предполагал Резидент. Они просто лежали и ждали. Подкрепления или сигнала к
атаке? Чего?
- Не передумаешь? - еще раз на всякий случай спросил координатор боевых
действий.
ударила в мегафон. Координатор упал, выматерился, махнул рукой. Бульдозеры
подняли отвальные ножи до уровня кабин и двинулись в сторону дачи. Они шли
не торопясь, тяжело переваливаясь на кочках, разбивая и подминая под
гусеницы заборы, случайные деревья и кусты. Стрелять было бессмысленно.
Окна кабин были прикрыты недоступной пулям броней металла.
подставляться под пули, хотят выдавить меня из убежища на улицу, а там
из-за укрытия расстрелять, словно "кабана" на стенде. Возможно, попытаются
взять живым. Засадят по пуле в коленные чашечки и в локти и утащат в
стоящий неподалеку медицинский "рафик". Не так уж глупо, если иметь дело с
любителем. Резидент не был любителем. Он знал, когда надо бороться, а когда
это бессмысленно и даже на руку врагам. В данном случае это было
бессмысленно. Единственное, что он мог сделать, это не позволить взять себя
живым.
наставление. Один враг! Грустные ассоциации. Но, наверное, справедливые.
Раздвоенность не может продолжаться вечно. Рано или поздно ей приходит
конец.
под ногами пол, дребезжали окна.
курок. За гулом моторов выстрела никто не услышал. Бульдозеры сдвинулись,
смяли хрупкие стены, перемололи гусеницами обломки досок, стекол и
кирпичей.
умер один.
подошедшую машину.
сегодняшний день он не переживет. На этом свете его ничто более не
удерживало. У него не осталось союзников, он никому не был нужен, кроме
врагов, А враги искали его с единственной целью - убить. Вероятно, он смог
бы спастись, но вряд ли смог бы жить. Наверное, я был благодарен Резиденту.
Он дал мне почти все, что я просил: фамилии и координаты главарей, личный
контейнер, и еще он дал мне жизнь. Вполне достаточно для чувства
признательности. Но был я ему благодарен или нет, для него не имело
практического значения. Я не пришел бы к нему на помощь, даже если бы
услышал призывный крик. Передо мной стояла вполне определенная, не терпящая
отвлечений цель. Ей принадлежали мое время и сама жизнь. В ситуации, когда
включен отсчет минут, благородство не учитывается! Первое, что я сделал, -
это обыскал резервный резидентский контейнер. Судя по пломбам, его не
тревожили со времени закладки. Оно и понятно. Резиденты страсть как не
любят потрошить "запаски". Сорвешь, не подумав, пломбы, а потом полгода
пишешь рапорты, объяснительные и т. п. отписки. Когда вскрыл, с какой
целью, что изъял, что использовал, что вернул на место. Уж лучше обходиться
подручными средствами. Другое дело - чужой контейнер. За него душа не
болит. А рапорты мне если писать и придется, то совсем по другому поводу.
После навороченного здесь контейнер покажется такой малостью, что за него
никто не спросит. Из полутора сотен предметов, заключенных в
малопривлекательную внешним обликом упаковку, меня интересовали лишь два
десятка: документы, оружие, униформа, спецсредства, деньги и еще кое-какие
мелочи. Сложив все в объемную спортивную сумку, я отбыл в город. Вторым
пунктом перечня подготовленных к основной операции мероприятий было
обеспечение надежного "логова". Точнее, не одного, а трех. Используя
разные, наспех заполненные в .подъезде документы (а чего мне было экономить
чужой отчетности бланки!), я, отправившись на жилищную толкучку, снял три
квартиры в разных районах города. Все были расположены на вторых этажах,
чтобы возможно было проникнуть в них и покинуть через окна. Все подъезды
имели двусторонний - на улицу и во двор - выход.
задавали. И слава богу. Мгновенно придумать три надежные легенды на три
разные фамилии, да так, чтобы не сбиться, не запутаться в событиях
прошедшей жизни, было не просто.
черным входами, квартиру в самом центре города, с окнами, выходящими на
областное УВД. Здесь, хотелось бы надеяться, бандиты открывать
массированную стрельбу поостерегутся. Оставшееся до ночи время я убил на
рекогносцировку местности. Пять интересующих меня адресатов располагались
кустообразно и очень недалеко от занятой мною штаб-квартиры. Имеющая деньги
мафия стремилась жить в престижных, по соседству с Сильными мира сего,
районах.
взгляд домике. Второй, более пристальный взгляд в корне менял впечатление
от первого. Третий, но уже спеца, лишал надежд на легкую победу. Если не
обращать внимания на преднамеренно облупленную штукатурку на стенах и
потрескавшийся шифер на крыше (а под ним, поди, плотно пригнанные листы
нержавеющей стали!), домик можно было смело причислить к средней величины
дзоту. Капитальный забор, по нему наверняка сигнализация. Усиленные входные
двери и ставни на окнах. Умудрись выковырни из такого убежища хозяина. Он
там как черепаха в панцире.
аппетитных. Первые "чистки" я предполагал провести в типичном для Конторы
случайно-трагическом стиле, чтобы преступники не сразу догадались об
истинной сути происходящего. Пока человек несведущ, он расслаблен, и
работать с ним одно удовольствие. Он сам подставляется под удар! Но стоит
ему почувствовать угрозу, и неизбежна суета с дополнительными
телохранителями, засадами, контрслежкой, тяжелым вооружением, бронетехникой
и ударной авиацией тактического назначения. Это в зависимости от того, кто
какими деньгами располагает и в какую сумму оценивает свою жизнь.
но работу исполнителя усложняют значительно.
перетруждать руки и ноги, ползая по крышам и канализациям, отбиваясь от
дополнительной охраны и занимаясь другой подобной ерундой на практике. Я
слишком устал, чтобы позволить себе отдых при разработке плана операции.
мяса, по периметру интересных мне кварталов. Я составлял топографические
планы, вымеривал шагами расстояния, намечал пути плановых и аварийных
отходов, фиксировал время прибытия и ухода от остановок городского
транспорта, исследовал методы охраны, замечал часы наплыва и отсутствия на
улицах людей и совершал еще тысячу очень утомительных, но обязательных в
данном случае действий.
исчезнуть. Черновую работу - подходы, отходы, графики, прикрытия, транспорт
и прочее - делают другие. Зачем лишний раз светить главное лицо в месте
предстоящего действия? Я не располагал помощниками и потому всю черновую
работу тащил лично. Я и капитан, и распоследний кочегар на судне своего
будущего (дай бог!) успеха. Я все, что угодно, только не праздно отдыхающий
пассажир.
просто прошагаешь, это бы ладно, а строго определенной, полтора метра -
парный шаг, походкой. И ни на сантиметр больше или меньше! Поворот - Потеря
2,5 секунды. Перепад высоты, подъем - 10 процентов, значит, примерно такое
же снижение темпа. Минус десять секунд. Спуск, увеличение скорости...
Считай, Контролер, не сачкуй. Хочешь жить - не ленись цифирки складывать.
Один да один - два. Два да один - три. Три да пять - восемь. Это не
арифметика. Это борьба за жизнь. Топай по маршруту, по которому скорее
всего никогда не пройдешь. Фиксируй. Запоминай. Парадное Открыть, закрыть
дверь. Петли скрипят или нет? Какой силы пружина? Можно ли ее открыть
ударом ноги? Сколько на это уйдет времени? Какая внутренняя ручка? Возможно
ли через нее запереть дверь примитивно-подручным засовом и сколько он
сможет сопротивляться дерганью снаружи?
каждый увяжи с предыдущим и последующим! Вот жизнь! С тоски сдохнешь, если
до того не помрешь от перенапряжения. А несведущие почитатели детективов
свято верят, что ликвидация - это когда забрался человек на чердак, вытащил
винтовку с оптическим прицелом и бабахнул с километра в затылок ничего не
подозревающей жертве. Нет, конечно, и вытащил, и бабахнул, но это лишь
малая видимая часть айсберга работы. А о самом главном, о подготовке, никто
знать не желает. Скучно. И то верно. Кто станет читать многотомный
детектив, состоящий на треть из столбцов непонятных, а на самом деле
чрезвычайно важных цифр, на треть из автобиографий, затверженных - родился,
учился, женился - легенд, на треть из черт знает какой мешанины сопромата,
баллистики, психологии, оптики и т. п. наукообразных дисциплин и лишь из
одной страницы собственно действия. То есть именно тех: он вытащил
винтовку, совместил перекрестье прицела с виском героя и, злобно
усмехнувшись, нажал на спусковой крючок... Такое даже и я, если не по
обязанностям службы, читать не буду. Читать не буду, а считать буду.
Шилова Юлия
Самойлова Елена
Сертаков Виталий
Пехов Алексей
Майер Стефани
Соломатина Татьяна