упрямо. -- Деньги у меня есть. Устроители илле Милия оказались
щедрыми. Надеюсь, что гонки в Монако добавят к этой сумме еще
что-нибудь. Почему ты считаешь, что жить здесь так уж
невозможно? Где бы ты вообще хотела жить?
Нигде. Если ты хочешь где-нибудь жить, значит, ты хочешь там
умереть.
говорила о Сириусе, Стиксе или о вечности.
если мы собираемся закончить ее к зиме.
меня здесь заперли, -- подумала она и вслух спросила:
самом лучшем для тебя климате.
отчаянием:
здесь к врачу?
зажигаешь этот разноцветный канделябр, электрический свет
кажется ужасно унылым. Но здесь все можно переделать.
вздохнула. Она чувствовала себя так, будто ей удалось спастись.
быть со мной, Лилиан! Я это знаю.
когда-нибудь жить со мной иначе?
Клерфэ.
вопросы? -- подумала она.
сначала, -- сказала она затем.
А сейчас желаю. Я хочу, чтобы ты была со мной.
Лилиан, -- и с гордостью называет это браком, заботой, любовью.
Он никак не хочет понять, что чувства, которыми он гордится,
отталкивают меня. Она с ненавистью посмотрела на маленькую
виллу, на дорожки, посыпанные гравием. еужели я убежала из
санатория только для того, чтобы кончить свои дни здесь? --
подумала она. -- Здесь, в Тулузе или в Брешии. Где же радость
приключений? Где прежний Клерфэ? Почему он так изменился?
выйдет, продадим дом.
времени ставить опыты под названием емейное счастье. Я должна
уйти, у меня нет времени вести такие разговоры. Все это гораздо
лучше получалось в санатории, но и оттуда я все же убежала.
именно предпримет, но ей было достаточно знать, что она в силах
что-то сделать, теперь все казалось ей не таким уж невыносимым.
Лилиан не боялась несчастья, слишком долго она прожила с ним
бок о бок, приспособившись к нему. Счастье ее тоже не пугало,
как многих людей, которые считают, что они его ищут.
Единственное, чего страшилась Лилиан, -- это оказаться в плену
обыденности.
вверх и падали. Ночь была ясной, а небо очень далеким. Но на
горизонте море сливалось с небом, и поэтому казалось, что огни
нацелены в бесконечность и что они падают куда-то за пределы
земного шара, в пространство, переставшее быть пространством,
потому что у него нет границ. Лилиан вспомнила, что последний
раз она видела фейерверк в орной хижине. Это было вечером
накануне отъезда. А теперь разве ей не предстоял снова отъезд?
о-видимому, все решения, которые я принимаю в жизни, проходят
под знаком фейерверков, -- с горечью думала она. -- А может,
все, что со мной случается, похоже на этот фейерверк -- на
потешные огни, которые тут же гаснут, превращаясь в пепел и
прах? Она огляделась. олько бы не сейчас, -- подумала она с
тревогой, -- только бы не сейчас. Неужели напоследок не
произойдет еще одной вспышки, такой яркой, что не жаль будет
отдать всю себя?
когда-нибудь играла? Я имею в виду казино.
счастливая рука и ты наверняка выиграешь. Давай поедем? А
может, ты устала? Ведь уже два часа ночи.
спинку сиденья. -- Я так ждала тепла! Здесь наконец-то лето.
Она прижалась к Клерфэ. -- Почему люди не живут вечно, Клерфэ?
Не зная смерти?
человеку не может быть всю жизнь тридцать, пока ему не минет
восемьдесят и он вдруг сразу умрет?
все время забываю. У меня такое чувство, будто ты за эти три
месяца стала по крайней мере на пять лет старше -- так ты
изменилась. Ты стала на пять лет красивее. И на десять лет
опаснее.
опустели, перешли в меньшие, где ставки были выше. Клерфэ начал
выигрывать. Он играл сначала в rente et quarante. Затем он
перешел к рулетке, где максимальная ставка была выше, чем за
другими столами.
счастье.
осталось их как раз столько, чтобы еще раз сделать максимальную
ставку. Он поставил на расное. Вышло расное. Половину выигрыша
он отложил, остальное опять поставил на расное. расное вышло во
второй раз. Он снова поставил максимальную ставку. расное вышло
еще дважды. Перед Клерфэ теперь лежала целая куча жетонов.
Остальные игроки в зале заинтересовались его игрой. Стол Клерфэ
оказался вдруг окруженным людьми. Лилиан увидела, что к рулетке
подходит Фиола. Он улыбнулся ей и поставил на ерное. расное
вышло снова. Во время следующего круга черное поле было сплошь
покрыто жетонами максимальной ставки. Вокруг стола в три ряда
толпились игроки. Почти все они играли против Клерфэ. Только
тощая старуха в вечернем платье из синей вуали ставила, как и
он, на расное.
чихать. расное вышло еще раз.
олоса должна кончиться. Клерфэ покачал головой и опять поставил
максимальную ставку на расное.