Чтение 43–й страницы книги ~Ночной пасьянс~

"Хорошо бы с самой Бабич побеседовать, - подумал Щерба, благодарно
глядя на Верещака. - Шиманович звонил сюда скорее всего ей. С Романцом он
мог созвониться в городе, встретиться там... То, что Шиманович звонил
сюда, это документально доказано. А вот был ли он тем гостем субботним
пятнадцатого числа - это еще большущий вопрос... Это я просто натягиваю
чужой костюм на свой манекен... Пойду в больницу... Вдруг..." - решил
Щерба.

Он поблагодарил Верещака, который ни разу не попытался выяснить, по
какой причине прибывший из области работник прокуратуры так подробно
интересуется его соседкой. Для Верещака, убедился Щерба, самостоятельную
цену представлял сам разговор с новым человеком, а не причина его
появления у калитки Ульяны Васильевны Бабич...

Больница находилась почти в центре городка. Красивое старое здание из
темно-серого, с едва заметной глазурью, кирпича, две готические башенки по
углам придавали ему вид крепости. Когда-то это был госпиталь кармелиток.

Из привратницкой Щерба позвонил по внутреннему телефону главврачу, и
получив разрешение, поднялся по тяжелым мраморным ступеням на второй этаж.
Двери - направо и налево - вдоль длинного коридора перекрашивались видно
уже не раз красками не лучшего качества, но опытным глазом Щерба
определил, что под этими наслоениями сохранилась прекрасная столярка.

Главврач - немолодая кургузенькая женщина в туфлях на низком каблуке
(Щерба успел заметить слишком полные, отечные ноги), стоя на цыпочках,
пыталась втиснуть в ряд папок на верхней полке шкафа еще одну.

- Давайте я помогу, - подошел Щерба, и одним движение ладони вогнал
папку на место.

- Спасибо, - сказала главврач садясь за стол. - Слушаю вас, - она
указала на стул.

Объяснив, кто он, Щерба спросил:

- Не мог бы я повидать Бабич Ульяну Васильевну? Она поступила к вам
по поводу инсульта... Мне нужно с нею поговорить... буквально пять-десять
минут.

- Я сейчас узнаю, - женщина сняла трубку с аппарата без диска и
попросила: - Марийка, дай-ка мне неврологию... Александра Иосифовна,
больная Бабич у вас?.. Как она?.. Так... Да... Понятно, понятно. - И
положив трубку, обратилась к Щербе: - Даже если бы мы вам разрешили... она
неконтактна. Вторые сутки в коматозном состоянии.

- А каков прогноз? - невольно хмурясь, спросил Щерба.

- Прогноз? - главврач задумалась, посмотрела в окно, - и Щерба увидел
вдруг одутловатое щекастое лицо обыкновенной женщины, уставшей,
изработавшейся, вечно забитой хлопотами по больнице и не меньшими,
наверное, по дому. - Ничего утешительного, - сказала она, снова
обратившись к нему. - Что уж тут ждать... Второй инсульт развился. Тяжелая
стойкая гипертония. И возраст.

Щерба поднялся.

- Печально, - сказал он, и не понять было кого жалел он: старуху
Бабич или себя...

На сей раз он сел не рядом с шофером в кабине, а залез в салон и
устроился в самом дальнем кресле, вытянул ноги, привалился плечом к
пластиковой панели и прикрыл глаза. По звуку двигателя и ходу колес он
слышал, как долго ехали по городским улицам и точно уловил момент, когда
вырвались на шоссе: шум колес и гул мотора стали ровней, и Щерба спокойно
подытожил прошедший день, иногда опускаясь в чуткую сладостную дремоту...

До ухода на работу Щерба из дому позвонил Голенку:

- Ты еще дома?

- Как видишь.

- Можешь ко мне зайти по дороге в свою контору?

- Что за срочность?

- Есть разговор.

- Хорошо...

- Что случилось? - с порога спросил Сергей Ильич. - Опять Юрка
Кухарь?

- Да пошел он! - отмахнулся Щерба. - Ты ездил в Ужву недели три
назад?

- Да, - удивился Сергей Ильич. - А в чем дело?

- Сейчас поймешь... К Ульяне Бабич?

- Да.

- В связи с чем?

- По одному наследственному делу... Ты-то откуда знаешь?

- Я тоже навестил те края. После тебя. Мне ее сосед, Верещак, сказал,
что ты беседовал с ним. Она унаследовала что-нибудь?

- Выяснилось, что к наследодателю она не имеет отношения.

- А ее племянник - Романец Ярослав Федорович? Не попадался тебе?

- Когда я понял, что она не тот человек, которого я ищу, я больше не
интересовался никем в их родословной... Ты можешь сказать мне, в чем дело?
Это что, имеет отношение к смерти Богдана Григорьевича?

- Кто знает? - развел Щерба руками. - Работаем.

- Учти, они были знакомы, - Бабич и Богдан Григорьевич.

- Это я знаю.

- Не исключено, что Шиманович посетил ее: он обещал мне помочь в
составлении родословной Бабич. Но не успел. Я даже не знаю, что он успел.

- Романец мог знать, что тетка - наследница?

- Вполне. Я отправил ей два письма-запроса. Правда, ответов не
получил. Почему бы племяннику не знать об этих письмах?

- А имелась ли у Романца возможность потом убедиться, что он к
наследству не имеет никакого отношения?

- Нет. О том, что Бабич не является наследницей, знал только я. Да и
то уже после смерти Богдана Григорьевича.

- Есть ли вероятность, что Романец завязал знакомство с Шимановичем,
имея в виду заполучить какие-нибудь свидетельства в свою пользу, как
возможного наследника?

- Только вероятность.

- Там большая сумма?

- Триста тысяч долларов.

- Ого-го!

- Думаешь, _з_д_е_с_ь_ может что-нибудь получиться?

- Где-то когда-нибудь должно получиться, - пожал плечами Щерба...

Когда Голенок ушел, Щерба позвонил Скорику.

- Виктор Борисович? Добрый день... Прошу вас сделать с ледующее.
Запишите: Романец Ярослав Федорович. Первое - через ГАИ установить модель,
цвет, номер его машины. Второе: под благовидным предлогом, скажем, кто-то
сбит и водитель скрылся с места происшествия, снять отпечатки резины на
машине Романца. Третье: оперативным путем выявить самый узкий круг его
друзей, у которых тоже есть машины... Записали?.. Действуйте!

На первый допрос, своего рода знакомство, Щерба вызвал Ярослава
Романца повесткой, хотя мог и телефонным звонком в облархив. Располагая
немногим, Щерба решил начать пожестче, поэтому и отправил повестку. Он уже
знал от майора Соколянского и адрес Романца и то, что Романец живет один,
но из тактических соображений повестку послал в облархив, намеренно
создавая Романцу некоторое неудобство. Продумывая очередность вопросов,
которые он собирался задавать Романцу, Щерба опять же учитывал небогатый
фактами свой багаж, потому важно было во время допроса ограничить простор
возможных возражений Романца...

Они сидели друг против друга. Разглядывать Романца, чтобы попытаться
понять, что за человек, Щерба не стал, но вдруг вспомнил, что на этом же
стуле сидел Олег Зданевич, тоже сотрудник облархива, и что кончилось это
ничем. "Как бы и здесь не повторилось то же самое, - суеверно подумал
Щерба. - Не заколдован ли для меня этот облархив?.."

Пояснив Романцу его ответственность как свидетеля за дачу ложных
показаний, Щерба приступил к допросу:

- В субботу, 15 августа вы были в Ужве?

Романец задумался, словно вспоминая.

- Был. У тетки.

- У вас есть машина?

- Да.

- Какая? Подробней, пожалуйста.

- "Жигули" 2101, номер ПГЧ 17-24.

- А какая на ней резина?

- Обыкновенная, "ноль-первая", диагональная 6,15 на 13. Уже лысая,
менять пора... Простите, а что произошло, если не секрет?

- Автонаезд. Погиб человек. Водитель скрылся... В котором часу вы
приехали в Ужву?

- Кажется, около двенадцати дня.

- А уехали?

- Приблизительно в семь.

- С кем?

- Один.

- Но у вас в машине видели два человека.

- За городом подобрал. Голосовал.

- Старый, молодой?

- Молодой.

- Уточните, пожалуйста, где он подсел к вам?

- Сразу за Ужвой на шоссе. Там есть магазин "Хозтовары".

Это была первая ложь. Щерба помнил слова соседа Ульяны Бабич,
Верещака: "...когда вышел из телеателье, смотрю - Славка проскочил на
машине... кто-то еще рядом, а кто - не разглядел я..." Но ложь ли? Может
кто-то из них просто ошибается. Щербе, как ни странно, хотелось, чтоб это