- Он беспокоился. Туман держался густой, и до берега всего несколько миль. И
охнуть не успеешь, как опять на камнях очутишься.
свечу, взял транспортир.
поднял голову и увидел переговорную трубу. Свистка в раструбе не было, в
спешке кто-то забыл его поставить на место, - оттуда и доносился голос.
поднес раструб к уху: в каюте разговаривали, он прислушался. И вдруг лицо
Феди побелело...
Федя приложил транспортир к карте... "Сейчас, Танечка, сейчас, - твердил он,
- еще минуточку, я иду..."
Старший лейтенант Моргенштерн искал в тумане свои миллионы.
дрянь...
никелем и белизной изразцов. Справа громоздилась толстостенная фарфоровая
ванна с дорожкой ржавчины на дне. На деревянной вешалке остались забытые
хозяином два красно-зеленых махровых полотенца с японскими иероглифами. В
стакане на туалетном столике - зубная щетка, рядом - коробочка зубного
порошка. В медном подвесном канделябре горела свеча. Ее пламя бросало по
стенам черные тени.
секунды.
более забористая брань. - Долго ли выдержит дверь? А если беляк на самом
деле начнет стрелять?"
глуховатый голос американского проповедника. - Надо что-нибудь потяжелее.
Да, девчонка, а какой пощечиной она вас угостила! Понимаю ваше возмущение.
боялась об этом думать. Она еще раз осмотрела свое убежище. В углу решетка -
это вентиляция. Но труба слишком узка. Иллюминатор... "Как я раньше не
догадалась!" Таня бросилась к его матовому стеклу. Надо открыть, скорей!
Один барашек сразу подался, но вот другой... Руки девушки ничего не могли с
ним сделать. У каждого человека, вероятно, бывают в жизни минуты, когда
пустяк определяет судьбу. У Тани сейчас как раз был такой момент. Ее выручил
шведский ключ, лежавший на полу возле умывальника: трубопровод, видимо,
протекал и кто-то ключом поджимал гайку.
наконец-то!
увидеть ничего утешительного. Кругом туман, внизу - черная вода. Даже нельзя
понять, движется пароход или стоит на месте.
Это были тали спасательной шлюпки. Они спускались почти до самой воды.
Веревки мерно покачивались, то приближаясь, то удаляясь от иллюминатора.
Когда команда покидала севший на мель "Синий тюлень", шлюптали некому и
незачем было подбирать.
протянула руку: не хватило самую малость - всего на ладонь. Таня выждала,
когда один из блоков шел на нее, изловчилась и поймала. Пучок крепких
манильских веревок должен был стать для нее спасением.
она чувствовала себя гораздо смелее. - Вы дурак, Гроссе будет жаловаться
адмиралу Старку.
ванную. Ухватившись обеими руками за спасительную веревку, Таня вылезла из
круглого иллюминатора и проворно вскарабкалась по талям на шлюпочную палубу.
Было ли ей страшно? Нет, она даже не почувствовала опасности, когда
раскачивалась над зыбкой поверхностью моря. Главная опасность там, в каюте,
- пьяный лейтенант.
лейтенант смог бы ими воспользоваться - иллюминатор не был достаточно широк
для него.
Начнутся поиски. Спрятаться! Скорее, скорее! Тут где-то была кладовка. Таня
приметила ее еще утром. Вот она! Девушка увидела полуоткрытую железную дверь
и проскользнула в кладовку. Здесь хранилось разное боцманское имущество:
старые концы, клинья для задрайки трюмов, фонари, разрозненный комплект
сигнальных флагов, дырявые брезенты и другой хлам, который вроде бы и
выслужил свои срок, однако моряку расстаться с ним жалко.
парусиновых чехлов. Затаив дыхание она прислушивалась к звукам снаружи.
Кто-то в тяжелых сапогах прошел совсем рядом. Чьи-то едва слышные голоса...
В кочегарке шаркает лопата... Таня считала, что пароход по-прежнему в руках
лейтенанта, и теперь думала: что произойдет после того, как взбешенный
офицер не найдет ее в ванной? Он, конечно, заглянет в иллюминатор, увидит
тали и обо всем догадается. Что тогда станет с ней... Таня вспомнила отца;
если бы он знал, что переживает его дочка... А что с ее друзьями? Где Федя?
Девушка старалась представить, что делается на судне, но не могла. Куда
ведут пароход? Лейтенант сказал, что в бухту Безымянную. Там каратели...
Бедный Федя, он так хотел быть капитаном!.. И вдруг вернется Гроссе, этот
противный маленький старичок, и все будет по-старому. Этого нельзя
допустить...
близится к полуночи.
Проложив курс и убедившись, что судно идет куда следует, Федя оставил на руле Ломова и вместе с военными моряками бросился к капитанской каюте. Она закрыта на ключ. Потапенко с треском высадил дверь. В капитанском кабинете сразу кинулся в глаза сбившийся, смятый ковер. Полированный стол весь в пятнах от водки. На обрывке серой промасленной бумаги валяются куски хлеба, ломтики колбасы и сыра. Тут же пустые бутылки из-под виски. Из переполненной пепельницы на стол просыпались окурки и пепел.
штиблетах и сюртуке. Под голову он подложил капитанскую подушку, тучную и
мягкую, как разъевшаяся купчиха. Федя на секунду присмотрелся, и ему
показалось, что веки Фостера вздрагивали. Но сейчас не до него. Где Таня?
Крики... Это из спальни. Федя - туда. Пьяный лейтенант, стоя спиной к двери
ванной, ругаясь, бил каблуками по филенкам...
стенке!..
Лейтенант извивался, пытаясь достать из кармана пистолет. На помощь Феде
подскочил Потапенко. Выстрел, и все было кончено.
это я, Федя. (Тишина.) Это я, не бойся, открой.
наложила.
с трудом пролез в ванную. И тут же возвратился, открыв дверь. Лицо его
исказилось от волнения.
потом вернулись в ванную.
открытый иллюминатор. У юноши сердце зашлось от испуга: "Выбросилась!" -
Танюша! - звал он в иллюминатор...
другую сторону.
носовые? Они должны висеть совсем рядом с иллюминатором.
Молодец Таня! - На душе сразу отошло. - Она на пароходе!"
Узковато для тебя, плечи-то вон какие!
выбралась по талям... Таня наверху. Я пойду искать.
наведем... Попа американского куда денем?
Согласны?
и не хотел говорить Феде: "Я коммунист". Наоборот, с большим тактом он делал
вид, что слушается во всем Великанова. На самом же деле он умело подсказывал
юноше, как следует поступать. А в большинстве случаев Федя и сам находил
правильное решение.