Чтение 43–й страницы книги ~Трое с площади Карронад~

И сразу поплыла на Славку темнота с россыпью городских огней,
шуршанием шин и фарами встречных автомобилей. И опять мягко закачало
Славку...

-- Славка, подожди, -- попросил Тим. Он протянул с раскладушки руку.

И Славка понял это, на ощупь взял его руку -- маленькую, горячую,
твердую. Они держали теперь ладонь в ладони. Что еще нужно в жизни?

Но Тим скрипнул раскладушкой и снова сказал:

-- Славка, я дурак такой был тогда... днем. Это я со страху. Сам был
виноват, а на тебя...

Славку все качало.

-- Тим, -- сказал Славка, -- ты -- парус... Помнишь, я говорил? Ты --
оранжевый парус. Ты -- спасатель... Я думал, что уже все, а ты успел...
Ну, что ты бормочешь о каком-то страхе...

Письмо

Рано утром Славка и Тим приехали на Черную Речку. Надо было заделать
швертовый колодец и перегнать яхту на базу. Но они опоздали. С "Маугли"
уже возился Игорь Борисович. Он снял мачту и теперь отцеплял от гика
парус. У берега стояла моторка.

Игорь Борисович не удивился, когда виноватые Тим и Славка возникли
перед ним. Он посмотрел исподлобья и грустно сказал:

-- Чтобы я вас больше не видел. Ни на базе, ни в округе радиусом в
милю.

Что же, они этого ожидали. Тим печально позвенел цепью, которую
притащил с собой. Славка покачал тяжелой авоськой: в ней лежала банка с
суриком и коробки с зубным порошком для шпаклевки.

Оба не двинулись с места.

Игорь Борисович снова коротко глянул на них.

-- Есть вопросы?

-- Есть, -- хмуро произнес Тим.-- Славку-то за что? Это я один все
сделал.

-- Семибратов -- капитан. Если у капитана матросы творят что
вздумают, он виноват больше всех. Гуляйте.

-- Понял? -- сердитым шепотом сказал Славка Тиму. Тим смешной,
честное слово. Неужели Славка останется, если Тимселя попрут из секции!

Он протянул банку.

-- Краску возьмите...

-- Зачем?

-- Мы для ремонта принесли.

Игорь Борисович перестал возиться с парусом. Выпрямился и посмотрел
на них внимательнее.

-- Ах, для ремонта... Это мысль. Поехали на базу. Сперва почините
колодец, а потом уж отправляйтесь на все четыре стороны. Так, по-моему,
будет справедливо... Или нет?

-- Справедливо, -- сказал Тим.

Они молча стащили "кадет" на воду. Молча погрузили мачту и парус.
Игорь Борисович укрепил буксирный конец. Кивком показал, чтобы лезли в
катер.

Славка что-то вспомнил:

-- Подождите!

Он бросился к станции, перебежал линию и нырнул в кусты. Вернулся
минуты через три. Протянул Тиму два ключа на блестящем колечке.

-- Вот это да! -- сказал Тим. -- Как ты нашел?

-- Я еще тогда заметил, как они летят. Запомнил траекторию... Ты их в
самые колючки закинул. Нарочно, что ли?

Они посмеялись. Хорошо им было, хотя и грустно. Грустно, что выгонят
из секции, и хорошо, потому что они вдвоем. Это самое главное. Это уж
никто не отнимет.

И утро было хорошее. Ясное такое и горячее. Синяя вода сверкала, и
маленькие желтые цветы сияли среди берегового мусора и чахлой травы. Они
качались от теплого ветра. А громадные крейсера в солнечном мареве
казались глыбами сизых скал...

-- Долго будем стоять? -- спросил Игорь Борисович. Они прыгнули в
катер, затарахтел мотор. Неуправляемый "Маугли" заскакал на буксире.

Все молчали. Наконец посреди бухты Игорь Борисович заметил:

-- Могли бы и рассказать, что у вас случилось...

-- Мы хотели, -- сказал Тим, -- а вы сразу: "Гуляйте!" Даже не
спросили...

-- Ах какие мы самолюбивые!.. А меня вы о чем-нибудь спросили? Как,
например, меня подняли с постели до рассвета и какую я получил
нахлобучку?

Славка и Тим растерянно посмотрели друг на друга. О нахлобучке,
которую получил начальник базы, они не думали. А ведь получил. Из-за
них. Что тут ответишь? А Игорь Борисович больше ничего не говорил и не
спрашивал.

"Маугли" через разбитый колодец постепенно набирал воду. Но он
немного набрал. Очень скоро они ошвартовались у базы...

С ремонтом провозились до полудня. Когда вгоняли в швертовый колодец
последний шуруп, рядом появилась Настя. Шумно и сердито вздохнула, потом
громко поинтересовалась:

-- Может, расскажете, что натворили?

Тим вопросительно посмотрел на Славку. Славка сказал:

-- Пожалуйста...

И, работая отверткой, он поведал о ночной погоне Тима.

-- А что делать, если человека увозят? -- насупленно спросил Тим.

-- Почему же не увезли?

-- Он же догнал! -- сказал Славка.

-- Ну и что?

Славка засмеялся:

-- Я же говорю: цепь. В три обмотки к столбу -- и на замок!

-- Трепачи. Я с вами серьезно, а вы...

Славка встал и задрал к подбородку рубашку.

-- А это не серьезно?

На животе и на ребрах у него были коричневые ссадины.

Настя поморгала. Повернулась и, прогибая доски на пирсе, пошла к
домику.

Славка с размаху воткнул в доски отвертку.

-- Все... Прощай, "Маугли". Хорошо мы с тобой жили...

Тим тоже сказал:

-- Не скучай о нас, "Маугли". И не сердись...

Они погладили у "кадета" облупленный форшпигель и пошли в дом.

Игорь Борисович сидел за столом с неприступным видом. Что-то писал.
Насти не было.

-- Все готово, -- сказал Тим.-- Можно взять немного олифы, краску
оттереть?

У него руки, ноги и подбородок были в сурике от шпаклевки. Славка
тоже изрядно перемазался.

-- Олифу еще на вас изводить... -- сказал Игорь Борисович Тиму. --
Особенно на тебя... Все равно пятнистый.

-- Очень остроумно, -- сказал Славка.

-- А мне сейчас не до остроумия. Объяснительную пишу портовому
начальству. По вашей милости. Возьмите олифу в кладовке... и сгиньте вы
наконец!.. За нарушение портового режима и судоводительских прав имеете
месяц без выхода на воду. Есть вопросы?

Тим посмотрел на Славку, Славка на Тима. Поползла у Славки улыбка --
не удержаться. У Тима засияли веснушки.

-- Нечего тут ослепительно улыбаться, -- проворчал Игорь Борисович.
-- Гнать бы вас вместе с толстой заступницей...

Из-за фанерной перегородки вырвался негодующий Настин баритон:

-- Я попросила бы выбирать выражения, товарищ начальник базы!

Тим радостно спросил:

-- А можно просто так пока приходить? Заниматься на берегу?

-- Не раньше чем через две недели. Пока не приду в себя, вам лучше не
соваться.

Тим сдвинул пятки и опустил руки. Тим сказал:

-- Есть появиться на базе через две недели.

Славка, глядя на него, одернул рубашку и тоже сказал тихонько:

-- Есть...

Олифы оказалось на донышке: хватило только, чтобы отмыть ладони да
Тимкин подбородок.

-- Ладно, дома отскребемся, -- сказал Тим.-- Только сначала пойдем
выручим Артемку.

Оказалось, что Славка не помнит дорогу. Он запутался среди заросших
улочек, тропинок, изгородей и пустырей.

Тим веселился:

-- Всякие траектории запоминаешь, а улицу забыл! Ты как профессор,
да?

Но Славке было не до веселья.

-- Скажут: "Чего вчера убежал?.."

-- Торопился, вот и убежал. Решил, что Любка портфель возьмет.

-- Может, она в самом деле взяла?

-- Вот и узнаем.

Наконец они выбрались на улицу Морских пехотинцев и увидели
проходную.

Молоденький часовой в сурово надвинутом на брови берете долго не мог
их понять. Потом взялся за телефон.