Васильевичу в глаза.
воспитываете в детских сердцах понятия о нравственности и начиняете их
добром, а также знаниями, данными Господом. Что поселилось в детском сердце,
то и останется в нем до последнего причастия... Правильно ли я говорю?
необычную.
мстит, безжалостно сворачивая им головы. И дело не в том, что мальчик
заблуждается, относясь к Ренатову, как к отцу (Ренатов вовсе ему не отец), а
в том, что он убивает. Сегодня он лишает жизни птицу, а завтра... Согласны
вы со мною?
совместными усилиями на путь истинный.
Есть и в моем деле упущения.
сковороду обратно на огонь, подумал: - Ишь ты, кур убивает!.. Вот странность
какая!.." Еще Теплый с удовольствием подумал, что сегодня, после обеда, ему
будет особенно хорошо работаться над расшифровкой рукописи Елены Белецкой -
все-таки любая обнова создает приподнятое настроение.
протеста и ужаса, эта волна скорее была показушной, нежели истинным накатом
народного страха. У народа своя логика: если существует город, то в нем
должно найтись место всем - и святому, и маньяку. Святых в Чанчжоэ за все
времена было предостаточно, а вот маньяк завелся в городе впервые. В
необъятной душе народа теплилась невысказанная надежда, что убийство сие не
последнее и что если маньяк настоящий и решится на серию ужасных
кровопролитий, то Чанчжоэ встанет в один ряд с известными городами Европы,
родившими Джеков-Потрошителей и всякую прочую нечисть.
подростка, а полет на воздушном шаре всеобщего любимца, ученого и
общественного деятеля, физика Гоголя.
ожидало от Гоголя выполнения обещанного - то есть выстроить для всех
воздушный шар и улететь на нем к всеобщему счастью. Наконец этот светлый
день настал.
горожан, собравшихся в полном составе на главной городской площади.
зеленом смокинге, слегка бледный, стоял сам герой дня, физик Гоголь. Почти
все отметили в выражении его лица трогательную печаль и неподдельный налет
героизма.
происходящего, губернатор города Контата, стоящий здесь же на трибуне, вдруг
ощутил прилив патриотизма к своим грудям, а оттого сложил ладони вместе и
потряс ими в сторону физика, показывая ему тем полную свою поддержку.
все ждали! Он действительно настал. То, что вы видите за моей спиной, не
просто воздушный шар, а Шар Счастья! Стоящий слегка в стороне Генрих
Иванович Шаллер разглядывал сооружение, наполняющееся теплым воздухом, и не
будь он передовым человеком, не считай себя образованным по-европейски,
вероятно, его естество поверило бы, что на этакой штуковине можно улететь к
неведомому. Воздушный шар, его конструкция действительно внушала трепет и
вызывала из недр душ что-то первобытное, первородное. Переливаясь всеми
цветами радуги, волнуясь своей ненаполненностыо, шар достигал в диаметре
четырехсот футов. Корзина, прикрепленная к нему, была столь вместительна,
что, казалось, способна действительно вознести в поднебесье все городское
население. От вознесения сие сооружение удерживала дюжина канатов толщиной в
человеческую руку, которые сторожили крепкие мужики с топорами в руках.
скотопромышленником Туманяном. Полковник подумал, что все это время не
вспоминал о девушке, и ему почему-то стало грустно. Чуть бледная, со слегка
растрепавшимися волосами, она была прекрасна. Еще более прекрасна она была
тем, что стояла почти обнявшись с членом городского совета Туманяном, глаза
которого то и дело страстно глядели на девичью шею.
смотреть на трибуну.
моем шаре хватит места для всех!
гречишным медом!
- выкрикнул человек, когда-то летавший на аэроплане. - Пусть они уподобятся
птицам! А мы пока поглядим и все взвесим!
Гоголь.
ладошками лицо и всхлипывал.
неловко, а некоторые особенно сердобольные зашмыгали носами. На помощь
согражданам пришел человек, имевший летный опыт.
А вдруг там нет счастья?! Тогда шар упадет на землю, и мы все разобьемся!..
счастье отыщешь. Тогда мы точно с тобой вознесемся...
воротничке, закраснев ушами.
- Там ваше лицо станет прекрасным!
колесиками. Инвалид внимательно слушал оратора и, казалось, мучительно
раздумывал над чем-то.
ожидании копеечки! Полетели со мной, и там вы будете счастливы!
здесь делать? Может, бабу там какую сыщешь!
пресс-папье.
после пьяный валяешься!