часов утра. Голова кружилась от счастья. Город напоминал скорее Восток, чем
Африку. По узким улочкам я направился прямо в порт. Душный влажный воздух,
по сравнению с сухим приятным климатом плоскогорий Родезии и Замбии, меня
ошеломил, я как будто вошел в ванную. Меня охватило беспокойство, я готов
был броситься бежать к самому ближайшему молу. Стоят ли тут на якоре суда,
идущие в Европу? Наймет ли меня кто-нибудь?
человеческое половодье. Африка, Азия и Восток. Индийцы в тюрбанах, арабы,
китайцы и черные всех оттенков. Это была не улица, а сплошной торговый дом;
на тротуаре было больше продавцов, чем покупателей.
стоял и смотрел. Суда далеко от побережья на рейде, суда у дамбы, суда на
якорной стоянке. Флаги незнакомых стран, окно в мир. Ни в Порт-Элизабете, ни
в Гамбурге я не видел ничего подобного. Сколько же прошло времени с того
дня, когда мы с Гутом корчились на кучке угля, неслись по порт-элизабетским
улочкам. Только бы уйти от моря, попасть как можно дальше от побережья. Я
прислушался к шуму людского прибоя. Нигде не визжали сирены, я слышал лишь
плеск волн да голоса на палубах.
отвезет? Всеми порами я воспринимал, как великолепен день. У меня было
чудесное настроение. Так, видимо, выглядит счастье, теперь оно предстало
передо мной во всей красоте. Я шел уже изрядное время, искал европейский
флаг или название судна. Якорная стоянка тянулась далеко между складами и
перевалочными пунктами, мешками и ящиками, которые путешествовали на канатах
кранов по воздуху.
судном. Вот это корабль! Желтая полоса на бортах, открытая палуба. Как раз
шла погрузка. Это судно... Это судно я знаю! Боже мой! Я посмотрел на мачту
- венесуэльский флаг.
склада. Мне стало дурно. Это невозможно, я не мог поверить своим глазам:
фантастический сон, обманное видение.
живые плечи кранов. Всюду шла работа. В ужасе я посмотрел на капитанский
мостик. В дверях стоял Иоганн Фаррина и смотрел на палубу.
"Гильдеборг" притягивала мой взгляд. Это был не капитан Фаррина, а какой-то
вахтенный офицер. Я видел самого себя, несущегося за Гутом в трюм, в
темноту, и вентиляционные отверстия, которыми мы пролезали, баки и счетчики
Гейгера - Мюллера. Они еще молча дремали, не будили сирены, еще не было
утечки радиоактивного вещества.
"Гильдеборг" стоит на якоре у мола, я не смею здесь показываться. Я прибавил
шагу и свернул в первую же улочку между складами. Только потом я побежал.
грозит никакая опасность!" Но я не мог совладать с собой. В спину мне
вцепился страх, это судно пробуждало во мне ужас. Я не ждал встречи с
"Гильдеборг". Летучий Голландец. Она разрушила мой покой. Я напрасно убеждал
себя, что это случайность, что такое судно должно плавать - не отправят же
его на дно. Оно просто стоит на якоре у африканских берегов, где еще ему
быть? Ко мне это не имеет никакого отношения, капитан даже не узнал бы меня.
по широкому проспекту от порта к городу. Я увидел свободный столик в
небольшом уличном кафе и в изнеможении дотащился до него. Обдумать!
объяснит. "Гильдеборг" умерла. Я понемногу отпивал бренди. Неповторимая и
непонятная жизнь пульсировала прямо перед моими глазами. Каждое мгновение
она меняла свою форму. Постепенно ко мне начало возвращаться спокойствие.
"Генерал Торрес" - судно, как всякое другое, только я знаю, что скрывается
за ним. Возможно, оно везет какао или апельсины, а Фаррина, конечно, не
занимается тем, что высматривает бывших матросов. Мне надо вернуться в порт,
у меня нет ни времени, ни денег, чтобы медлить. Без матросской книжки
непросто будет найти место, не на каждом корабле требуется пополнять
команду.
С новой энергией я погрузился в переливающийся людской поток. Я знаю, что
здесь стоит на якоре, и буду осторожен. Я ведь Шиппер, Бернард Шиппер, у
меня есть подтверждающие это документы. Временами я поглядывал на витрины
магазинов, полные иностранного товара. Японские транзисторы, индийский
текстиль и китайские украшения. Фотографии голых женщин всех цветов кожи,
меняльные конторы и филиалы международных банков, агентства авиакомпаний,
все напихано и спрессовано, втиснуто друг в друга. Борьба за каждый метр
тротуаров, ступеней и проездов. Компании, названия которых я никогда не
слышал. "Вашингтон Пост" - агентство печати.
бросилась мне в глаза. Но я сразу же остановился. "Вашингтон Пост"... В
голове у меня мелькнула сумасшедшая мысль, гениальная! "Вашингтон Пост"... А
что если я продам "Гильдеборг", что если я расскажу?.. Открою миру тайну
того, как погибла целая команда, как прикончили Гута, куда исчезли 200 тонн
U3O8 - Я уже не на юге, здесь - свободный мир! Я возьму недорого - авиабилет
в Европу. Я стоял и смотрел на архаический заголовок американской газеты.
Толпа тормошила меня, обтекала и увлекала за собой. Мне нужно было взвесить
эту мысль, понять ее, но мною уже начало овладевать прежнее нетерпение. Не
ждать, воспользоваться случаем!
новую энергию.
сами.
потом повернулась. Большие полные губы растянулись в улыбке. - Шеф приходит
в одиннадцать. Может быть, я могла бы рассмотреть ваше дело сама? - сказала
она с американским акцентом.
и притом это вопрос жизни и смерти. Во всем остальном готов иметь дело с
тобой.
она американка, возможно, с университетским образованием. Скорее всего, с
университетским - за океан других не посылают.
полная, никаких мальчишеских бедер.
мною стаканчик.
посерьезнела. Теперь, видимо, я не казался ей нализавшимся. - Вот если с
вашим шефом заключу контракт, то приглашу вас на обед! Пойдете?
всего, придется посылать за бутербродами, - сказала она скептически, чтобы я
не представлял себе все в розовом свете. Она снова взялась за работу, а я
сидел и смотрел.
новенький, - улыбнулась она ласково и кокетливо посмотрела на меня. Но
звучало это так, как будто она сказала "совсем глупенький".
не ждите, что с шефом вам все это легко удастся.
чутье, не позволит себе упустить такую возможность.
полотняном костюме, с ярко, разрисованным галстуком.
Джоссела...
точнее - сделка...