Чтение 43–й страницы книги ~У Черных рыцарей~

как эти власовские головорезы.

И теперь, направляясь на лекцию какого-то Бломберга, он радовался, что
сможет увидеть всю группу сразу, а возможно, и поспорить кое с кем.

Гончаренко поглядел на северную сторону двора и увидел в открытом окне
лицо Хейендопфа.

"Значит, в случае нового столкновения с Протопоповым помощь будет " -
промелькнуло в голове.

- Добрый вечер! - поздоровался Гончаренко-Сомов, подходя к толпе.

Ответило только несколько человек. Остальные неприветливо, исподлобья
поглядывали на новичка. Тот с беззаботным видом прошел мимо двух рядов
скамеек и уселся на краешек последней.

Пересекая двор, к собравшимся на лекцию приближался Протопопов,
пропуская вперед долговязого человека, одетого в болтающийся, словно на
вешалке, штатский костюм.

- Рекомендую, пан Черногуз. Герр Бломберг, выступление которого было
объявлено сегодня, не смог прийти, - громко сказал Протопопов и, опустив
голову, уселся на один из двух стульев, стоявших возле маленького столика.

Пан Черногуз не принадлежал к числу докладчиков, способных с первых же
слов захватить аудиторию, умеющих меткой, к месту сказанной остротой
пробудить у уставших слушателей угасший интерес. Он говорил гладко,
свободно, но без подъема. Видно было, что доклад этот он делает не впервые.

Уже после первых слов оратора стало ясно, куда он гнет: Черногуз
приехал вербовать добровольцев в отряды украинских националистов, собирающих
силы для "небом благословенной борьбы" с большевизмом.

Докладчик подробно и туманно говорил об успехах, якобы одержанных
отрядами, вступившими в борьбу, и всячески расхваливал население Западной
Украины, готовое поделиться последним куском хлеба, снять последнюю рубаху
ради своих "освободителей".

Сомов внимательно наблюдал за аудиторией. Позы присутствующих,
откровенные зевки, приглушенное перешептывание - все свидетельствовало, что
слушают доклад краем уха, а то и вовсе не слушают.

Оживились слушатели только тогда, когда Черногуз заговорил о
материальной стороне дела. По его словам выходило, что каждый офицер, в
зависимости от звания, будет получать жалование такое же, как в немецкой
армии. Половина - в долларах - кладете на личный счет в банке, а половина
выдается советскими или немецкими деньгами прямо на руки. Тем, кто
немедленно согласится вступить в отряд, выдается поощрительная премия в
размере ста долларов.

Этот раздел доклада присутствующие слушали с напряженным вниманием.
Дело в том, что в казармах азартные игры приобрели размеры стихийного
бедствия. Играли в карты, в домино, даже в городки и непременно на деньги.
Поэтому от когда-то награбленного, а затем проданного, кое-что осталось лишь
у немногих "счастливчиков", которым везло в игре. Остальные жили подачками,
продажей обмундирования и иным мелким "бизнесом".

А тут обещают сразу же премию за согласие! И целых сто долларов! Было
над чем призадуматься.

К концу доклада Черногуэ приберег самый убедительный аргумент -
напомнил о полной бесперспективности для перемещенных устроиться на
приличную работу. Ссылаясь на собственный опыт, он рассказал, как во время
коллективизации эмигрировал в Польшу, затем во Францию, как в погоне за
счастьем объехал чуть ли не весь мир, и всюду его ждали лишь одни невзгоды.

- Что будет с вами здесь, за границей?! - патетически воскликнул
Черногуз. - Даже если есть среди вас специалисты, например слесари, токари,
возможно, даже инженеры, в лучшем случае они не помрут с голоду, перебиваясь
с хлеба на воду. А у кого нет профессии? В Африку? На шахты? Бывал я там,
знаю...

И Черногуэ, не жалея красок, описывал жизнь эмигрантов, завербовавшихся
на шахты или плантации.

- К вам же счастье само плывет в руки, - убеждал он. Договор можно
заключить на год, на два, на три. Вернетесь, а на счету у каждого солидная
сумма. Год, два можно жить спокойно, закончить институт, изучить язык, а то
и открыть небольшую мастерскую или ресторанчик.

- Ну, как, господа офицеры, устроим перекур, а потом приступим к
обсуждению? - спросил Протопопов, очевидно привыкший проводить собрания
возглавляемой им группы.

- Мы же на воздухе, курить можно и здесь! - сказал кто-то из
присутствующих.

По рядам прокатился одобрительный гул.

- Тогда продолжим. Вопросы к пану Черногузу будут?

- Как с обмундированием? - спросил кто-то.

- Формы там не носят. Это ведь не регулярная армия, а подпольные
отряды. Одежду придется добывать самим, одеваться так же, как местное
население, чтобы не выделяться, - ответил докладчик.

- Разрешите вопрос? - Сомов высоко поднял руку.

- Спрашивает только что прибывший к нам Сомов, - многозначительно
пояснил Протопопов.

Все оглянулись на Сомова.

- Скажите, пан Черногуз, если кто-либо из завербованных погибнет, кому
достанутся деньги, лежащие на счету убитого? Ведь на тот свет их не
переведешь?

Смешок пробежал среди присутствующих.

- Здесь обсуждается серьезный вопрос. Нам некогда паясничать, - вскипел
Протопопов.

- А мы не на панихиде по убиенным - мы только клидидаты в убиенные, -
весело бросил Сомов и сел.

- Выходит, регулярного снабжения отряды не имеют, раз вы так надеетесь
на помощь местного населения? - спросил Кабанец.

Черногуз вытер вспотевшее лицо, снова поднялся.

- Вы спрашиваете о снабжении. Но ведь на западных землях Украины скота,
птицы, молока и творога хватит на целую армию. Это вас не должно
волновать... Теперь о деньгах, которые останутся на счету, если кого-либо,
не дай бог, убьют. Нам известно, что вы, бывшие воины армии Власова, все в
одинаковом положении. Если и были у вас когда-то в Советском Союзе семьи, то
они репрессированы, а может быть, и совсем уничтожены. Таким образом,
потомков и наследников ни у кого из вас нет. Поэтому центральное руководство
решило: деньги, оставшиеся на счету погибшего, пойдут на продолжение святого
дела, за которое сложил голову герой. Но не станем об этом толковать. Как
говорят у нас на Украине: "Живой о живом думает".

- Нет, погодите, - Середа поднялся во весь свой богатырский рост. - Как
же получается, ваше центральное руководство заинтересовано, чтобы из
завербованных погибло как можно больше? Так?

- Почему? - удивился Черногуз.

- А как же! Деньги получает руководство или как вы там называетесь, на
них можно вербовать новых людей . Карусель какая-то!

- Садись! Помолчи! Не твоего ума дело! - зло крикнул Протопопов,
стукнув кулаком по столу.

- Почему не моего ума дело? У меня своя голова на плечах! Не маленький,
чтобы мной командовали.

Присутствующие, все, за исключением Сомова, были крайне поражены таким,
с их точки зрения, дерзким поведением всегда молчаливого великана. Дело в
том, что Середа, хотя и носил офицерские погоны, фактически выполнял при
Протопопове роль ординарца-телохранителя. Так повелось на фронте, так по
инерции шло и теперь. Он кормился на деньги шефа, курил его сигареты,
беспрекословно выполняя за это любые поручения и приказы. Он никогда не
выражал недовольства, а тем более протеста. И вдруг - Середа взбунтовался! И
где? На многолюдном сборище!

Почти все, и прежде всего Протопопов, поняли: эта дерзость - результат
схватки Протопопова и Сомова, из которой вожак группы вышел отнюдь не
победителем.

- Ну, берегись! Мы с тобой еще поговорим! многозначительно пообещал
Протопопов, сжимая тяжелые кулаки.

- Ты не куражься, и на тебя нашелся кулак!

Это уже был прямой намек на сегодняшнюю драку. Откровенный и публичный.
А потому особенно дерзкий.

- Да знаешь ли ты, что я тебе сделаю? Не посмотрю, что такой вымахал...
- шагнул вперед Протопопов.

- Эй! Протопопов, спокойно! - донеслось сверху

Окрик Хейендопфа для присутствующих был еще более неожиданным, чем бунт
Середы. До сих пор Протопопов пользовался полной поддержкой лагерного
начальства.

- Хватит болтать! - приказал Хейендопф. - Кто принимает предложение
мистера Черногуза, пусть зайдет ко мне! Протопопов тоже.

Все поднялись, не дожидаясь официального закрытия собрания. Поднялись,
но не расходились. Вокруг Протопопова собралась небольшая группа его
сторонников, которые о чем-то тихо, но живо разговаривали.

Сомов молча наблюдал за всем, сидя на скамье и покуривая сигарету.

- Не найдется у вас закурить?

- Пожалуйста! - Сомов протянул Середе пачку сигарет.

- Середа! Сюда! - махнул рукой Протопопов, выходя из толпы и свирепо
глядя на своего недавнего приспешника.

- Если я тебе нужен, подойдешь сам, - спокойно ответил Середа,
прикуривая.

- Гляди, пожалеешь! Ты ведь знаешь, я слов на ветер не бросаю!
Предупреждаю! - Не дождавшись ответа, Протопопов круто повернулся и, нагоняя
Черногуза, быстро направился в комендатуру.

Вслед за ним медленно и неохотно поплелись одинокие фигуры, словно
колеблясь, идти им к лагерному начальству или подождать.

- А вы пойдете? - спросил Сомов, кивнув на окно Хейендопфа.

- Ко всем чертям! Навоевался! На мои век хватит...

Середа говорил отрывисто, с сердцем. Чувствовалось, что война