read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



всего лишь ошибка: все быстрее рассасывалась пестрая людская толпа, и
примятая трава уже зеленела между одиночными замешкавшимися зрителями.
Наконец, я опомнился и понял, что смешно, глупо торчать здесь, а поэтому
я взял шляпу-трость я, по-видимому, где-то забыл от волнения - и пошел к
выходу. Один из служителей подскочил ко мне, угодливо приподняв фуражку,
я назвал ему номер моего фиакра, он крикнул его, сложив рупором руки, и
экипаж подкатил к воротам. Я велел кучеру медленно ехать по главной ал-
лее. Ибо как раз теперь, когда мое возбуждение немного улеглось, я
предвкушал удовольствие восстановить в памяти все события этого дня.
К воротам подкатил еще один экипаж; я невольно взглянул в ту сторону
- и тотчас же отвернулся: в экипаж садилась та самая женщина со своим
дородным супругом. Меня они не заметили. Но мне сразу стало гадко, душ-
но, я чувствовал себя пойманным с поличным. Я едва не крикнул кучеру,
чтобы он подхлестнул лошадей, только бы поскорее скрыться.
Фиакр мягко скользил на резиновых шинах в веренице других экипажей,
которые, словно убранные цветами лодки, плыли, покачиваясь, между зеле-
ных берегов каштановой аллеи, унося свой пестрый груз - разряженных жен-
щин. Воздух был теплый, мягкий, уже чувствовалось первое легкое дунове-
ние вечерней прохлады. Но прежнее блаженно-мечтательное настроение уже
не возвращалось: встреча с жертвой моего обмана привела меня в замеша-
тельство. Как будто струя ледяного воздуха проникла сквозь щель и сразу
охладила мой пыл. Я сызнова и совершенно трезво обдумал все, что прои-
зошло, и просто дивился на самого себя: я, джентльмен, принятый в лучшем
обществе, офицер запаса, пользующийся всеобщим уважением, без нужды
присвоил найденные деньги, спрятал их в бумажник и вдобавок сделал это с
такой алчной радостью, с таким наслаждением, что оправдать мой поступок
было невозможно. Я, еще час тому назад безупречный, незапятнанный чело-
век, совершил кражу. Я стал вором. И как бы для того, чтобы напугать са-
мого себя, я вполголоса, безотчетно подделываясь под лад цокающих копыт,
произносил свой приговор: "Вор! Вор! Вор! Вор!"
Но странно... Как мне описать то, что произошло со мной? Ведь это так
необъяснимо, так необычайно, и все же я знаю, что ничего не придумываю
задним числом. Каждая подробность моего душевного состояния, каждый по-
ворот моей мысли запечатлелись у меня в памяти с такой сверхъестествен-
ной ясностью, как ни одно событие моей тридцатишестилетней жизни; и все
же я с трудом решаюсь изложить на бумаге эту странную смену ощущений,
эти ошеломляющие изгибы мысли, да и сомневаюсь, нашелся ли бы такой пи-
сатель или психолог, который сумел бы изложить их в логической последо-
вательности. Я могу только описать все, что я перечувствовал, строго
придерживаясь того порядка, в каком это происходило.
Итак, я говорил себе: "Вор, вор, вор". Затем настала какая-то удиви-
тельная, точно пустая минута, минута, когда не было ничего, когда я
только - ах, как это трудно выразить! - когда я только слушал, прислуши-
вался к себе. Я вызвал самого себя на допрос, предъявил обвинение; те-
перь подсудимый должен был держать ответ перед судом. И вот я прислуши-
вался - и ничего не услышал. Слово "вор", которое точно удар хлыстом
должно было, как я ожидал, меня разбудить, а затем ввергнуть в бездну
стыда и покаяния, - слово это не вызвало во мне ровно ничего. Я терпели-
во ждал несколько минут, я, так сказать, еще ниже пригнулся к самому се-
бе, - потому что слишком ясно чувствовал, что под этим упрямым молчанием
что-то таится, - и с волнением ждал отклика, ждал, что у меня вырвется
крик омерзения, негодования, отчаяния. Но опять-таки не произошло ниче-
го. Никакого отзвука. Еще раз повторил я слово "вор, вор" - теперь уже
громко, чтобы, наконец, пробудить свою словно оглохшую, оцепеневшую со-
весть. Но ответа опять не последовало. И вдруг яркий свет молнией озарил
сознание, как если бы спичка внезапно вспыхнула над темной ямой, - и я
понял, что только хотел почувствовать стыд, но не стыдился, мало того, -
что я в самом падении моем по какойто таинственной причине горд и даже
счастлив своей нелепой выходкой.
Как это возможно? Теперь, уже не на шутку испуганный таким неожидан-
ным открытием, я изо всех сил стал противиться этому чувству, но слишком
бурно, слишком необузданно поднималось оно во мне. То, что так жарко
бродило в крови, был не стыд, не гнев, не гадливость к самому себе, -
радость, буйная радость разгоралась ярким огнем, взвивалась дерзкими,
озорными языками пламени, ибо я сознавал, что сейчас, в эти минуты,
впервые после долгих лет, я опять живу, что мои чувства были только при-
туплены, но не умерли, что, стало быть, где-то, под наносами моего рав-
нодушия, все еще текут горячие ключи, и вот когда к ним прикоснулась
волшебная палочка случая, они забили высоко, до самого сердца. Значит, и
во мне, и во мне, в этой частице живого космоса, еще тлеет таинственное
вулканическое ядро всего земного, которое иногда прорывается в вихре не-
удержимых желаний, - значит, и я живу, и я человек, с пылкими, злыми
страстями. Какая-то дверь распахнулась от порыва ветра, какая-то про-
пасть разверзлась, и я с вожделением вглядывался в то неведомое, что
открылось во мне, что и пугало меня и дарило блаженство. И медленно -
между тем как экипаж неторопливо уносил меня сквозь привычный мир светс-
ких буржуа - я сходил, ступень за ступенью, в тайники своей души, невы-
разимо одинокий в этом безмолвном нисхождении, озаренный только поднятым
надо мной ярким факелом внезапно возгоревшегося сознания. И в то
время как вокруг меня бурлила тысячная толпа смеющихся, болтающих лю-
дей, я искал самого себя, свое потерянное "я", волшебной силой памяти
воскрешая минувшие годы. Давно забытые происшествия внезапно глянули на
меня из запыленных и потускневших зеркал моей жизни, я вспомнил, что уже
однажды, еще в школе, украл перочинный ножик у товарища и с таким же
злорадством смотрел, как он его повсюду ищет, всех спрашивает и не может
успокоиться; я понял вдруг смутную, как бы предгрозовую тревогу иных ча-
сов, проведенных с женщинами, понял, что мои чувства были только излома-
ны, раздавлены погоней за химерой, за идеалом светского джентльмена, но
что и во мне, как во всех людях, только глубоко, очень глубоко, на дне
засыпанных колодцев, таится родник жизни. О, я ведь жил всегда, но
только не осмеливался жить, я замуровался и спрятался от самого себя;
теперь же долго подавляемая сила вырвалась на волю, и жизнь, богатая,
неотразимо могучая жизнь одолела меня. И теперь я знал, что еще дорожу
ею; изумленный и счастливый, словно женщина, которая впервые чувствует
движение ребенка, ощутил я в себе зародыш подлинной - не знаю, как наз-
вать иначе, - истинной, правдивой жизни; я уже считал себя мертвецом, и
вот - мне даже совестно этих слов - я вдруг снова расцвел, кровь тревож-
но и жарко струится по жилам, в благодатном тепле распускаются чувства и
зреет неведомый плод, наливаясь сладостью или горечью. Чудо Тангейзера
произошло со мною среди бела дня, между двумя заездами, под тысячеголо-
сый гул праздной толпы: душа моя встрепенулась, омертвелый посох зазеле-
нел и покрылся почками.
Из проезжавшей мимо коляски кто-то окликнул меня, приподняв шляпу, -
вероятно, я не заметил первого поклона. Я сердито оглянулся, разозленный
тем, что мне помешали предаваться своим самоощущениям, разбудили от не-
изведанного доселе сладостного глубочайшего сна. Но взглянув на того,
кто мне поклонился, я весь похолодел. Это был мой друг Альфонс, когда-то
милый школьный товарищ, а теперь прокурор. Меня сразу пронзила мысль;
этот человек, дружески тебя приветствующий, впервые имеет власть над то-
бой, стоит ему проведать о твоем поступке - и ты в его руках. Знай он,
кто ты и что ты сделал - и он вытащит тебя из этого фиакра, вырвет из
добропорядочного, благополучного существования и столкнет на несколько
лет в мрачный мир за решетчатыми окнами, к отбросам жизни, к другим во-
рам, которых только бич нужды загнал в душные, грязные камеры. Но леде-
нящий страх лишь на один миг схватил меня за дрожащую руку, лишь на миг
остановил биение сердца, потом и эта мысль, вспыхнув огнем, разожгла во
мне необузданную дерзновенную гордость, с высоты которой я самоуверенно
и почти насмешливо мерил взглядом окружающих меня людей. Как застыла бы
у вас на губах улыбка, думал я, ваша ласковая, дружественная улыбка, ко-
торой вы приветствуете во мне человека своей среды, если бы вы догада-
лись, кто я такой! Словно комок грязи смахнули бы вы мой поклон брезгли-
вым движением руки. Но прежде чем вы меня отвергли, я уже вас отверг:
сегодня я выбросился из вашего окостенелого мира, где был бесшумно вер-
тевшимся колесиком огромной машины, которая равнодушно стучит своими
поршнями и суетно вращается вокруг своей оси, - я прыгнул в пропасть, не
ведая ее глубины, но в этот один-единственный час я лучше узнал жизнь,
чем за все годы, прожитые под стеклянным колпаком. Я уже не ваш, не с
вами, я где-то вне вас, на вершине или на дне пропасти, но только не на
плоском побережье вашего мещанского благополучия. Я впервые испытал все,
чем человеку дано наслаждаться и в добре и во зле, но никогда вы не уз-
наете, где я был, никогда меня не постигнете: люди, что знаете вы о моей
тайне?
Как передать чувства, владевшие мной, когда я, по виду вылощенный
светский щеголь, любезно раскланиваясь и отвечая на поклоны, катил в по-
токе экипажей. Ведь между тем как я, под личиной моего прежнего внешнего
обличья, по привычке еще замечал знакомые лица, в душе моей гремела та-
кая неистовая музыка, что я с трудом удерживал готовые вырваться ликую-
щие звуки. Мое сердце было так переполнено, что я физически страдал от
этого и, задыхаясь, прижимал руку к груди, чтобы унять мучительную боль.
Но будь то боль, радость, страх - я ничего не ощущал обособленно, в раз-
рыве, все было сплавлено воедино, я знал только одно: что я живой,
чувствующий человек, и это простейшее изначальное знание, которого я был
лишен многие годы, пьянило меня. Ни разу, ни на минуту, за все тридцать
шесть лет моей жизни, не упивался я так полнотой своего бытия, как в тот
час.
Слабый толчок-экипаж остановился; кучер, натянув вожжи, повернулся на
козлах и спросил, ехать ли домой. Я очнулся, взглянул на аллею - и опе-
шил, увидев, как долго я грезил, как много времени пробыл в забытьи.
Стемнело; верхушки каштанов тихо шевелились, вечерняя прохлада была на-
поена их ароматом. За ними уже серебрился туманный лик луны. Пора, пора



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 [ 43 ] 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.