Чтение 43–й страницы книги ~Школа двойников~

-- ...Алексеевна, только можно без отчества, я почему-то не привыкла,
-- откликнулась Лизавета.

-- Да, это мы, педагоги, с младых ногтей привыкаем к обращению по
имени-отчеству, -- вздохнула Калерия Матвеевна.

Савва, еще не пришедший в себя после странного узнавания у входных
дверей, был совсем раздавлен: вот оно, крыло птицы славы, -- звонишь в дверь
совершенно незнакомому человеку, он тут же тебя впускает да еще и очень рад
видеть! Савва внимательно посмотрел на хозяйку дома, Калерия Матвеевна была
похожа прежде всего на деву, а уж потом на старую -- свежее, румяное,
несмотря на морщины, лицо, яркие, живые серые глаза, чуть навыкате, полные
выразительные губы, аккуратные седые, вполне стародевические букольки
скреплены затейливым черепаховым гребнем. Вполне возможно, она побывала
замужем, но в представлении юного Саввы выглядела как старая дева: черней
черного длинная узкая юбка, белей белого блузка с кружевной мережкой и жабо,
подколотое брошью-камеей.

-- Тогда я буду называть вас Елизаветой, -- продолжала
преподавательница сценодвижения. -- Я вас сразу по голосу узнала, такой
приметный голос, такой необычный и в то же время приятный тембр...
Угощайтесь, угощайтесь...

-- Калерия Матвеевна, мы к вам по делу.

-- Понимаю, что не просто чайку попить, -- ответила хозяйка, -- и все
же не забывайте, вот печенье, вот конфеты... -- Она пододвинула сухарницу и
конфетницу поближе к гостям.

-- Вы знаете психолога Кокошкина?

-- Игорька? Конечно, очень милый молодой человек. Я с его бабушкой еще
была знакома. И Игорька с детства знаю. Потом даже помогала ему одну статью
для диссертации написать. -- Калерия Матвеевна поправила гребень.

-- Статью? Для диссертации? -- Лизавета предполагала, что хозяйка в
свое время с блеском училась в театральной студии, потом сценическая
карьера, потом преподавание. Владелец же фирмы "Перигор" защищался по модной
специальности "политическая психология". Каким образом старая актриса могла
ему помочь?

-- Он называл это "знаковые социальные движения". -- Калерия Матвеевна
заметила недоумение в глазах гостьи и поторопилась пояснить: -- Там
реверанс, книксен, поцелуй руки, рукопожатие...

"Ах, вот кто научил господина Кокошкина бесподобно, в манере юного
князя Юсупова, кланяться и прикладываться губами к дамским ручкам!" --
Лизавета вспомнила, как раскованно прощался психолог после первой встречи.

-- Такие движения существуют и сейчас. Вы не замечали, что люди,
причастные к так называемой номенклатуре, совершенно по-особому говорят
"здравствуйте" и "до свиданья"? Что на глазок можно определить человека из
КГБ?! -- Савва чуть не поперхнулся чаем и закашлялся.

Калерия Матвеевна смерила его холодным взглядом:

-- Что вы так распереживались на этот счет?

-- Нет, нет, ничего. -- Савва поежился под взглядом старой дамы,
поправил галстук, одернул рукава рубашки.

-- Вот об этом и была статья -- о знаковых жестах. Да и потом он меня
приглашал -- позаниматься с кем-либо. Сейчас в нашей академии платят гроши,
и я занимаюсь частной практикой. У меня регулярно группы девочек -- будущие
дикторы телевидения, танцовщицы... -- Калерия Матвеевна предпочла не
заметить непочтительную ухмылку Саввы, услышавшего про девушек-дикторов. --
С предпринимателем занималась...

-- Вот об этих занятиях мы и хотели спросить. -- Лизавета поспешила
вмешаться, заметив, что Савва готовит едкое замечание не то насчет девочек,
не то насчет предпринимателя. -- Игорь Кокошкин говорил, что вас как-то
пригласил поработать его знакомый -- Олег Целуев.

-- Да, я знаю и этого молодого человека. -- Калерия Матвеевна
воздержалась от всяческих характеристик, что было красноречивее любых слов.

-- И там было какое-то необычное задание... -- осторожно подсказала
преподавательнице Лизавета.

Та помолчала. Потом манерно сжала губы, бросила на Лизавету строгий
взгляд:

-- Вам об этом Игорек рассказал?

-- Да!

Калерия Матвеевна снова замолкла. И лишь после значительной паузы
решилась ответить:

-- Ладно, вам ведь Игорек сам дал адрес... Вообще-то он просил никому
ни о чем не говорить. Но раз сам... Этот его знакомый мне не очень нравится,
скользкий он, как змей водяной, и липкий, как мухоловка, но работа... -- Она
беспомощно пожала плечами -- мол, не я создала сей несовершенный мир, в
котором пожилые, хорошо воспитанные дамы вынуждены общаться с липкими,
скользкими типами. -- И в этот раз поручение было совсем непонятным, он
привел меня к каким-то людям, а уж те, в свою очередь, показали видеозаписи
и поинтересовались, могу ли я научить кого-нибудь двигаться так же, как те,
кого они сняли на пленку.

-- А вы? -- поторопил старушку Савва, ему казалась невыносимо медленной
ее манера говорить чисто, ясно, с паузами..

-- В принципе, это возможно, все зависит от способностей учеников и от
того, какой степени сходства необходимо добиться. Так я и ответила.

-- И что?

-- Они показали мне учеников, вполне пластичные оказались ребята. Нет,
не ребята, конечно, уже взрослые мужчины, как и те, кому они хотели
подражать. Я с ними позанималась.

-- А вы не знаете, на кого именно они хотели быть похожими?

-- Вынуждена вас огорчить, я их не знаю. -- Калерия Матвеевна ласково
посмотрела на Лизавету. -- Кое-какие лица, правда, показались мне знакомыми,
но, знаете, как это бывает, эффект "дежа вю".

-- А откуда знакомыми, вы не можете вспомнить?

-- Зачем вы меня расспрашиваете? -- элегантно всплеснула руками
преподавательница сценодвижения. -- Ведь Игорек их, кажется, знает!

-- Да что вы говорите! Каким же образом? -- Савва язвительно посмотрел
на Лизавету, а потом на хозяйку дома.

Калерии Матвеевне этот взгляд явно не понравился, и она немедля
поставила зарвавшегося гостя на место при помощи вполне аристократического,
забытого в наши дни приема:

-- Не понимаю вашей иронии, молодой человек! Вас, кажется, Савва зовут?
-- Лизавета представила своего спутника, как только они вошли в комнату, и
ни капельки не сомневалась, что старая дама прекрасно помнит его имя и
фамилию.

-- Калерия Матвеевна, а как Игорь Кокошкин может их знать, если он не
видел, кого вам показывали? Или вы приносили ему видеозаписи?

-- Что вы! Они там и прикасаться к ним не разрешали! -- Теперь гнев и
раздражение Калерии Матвеевны был направлен в более плодотворное для
журналистов русло -- на неведомых заказчиков. -- Секретность, как в СМЕРШе!
Мне, честно говоря, эта работа показалась очень подозрительной. Я рассказала
Игорьку про нее, а заодно описала этих людей. Внешность-то у двоих весьма
приметная. Один -- высокий, крепкий такой, правда, с небольшим брюшком. Лицо
с тяжелым подбородком. Нос длинный, прямой. Короткая стрижка. Прическа --
волосок к волоску, он еще так приглаживает ее. -- Старая дама очень живо
показала, как именно крепкий товарищ приглаживает волосы, и игриво
улыбнулась. Сразу стало понятно, что она может блистательно скопировать
любой жест.

-- А второй?

-- Второй тоже крепкий, высокий, они даже чем-то похожи с первым,
только этот более подтянутый. Седой. С такой белой... -- Калерия Матвеевна
опять помогла себе движением руки, "нарисовав" пышную шапку волос, -- с
белой, чуть ли не в голубизну шевелюрой. Игорек даже назвал имя, но я не
запомнила...

Савва удовлетворенно кивнул. Кокошкин не понравился ему с первого
взгляда, и теперь он получил прямые доказательства его лживости. Савва тут
же засыпал Калерию Матвеевну вопросами:

-- Вы смогли бы их узнать, если бы еще раз увидели? Сколько их было?
Где вы с ними занимались? Почему лица показались знакомыми?

Град вопросов ничуть не смутил преподавательницу. Она с достоинством
отвечала, что, несомненно, узнает этих людей, если увидит где-нибудь на
улице, что группа у нее была из пяти человек, но почти все занятия шли
индивидуально, что для занятий была арендована квартира, здесь неподалеку, и
приходили они по очереди.

-- А как были одеты? -- Лизавета с трудом вставила свой вопрос.

-- Я попросила костюмы. Ведь те, на кого они хотели походить, носят
костюмы. И держатся очень представительно.

-- Как кто? Как дипломаты?

-- Нет, -- рассмеялась Калерия Матвеевна. -- Скорее, как военные... Да
вы Игорька спросите, он-то знает...

Лизавета не знала, как объяснить старой даме неестественное поведение
Кокошкина, отославшего их к старой преподавательнице, вместо того чтобы
просто назвать имена тех, чьих двойников она воспитывала. Когда трудно
что-либо объяснить, лучше всего говорить правду, голую правду.

-- Он в больнице сейчас, на него же напали!

-- Как! -- Калерия Матвеевна даже побледнела. -- А что случилось?
Почему он мне не позвонил?

-- Я и сама случайно узнала, -- утешила ее Лизавета. -- Он, наверное,
не хочет никого видеть...

-- Да, после той истории с Мариночкой... Игорек стал очень нелюдимым. Я
не понимаю таких женщин, которые готовы убежать от мужа, едва их поманят
пальцем!

-- Да, кошмар. -- Лизавета сделал вид, что она совершенно в курсе.

-- Мне еще и поэтому Целуев не нравится. Увести жену друга!

Все тайное рано или поздно становится явным. Теперь Лизавета поняла,
почему имиджмейкер Кокошкин так не любил имиджмейкера Целуева.