объяснял, что Марро явился на съезд с подрывной миссией. Его следовало
временно изолировать. Но случилась досадная оплошность, вместе с Марро
пострадали и посторонние люди.
разобрался с собственной оппозицией?
мы ее даже холим и лелеем. Расправляются с агрессором, но не с
противником... Что-то еще?
интерпретирую?
никудышный. То есть, не то чтобы совсем никудышный, но скажем так -
довольно-таки среднего уровня. А вы, как я понял, желали бы оставить его
на оперативной работе?
опоздаем.
округлил грудь. - Александр Евгеньевич мне, конечно, друг, но, как
говорится, истина ближе и дороже. Мы здесь совершенно ни при чем, а
спрашивать что-либо с герцогини абсолютно бесполезно. Что вы хотите, -
женщина! Коварная, испорченная, злая...
достоянием газет и радио. Вмешиваться в события попросту поздно, а
переписывать историю заново не можем даже мы.
мы могли бы кое-что сделать, - многозначительно произнес Громбальд. -
Например, избавить его от тягот первого времени. То есть, такое вот мое
скромное предложение. Как говорится, от сердца и от души. Решать,
разумеется, не мне.
насмешливо блеснули. - Как вы относитесь к такой категории, как время?
Александра. - Обожает свое прошлое, ненавидит настоящее и испытывает
мандраж перед будущим.
прав?
огляделся. - Просто я полагал, что вам будет нетрудно...
И Приакарт уже туточки. До отправления - пятьдесят сердечных сокращений!
очках с деревянной дужкой, с торчащими из карманов ручками и карандашами,
все столь же измученный и рассеянный.
готовы! Учтите, Регинтауас давно уже на вас зуб точит, а зуб у него, сами
знаете... Бивень, а не зуб! Заявляю ответственно: нам эта междоусобица
совершенно ни к чему!..
обиженно-возмущенная речь сорвалась на невнятный лепет.
таки зуб Регинтауаса - это не шутка... Впрочем, удаляюсь. Настоятельно
советую не задерживаться...
неряшливыми мазками прорисовалась дверь. Человек в очках запоздало
стремился сохранить видимость конспирации. Скрипуче и тяжело дверь
открылась, пропуская утомленного человека, со стуком захлопнулась. Однако
мгновением раньше Александр успел заметить, что толщиной она не превышает
бумажного листа. На большее у рассеянного Приакарта не хватило либо
времени, либо сноровки.
семисот...
строгих.
принимается, Зинка. Стоит, пожалуй, облегчить положение следователя.
Маленький прыжок вперед, и все по-старому... - глаза его обратились к
гостю. - Что ж, за сим, Александр Евгеньевич, вынужден распрощаться.
Проводи его, Зинка.
Громбальд суетливо подбежал к двери, но не той нарисованной, а вполне
реальной.
исканий. Все равно, как говорится, ничего не найдете. Все лучшее, как и
все худшее, - в нас самих. Копните глубже - и увидите.
у него зашумело, ткань на плечах с хрустом натянулась и вновь обмякла.
Слепящая вспышка заставила его зажмуриться...
Борейко.
собралась, народ ждет, переминается, а тут всего-навсего Сашок. Я-то
думал, что не меньше роты залезло.
звонила.
кабинет. Он делал все механически. Чолхан сотворил с ним очередную шутку.
Комната, стол, маринованные помидоры - все исчезло. Он находился у себя на
работе, а справа и слева, прихлебывая чай, корпели над кипами протоколов
Казаренок и Димка Губин. Танцующей походкой следом за ним в отдел вошел
Челентано.
разнос у Митрофанушки. Только что созерцал его. Бледный, несчастный,
лопочет себе что-то под нос.
Сашкина благоверная, просила связаться. Эй, молодожен, слыхал? О тебе
разговор.
бледный.
подмигнул искрящимся глазом. - Что, Сашок? Первые баррикадные бои?
Привыкай. Семья - дело такое... В одной руке щит, в другой ремень.
кабинета.
ногами снегом. Подняв воротник пиджака, Александр бросился к троллейбусной
остановке. Транспорта естественно не наблюдалось, а дожидаться не было
мочи. Не обращая внимания на оборачивающихся прохожих, он помчался
напрямик через дворы. В висках намолачивали маленькие там-тамы, в мыслях
царила полная неразбериха. Единственное, в чем можно было не сомневаться,
так это в том, что с подачи шутника Громбальда администратор перебросил
его в будущее. В этом будущем сослуживцы уже шутили, с неба сыпал снег, а
он, Дыбин Александр Евгеньевич, успел, оказывается, обзавестись законной
супругой.
ворвался в родной подъезд. Дыхание опаляло гортань, ноги отказывали
хозяину, все чаще начиная спотыкаться. Ступени - тусклые бетонные
препятствия существенно замедляли путь. Уже возле самых дверей он
замешкался. Ключ наотрез отказался проворачиваться в замочной скважине.
Нервничая, Александр вынимал его, торопливо осматривал и вновь пускал в
ход.
глаза и увидел Регину.
почему ты без плаща? Что-то случилось?