лившемся с неба, он увидел грустное, серьезнее лицо. Снова под-
нялся ветер, и Риэ почувствовал всей кожей его теплое дыхание Тарру
тряхнул головой.
щего святого.
цов глупо жить только одной чумой! Разумеется, человек обязан бороться
на стороне жертв. Но если его любовь замкнется только в эти рамки, к че-
му тогда и бороться.
луна. Небесный свод затянуло молочной дымкой, и тени были бледные, неяр-
кие. За их спиной громоздился город, и долетавшее оттуда горячее, болез-
ненное дыхание гнало их к морю. Они предъявили стражнику пропуска, и тот
долго вертел их в пальцах. Наконец он посторонился, и они направились к
дамбе через какие-то площадки, заваленные бочками, откуда шел запах вина
и рыбы. А еще через несколько шагов запах йода и водорослей известил их
о близости моря. Только потом они его услышали.
они поднялись еще немного, перед ними открылось море, плотное, как бар-
хат, гибкое и блестящее, как хребет хищника. Они облюбовали себе утес,
стоявший лицом к морю. Волны медленно взбухали и откатывались назад. От
этого спокойного дыхания на поверхности воды рождались и исчезали масля-
нистые блики. А впереди лежала бескрайняя мгла. Ощущая под ладонью изры-
тый как оспой лик скалы, Риэ испытывал чувство какого-то удивительного
счастья. Повернувшись к Тарру, он прочел на серьезном, невозмутимом лице
друга выражение того же счастья, которое не забывало ничего, даже
убийства.
ужасно холодной, но, когда он поплыл, ему стало теплее. Проплыв нес-
колько метров, он уже знал, что море нынче вечером совсем теплое той
особой осенней теплотою, когда вода отбирает от земли весь накопленный
ею за лето зной. Он плыл ровно, не спеша. От его бьющих по воде ступней
вскипала пенная борозда, вода струилась по предплечью и плотно льнула к
ногам. Позади раздался тяжелый плеск, и Риэ понял, что Тарру бухнулся в
воду. Риэ перевернулся на спину и лежал не шевелясь, глядя на опрокину-
тый над ним небесный свод, полный звезд и луны. Он глубоко вздохнул.
Плеск вспененной мощными взмахами рук воды стал ближе и казался удиви-
тельно ясным в молчании и одиночестве ночи. Тарру приближался, вскоре
доктор различил его шумное дыхание. Риэ перевернулся на живот и поплыл
рядом с другом в том же ритме. Тарру плавал быстрее, и доктору пришлось
подналечь. Несколько минут они продвигались вперед в том же темпе, теми
же мощными рывками, одни, далекие от всего мира, освободившиеся наконец
от города и чумы. Риэ сдался первым, они повернули и медленно поплыли к
берегу; только когда путь их пересекла ледяная струя, они ускорили темп.
Не обменявшись ни словом, оба поплыли скорее, подстегиваемые этим неожи-
данным сюрпризом, который уготовило им море.
лись, и воспоминание об этой ночи стало им мило. Когда же они еще издали
заметили часового чумы, Риэ догадался, о чем думает сейчас Тарру, - он,
как и сам Риэ, думал, что болезнь забыла о них, что это хорошо и что
сейчас придется снова браться за дело.
вала. Весь декабрь она пылала в груди наших сограждан, разжигала печи в
крематории, заселяла лагеря бездействующими тенями - словом, все время
терпеливо продвигалась вперед ровненькими короткими прыжками. Городские
власти возлагали надежду на холодные дни, рассчитывая, что холод остано-
вит это продвижение, но чума невредимо прошла сквозь первые испытания
зимы. Приходилось снова ждать. Но когда ждешь слишком долго, то уж вооб-
ще не ждешь, и весь наш город жил без будущего.
завтрашнего дня. Открыли еще один лазарет, и Риэ оставался наедине
только с тем или другим больным. Однако он заметил, что на этой стадии
эпидемии, когда чума все чаще и чаще проявлялась в легочной форме,
больные как бы стараются помочь врачу. Если в первые дни болезнь харак-
теризовалась состоянием прострации или вспышками безумия, то теперь па-
циенты яснее отдавали себе отчет в том, что идет им на пользу, и по
собственному почину требовали именно то, что могло облегчить их страда-
ния. Так, они беспрестанно просили пить и все без исключения искали теп-
ла. И хотя доктор Риэ по-прежнему валился с ног от усталости, все же в
этих новых обстоятельствах он чувствовал себя не таким одиноким, как
прежде.
вателя мсье Огона, который еще до сих пор находился в лагере; в письме
говорилось, что карантин уже кончился, но что начальство никак не может
обнаружить в списках дату его поступления в карантин и потому его задер-
живают здесь явно по ошибке. Его жена, недавно отбывшая свой срок в ка-
рантине, ходила жаловаться в префектуру, где ее встретили в штыки и зая-
вили, что ошибок у них не бывает. Риэ попросил Рамбера уладить это дело;
и через несколько дней к нему явился сам мсье Огон. Действительно, вышла
ошибка, и Риэ даже немного рассердился. Но еще больше похудевший мсье
Огон вяло махнул рукой и сказал, веско упирая на каждое слово, что все
могут ошибаться. Доктор отметил про себя, что следователь в чем-то изме-
нился.
сказал Риэ.
чить отпуск.
вербует добровольцев.
пригладить хохол у виска.
во-вторых, возможно, мои слова и покажутся вам глупыми, но там я буду
меньше чувствовать разлуку с моим мальчиком.
го не выражающих глазах вдруг вспыхнула нежность. Но они затуманились,
они утратили свой ясный металлический блеск.
зал доктор Риэ.
Суворов Виктор
Афанасьев Роман
Ильин Андрей
Шилова Юлия
Куликов Роман
Шилова Юлия