Чтение 43–й страницы книги ~Возвращение в Ахен~

старшего брата.

- Аэйт... - шепнул Мела. - Это действительно Ингольв Вальхейм?

- Конечно, - ответил Аэйт.

- Он что... ненормальный? - спросил брат. - Зачем он это делает?

- Он ненормальный.

В этот момент тот, о ком они говорили, вновь показался над краем
пропасти. Лицо капитана побагровело от натуги. Он с видимым усилием
выбрался из подземелья и упал на бок. Человек, которого он вытащил,
моргал, ослепленный тусклым светом свечи. Ингольв высвободился, но
развязывать ему руки не стал. Как только лучник пришел в себя, он хрипло
сказал:

- Сволочь Дагоберт. Вы ему припомните, господин капитан... Он нарушил
приказ... Вы же ему на гауптвахту велели, а он куда...

Ингольв, не слушая, осторожно ощупал левую ногу лучника. Она сильно
распухла. Петипас взвыл от боли.

- Ладно, потерпи, - сказал Ингольв.

- Дагоберт, - выдавил Петипас сквозь слезы. - Сволочь...

Ингольв отвернулся от него и встал. У него были более неотложные
дела, чем не ко времени усердный Дагоберт.

- Так, - произнес он. - Мела ходить не сможет. Аэйт, ты сумеешь
дотащить его на себе?

Младший брат смотрел на капитана так тоскливо, что сомнений не
оставалось. Ничего он не сумеет. Ингольв подумал еще немного. А не
поручить ли это дело Одо Брандскугелю? Идеальная кандидатура: туп до
святости, могуч и беспредельно предан его благородию...

В винном погребе у них над головами загремели чьи-то шаги. Ингольв
замер. Неужели он все-таки допустил ошибку, оставив Айвора в живых?
Стражник, небось, побежал прямо к Торфинну... Склонив голову, он
прислушался. Нет, похоже, пока оснований для паники нет. Наверху бродили
от бочки к бочке, видимо, в поисках вина. Потом голос Торфинна, слегка
дребезжащий, но все еще звучный, произнес:

- А! Вот оно.

Забулькала жидкость, наливаясь в сосуд. Ингольв поморщился. Не в
силах отогнать свои страхи, старый чародей опять впал в запой. Но в то же
время капитан ощутил облегчение: сейчас Торфинн уйдет и можно будет
спокойно выбраться отсюда.

- Ваша милость! - неожиданно завопил Петипас. - Ваша милость!
Припадаю к стопам! Произошло недоразумение! Дагоберт, этот нерадивый
пес...

- Заткнись, - прошипел Ингольв и пнул его по больной ноге. Петипас
заорал и тут же затих, давясь, когда капитан вынул из ножен саблю и
показал ему.

Но было уже поздно.

- Э! - сказал Торфинн, пьяно удивляясь. - А что это подвал открыт...
а?

Он прошел в тот угол, откуда доносился голос, и толкнул ногой
каменную плиту, служившую дверью в подвал пыток. Ингольв, который хорошо
знал все интонации этого тяжелого голоса, слышал, что Торфинн уже успел
достаточно набраться.

- Непорядок, - тянул Торфинн. - И стража где-то шляется... Завтра
спущу с Вальхейма три шкуры. Совсем распустил своих паршивцев...

Кряхтя, старик задвинул плиту. Лязгнул засов. Стало очень тихо.

Петипас в ужасе смотрел на Вальхейма.

- Это что же? - прошептал он. - Ведь он нас запер! Почему вы не дали
ему знать, ваше благородие?

- Молчи, - сказал Вальхейм.

- Почему вы не кричали? Вы прятались тут? А, измена! - завопил
Петипас. - Я всегда подозревал, ваше благородие, что вы изменник. Вы
заговорщик. Предатель! Вы!..

- Заткнись, - процедил Вальхейм. - Он "всегда знал"! - издевательски
передразнил он лучника. - Когда это "всегда"? Ты на свет-то появился
неделю назад. Ты хоть знаешь, кто ты такой?..

Лучник приподнялся, опираясь на локоть.

- Я человек, - сказал он твердо.

- Я велел тебе молчать, - напомнил Ингольв.

Петипас тяжело упал на спину и уставился в низкий закопченный
потолок.

- Ненавижу тебя, - сказал он капитану. - Мразь...

Ингольв сел, обхватил руками колени. Несколько минут он слушал, как
Петипас поливает его грязью, и размышлял: не столкнуть ли его обратно в
подземелье. Но почему-то он не мог этого сделать.

Зато Аэйт совершенно не чувствовал никакой ответственности за жизнь
Петипаса. Он выбрал подходящий момент и огрел лучника по голове дубиной,
которую подобрал среди пыточного инвентаря. Солдат замолчал и закашлялся,
выплевывая кровь.

Ингольв даже не шевельнулся. Завтра Торфинн обнаружит их здесь - всю
компанию. Ему было даже страшно представить себе, какая судьба ждет Аэйта
и Мелу. Может быть, самое лучшее - убить братьев сейчас, чтобы не отдавать
их в руки Торфинна?..

Неожиданно ему стало жарко, точно за спиной у них развели костер. В
тот же миг подвал озарился багровым пламенем. Ингольв резко обернулся и
закрыл собой Аэйта. В первое мгновение он даже не понял, что происходит,
такой невероятной была картина, представшая его глазам.

Из черной пропасти, откуда они только что выбрались, вырывались языки
пламени. Казалось, под полом развели гигантский костер. Огонь бешено
вгрызался в черноту, окутавшую подвал.

- Что это? - прошептал Аэйт, но ответа не получил. Он почувствовал,
как дрожит Ингольв, и ему стало дурно от страха.

Из пламени показался полуобнаженный торс. Плоское лицо с красными
злобными глазками ухмылялось и скалило зубы. Царственным жестом чудовище
скрестило на груди перепончатые лапы. Не узнать его было невозможно. В
какой-то миг Вальхейму показалось, что ожил и запылал меч Гатала - чужое
оружие, несущее смерть Черному Торфинну, жаркий клинок, в который вложены
Темные Силы, искусная рукоять, посвященная Хозяину Подземного Огня...

- Здравствуй, Хозяин, - сказал Ингольв. Зубы у него все еще
постукивали.

Существо расхохоталось, блестя желтоватыми клыками.

- Что ж, недурной прием. Но ты мне не нужен, человек Торфинна. Я
пришел ради младшего сына Арванда. Где он?

Аэйт вздохнул и вышел вперед.

- Я здесь, Хозяин, - сказал он, опускаясь на колено и склоняя голову.

Хозяин Подземного Огня удовлетворенно хмыкнул, разглядывая
белобрысого парнишку.

- Вежливый, воспитанный юноша, - пророкотал он. - Эоган был прав, о
да...

Аэйт сел, скрестив ноги, перед самым костром. На его бледном лице
показалась улыбка. Вальхейм с удивлением увидел, что мальчишка совершенно
успокоился.

- Эоган... - пробормотал Аэйт. - Великий Хорс, как здорово...

Хозяин зашипел.

- Небесный огонь не очень-то дружен с подземным, - предупредил он,
нахмурившись. - Осторожней выбирай выражения, Аэйт, сын Арванда.

- Прости меня, Хозяин, - тут же отозвался Аэйт. - Я был так рад
услышать имя Эогана, что перестал следить за своей речью.

Хозяин поморгал красными глазками и, наконец, одобрительно
ухмыльнулся, выпустив изо рта струю пламени.

- Да, я понимаю, понимаю, чем ты взял Эогана, этого старого упрямца,
- произнес Хозяин рокочущим голосом. - То-то кузнец, позабыв свою
гордость, валялся у меня в ногах, умоляя спасти тебя. Не очень-то мне по
нраву бегать по мирам. Я уже не мальчик, да... Стар я для таких дел. Эоган
продал мне свою душу на три года. Ладно. Ради такого дела можно и
побегать. Сильная душа, старая душа... - Он смерил Аэйта взглядом. - Да, в
тебе есть свет. Слишком много света. Даже смотреть больно. Я помогу тебе,
Аэйт, сын Арванда. Скажи, Мела, сын Арванда, тоже здесь?

- Мела здесь, - тихо ответил Аэйт.

Хозяин приложил перепончатую лапу к глазам.

- Где?

Аэйт слегка отодвинулся, чтобы Хозяин мог разглядеть.

- А, вижу, - небрежно произнес Хозяин. - Помирать собрался. И зачем
он только понадобился Эогану? В нем нет ни искры света, ни капли тьмы.
Примитивный убийца, сиречь воин. Но Эоган почему-то восхищался им. Знаешь,
что он говорил? "Мела, - говорил он, - сумел воспитать воина, не убив в
нем чародея". Может быть, ты объяснишь мне, что это означает?

Аэйт покраснел и ничего не ответил. Глядя на него, Хозяин прищурился,
его рубиновые глазки почернели, как угли.

- Вас, людей, сам черт не разберет.

- Мы не люди, - тут же поправил его Аэйт.

- Нашел, чем гордиться, - фыркнул Хозяин, разбрызгивая искры. - По
мне так, вы, морасты, ничем не лучше людей. Такие же идиоты. Кем тебе
приходится Эоган? Почему он так трясется из-за тебя?

- Собственно, никем, - растерялся Аэйт. - Я жил у него, когда был в
плену.

Хозяин пожевал губами и спросил невнятно:

- Алага кто в гроб загнал? Ты или кузнец?

- Ни мне, ни кузнецу такое не под силу, - ответил Аэйт. - Это сделал
Безымянный Маг...

- Ух! - выдохнул Хозяин. - Ну и дела вокруг творятся... Стоит,
пожалуй, побегать по мирам Элизабет, чтобы послушать такое... Ладно. Я